Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова - читать онлайн книгу. Автор: Борис Кипнис cтр.№ 128

Через сутки, получив подробности о победе при Мацеевицах, полководец в рапорте Румянцеву называет имя командовавшего в этом бою войсками генерал-майора Ф. П. Денисова, главного героя сражения ^[1405]. После этого, уже на следующий день, 4 октября, в новом рапорте фельдмаршалу он высказывает дерзкую мысль, которую тут же набрасывает как оперативную идею:

Далее он излагает план: оказывается, Суворов уже предписал Ферзену движение и указал маршрут его к Минску-Мазовецкому, сам же решил идти из Бреста к Станиславову, лежащему в четырех милях южнее Минска-Мазовецкого.

Однако из рапорта, написанного позднее в тот же день 4 октября, становится ясно, что Репнин содействовать Суворову не хочет:

Он ждал приказа от Репнина, но князь не желал его отдавать:

По сути, из этих немногих строчек становится ясно, что в первые дни октября столкнулись два совершенно разных способа стратегического мышления. Первый, к которому принадлежал Репнин, исповедует кордонную систему середины XVIII столетия, далеко не безупречную уже в годы Семилетней войны, когда сначала Фридрих II, а вслед за ним фельдмаршал граф П. С. Салтыков и П. А. Румянцев показали и доказали, что кордон может и должен быть только формой, но не сутью группирования войск. Все они никогда не позволяли себе допускать «разбазаривания» основного подвижного ядра войск в тщетном желании контролировать сразу все маршруты передвижения. Собственно, к этому направлению примыкал и Суворов, а также генералы Франции и сам Наполеон, своей деятельностью создавшие второй способ – подвижное группирование войск вокруг главного ядра. Распределение должно быть на таком расстоянии, чтобы в случае необходимости стянуть войска к ядру в течение 1—2-дневных переходов.

К этому и стремится Суворов в эти октябрьские дни. Этого абсолютно не понимает и не принимает Репнин, который заботится о стратегических флангах, как видно из суворовского рапорта. Репнин так и не создал главное ядро своей армии. По этой причине он так боится отпустить от себя Дерфельдена, так боится польских легких отрядов, наводнивших Курляндию.

Ситуация у князя действительно непростая, но выход из нее есть: стремительно двинуться вперед, найти Костюшко и навязать ему сражение, желая победить. Это увеличивает всегда шансы на успех, даже если противник равен или превосходит в силах. Воля к победе увеличивает силы атакующего в разы: проанализируйте ведение Суворовым польской кампании, Итальянские походы Наполеона 1796–1797 гг. и 1800 г., его же январско-февральскую кампанию 1814 г., и вы все поймете. Князь Репнин не может желать этого, ибо распылил силы и боится дерзко наступать, фактически он «методист» в худшем смысле этого термина. Он воспроизводит порочную стратегию австрийцев во время Семилетней войны, кампании 1796–1797 гг. и пр. Этих же принципов придерживаются англичане во Фландрии в 1793 г. и в Голландии в 1799 г., и везде результат только один – поражение.

Но за спиной Репнина в столице стоит Салтыков, который не менее, чем Репнин, недоволен «самоуправствами» Суворова, а может, и более. Ибо образ действий полководца выставляет напоказ убогость салтыковского руководства войной из теплого кабинета президента Военной коллегии. Поэтому-то, отвечая на жалобы Репнина, он пишет сиятельному князю: