Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова - читать онлайн книгу. Автор: Борис Кипнис cтр.№ 67

Cтраница 67

Секретарь Потемкина, М. А. Гарновский, сообщал своему патрону в Екатеринослав, что императрица весь день рассказывала каждому из придворных историю сражения ^[605]. На следующий день в Зимнем дворце были собраны все важнейшие вельможи, иностранные послы. Служилась обедня в присутствии государыни, цесаревича Павла Петровича, великих князей Александра и Константина, великих княжон, послов, важнейшей придворной знати и пр. После обедни граф А. А. Безбородко читал реляцию о победе. После этого был благодарственный молебен, отправленный знатнейшим духовенством, в конце его Петропавловская крепость и Адмиралтейство многократно салютовали своими орудиями. Во время молебна все преклонили колени, включая иностранных послов. Одновременно с этим на Невском проспекте в старой Казанской церкви для горожан также проводился благодарственный молебен. Народу в храме и в его ограде собралось столько, что петербургский губернатор по требованию публики должен был четырежды читать реляцию.

На следующий день, 18-го, императрица снова вернулась к волновавшей ее теме и сожалела о ранении полководца:

Высокой оценки наш герой удостоился и в письме Екатерины II к Потемкину, написанном по горячим следам 16 октября:

Тема эта никак не исчезает из ее письма, и страницей ниже Екатерина снова возвращается к ней, рассуждая о том, как наградить полководца. Сначала думает государыня о денежной награде, но тут же появляется другая «вещь», скорее всего, портрет императрицы, «усыпанный» бриллиантами. Но тут же новая награда начинает вытеснять предыдущие:

Однако могут обидеться другие генерал-аншефы, произведенные ранее полководца в этот значимый чин:

Вот он, «отвес списочного старшинства», на который так неоднократно негодует в своих письмах герой. Георгиевский же крест 1-го класса удерживает она для другого, для любезного ей адресата, но тот еще не совершил достойного такой награды подвига, так что пусть Суворов пока подождет, а он пусть подаст ей дружеский совет.

Князь не заставил себя ждать и в первом же письме высказал такое свое отношение к Суворову, что не привести его полностью, терпеливый мой читатель, я просто не имею права:

9 ноября Александру Васильевичу всемилостивейше за Кинбурнскую баталию был пожалован высший орден Российской империи, учрежденный еще Петром Великим, – орден Святого Апостола Андрея Первозванного ^[613].

О новой награде Суворов рассказывает любимой дочери Наташе в письме, составленном накануне Рождества 1787 г. Мы приведем из него отрывок, показывающий, как наш герой умеет говорить с девочкой-подростком, сочетая великое и малое:

Славный 1787 год был закончен, наступал исполненный трудов 1788-й. Год осады Очакова.

Небольшой южный городок, в котором проживают 30–40 тысяч человек, затерянный на краю степей и Днепровского лимана, при самом выходе из него в Черное море; шоссейная дорога из Николаева в Одессу обходит его стороной. Он затерялся сегодня между этими двумя важнейшими портами северного Причерноморья, где улицы утопают в пыльной зелени тополей и кипарисов; тишина и спокойствие, казалось бы, прописались здесь навсегда. Между тем 240 лет назад взоры всех европейских кабинетов были обращены к турецкой крепости, запиравшей выход из лимана в море. Важнейшие газеты и журналы Лондона, Гамбурга, Парижа, Берлина и Стокгольма сообщали о русской армии Потемкина, идущей степями к Очакову. Было это в мае 1788 г. К этому времени Суворов уже 8 месяцев находился преимущественно в Кинбурне: по приказу своего патрона он «стерег» Очаков. Наблюдение за базой противника и работы по укреплению Кинбурна, косы и берега лимана очень занимали его, но всего времени все-таки не поглощали. Именно потому всегда деятельный ум полководца сам стал искать себе новую задачу, разрешение которой стало доставлять ему творческое удовольствие. Я не оговорился, любезный мой читатель, по глубокому убеждению моему, военное искусство есть особый род творчества, поэтому разработка плана операции сродни написанию симфонии или же многофигурной композиции наподобие «Заседания Государственного совета» И. Е. Репина. Именно такого рода труд занял мысли Суворова в марте 1788 г.