Три дочери Льва Толстого - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Михновец cтр.№ 125

В Ясной Поляне хозяйственные заботы по-прежнему лежали на Татьяне Львовне. В письме к сестре Александре от 1 мая 1920 года она описывала положение дел: «Дела у нас помаленьку двигаются. Я достала 60 мотков проволоки для огородки, и, если бы вовремя об этом подумала бы, нам 1 мая могли бы огородить всю усадьбу. 〈…〉 Кое-как скотина дотянула до подножного корма и теперь поправляется на траве. У моих окон ходят Весна, Акцизная и Пава и беспрерывно жуют. Коровы тоже настолько оправились, что теперь каждый из всех живущих в Ясной, 69 человек, получает по бутылке молока. Правда, кроме этого, почти ничего нет. Картофель кончился. Капуста стала какая-то тухлая. А гречневую крупу дают только тяжелым работникам. И это соблюдается очень строго. 〈…〉 Заказала я доски для надписей, заказала шкаф для архива, но очень трудно чего-либо добиться. Все сеют 〈…〉 Зеленя ^[1188] очень плохи везде. Сегодня ночью прошел хороший дождик, но вряд ли что-либо поправит, так как сгнили корни от зимних оттепелей. У нас, думаю, часть пересевать просом» ^[1189].

В 1920–1925 годах у Татьяны Львовны появился еще один вид деятельности: писать близким и навещать их в местах заключения, просить у советской власти за кого-либо, попавшего под суд, отправленного в тюрьму, в концлагерь и т. д. Это было небезопасно: в ходатайствах надо было отстаивать правоту своих требований, явно не отвечающих политике власти. К этой деятельности подключилась и племянница Соня (дочь брата Андрея).

Сергей Сухотин, пасынок Т. Л. Сухотиной, отбывал тюремное наказание в Таганской тюрьме с 1918 по 1921 год ^[1190]. Татьяна Львовна приходила к нему, бывая в Москве. В 1920 году с конца марта по май Александра Львовна, как помним, сидела на Лубянке, будучи под следствием. Татьяна Львовна 12 апреля ответила на оптимистичное письмо Саши (та не посвящала близких в тяготы своих тюремных испытаний):

«Какую радость принесло сегодня письмо твое, милый дружок Саша! Я не переставая думаю о тебе и беспокоюсь за твое физическое и душевное состояние. Боюсь, чтобы ты не поймала какой-нибудь болезни, боюсь, чтобы тебе не было холодно и голодно… А за душевное состояние боялась еще больше. Мне казалось, что ты не готова к тюрьме, да еще к одинокой. Очень, очень рада тому, что ты бодра; это меня обрадовало и успокоило. Это хороший духовный экзамен». Понятно, что Татьяна Львовна и вообразить не могла, с чем пришлось столкнуться сестре. Письмо завершала так: «Сейчас написала твой адрес и подумала: что бы сказал папаша, кабы мог видеть то, что с тобой случилось. Крепко тебя целую. Все, все тебя целуют, любят и ждут. Таня» ^[1191].

Двадцатилетняя племянница Соня Толстая в меру сил помогала тетке Александре. Одно из свидетельств этого – письмо А. Л. Толстой к ней от 2 апреля 1920 года:

«Милая Сонечка! Сижу я хорошо, камера наша светлая, теплая. Все же я простудилась, возобновился мой всегдашний бронхит, но вчера дали лекарства, и как будто кашель стал меньше. Присылайте побольше харчей: хлеба, каши, сахара, чая, кофе и, главное, папирос и книг. Не забывайте белье, простыни, наволочки, носовые платки. Целую всех, настроение у меня бодрое, даже веселое. Любящая тебя тетка» ^[1192].

Софья Толстая – внучка Л. Н. Толстого. 1928

1 мая Татьяна Львовна делилась с младшей сестрой надеждами и планами: «Милая Саша, села писать тебе, а вместе с тем надеюсь на то, что, может быть, вдруг завтра ты с Сережей ^[1193] приедешь в Ясную. Из Москвы все пишут, чтобы я не приезжала, что тебя, наверное, после следствия выпустят. А я очень к тебе стремлюсь и, если бы меня не удерживали, давно бы была в Москве. Кроме желания тебя видеть, мне хотелось из-за Сережи (пасынка) побывать в Москве, а также надо было бы в Коллегию показаться. Ждем на автомобиле Енукидзе. Он собирается в один из ближайших праздников» ^[1194]. Именно Енукидзе позднее сыграл важную роль в деле освобождения С. М. Сухотина. В конце того же письма Татьяна Львовна поделилась своими переживаниями: «Мне постоянно стыдно, что у меня хороша постель и что я на свободе, когда ты в заключении» ^[1195].

В июне-июле 1920 года Александра Толстая была на свободе, приезжала в Ясную Поляну и возвращалась в Москву. Однажды вслед ей Татьяна Львовна написала, сообщая о хозяйственных делах и тут же вопрошая о близкой знакомой толстовской семьи – Софье Александровне Стахович (Зосе), попавшей весной в тюрьму ^[1196]: