Вандалы – оклеветанный народ - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Акунов cтр.№ 108

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Вандалы – оклеветанный народ | Автор книги - Вольфганг Акунов

Cтраница 108
читать онлайн книги бесплатно

Т.о. в течение пяти или шести лет вандалам пришлось дважды испытать горечь поражения, нанесенного им какими-то жалкими «нагими маврами» (Прокопий Кесарийский). Из первого поражения они, кажется, не сделали надлежащих выводов, сочтя его досадной случайностью (мол, «военная фортуна переменчива» — и все тут!). Может быть, сыграла свою роль последовавшая вскоре после этой «конфузии» смерть царя вандалов Тразамунда, заставившая отложить явно назревшую военную реформу. Но после второго поражения, возникшая, в качестве реакции на столь позорный разгром, развеявший миф о непобедимости вандалов, сильная вандальская «военная партия» решила действовать. Хотя Людвиг Шмидт придерживался мнения, согласно которому, эта вторая неудача вандалов в войне с Анталой была не причиной вспыхнувшего мятежа, а лишь поводом к нему. Главной же причиной бунта вандалов, сохранивших в своей массе верность арианству, против почти полностью «окафоличившегося», по их мнению, царя Ильдериха, было общее положение вандальского государства, срочно нуждавшегося в реорганизации армии, и в особенности — засилье православных при дворе. Факт поражения, понесенного самим «вандальским Ахиллом» — Гоамером — этой «сильной личности» при слабом царе, представлявшей собой главную опору государства, дискредитировал, в глазах подданных как его самого, так и его царственного сородича и покровителя. Теперь оставалось лишь отделаться от явно невезучего (как говорили раньше — бесталанного) царя. Не только приверженность Ильдериха «римской» (т. е. «вражьей») православной вере, но и его неспособность защитить границы вверенного ему Фройей (так вандалы называли Господа) государства наглядно продемонстрировали всем и каждому, что он не только не достоин, но и не способен этим царством управлять.

Так-то оно так. Но кажущаяся безупречной логика доводов, приведенных Людвигом Шмидтом в обоснование правильности своей версии, все-таки не может заставить автора настоящей книги не задаться следующим вопросом. Разве, в случае, если причиной мятежа действительно была повторная победа мавров над вандалами, не логичнее было бы со стороны последних, прежде всего, реформировать свое дважды разбитое маврусиями войско? Ведь не Гильдерих, а Гоамер командовал вандальским войском, потерпевшим поражение от воинов Анталы. Поэтому разгром отряда Гоамера компрометировал именно Гоамера, а не самого вандальского царя. Назначенный которым новый главнокомандующий мог попытаться отучить вандальских конных воинов от ставших для них традиционными, но, очевидно, устаревшими в изменившихся условиях, германских способов боя, и надлежащим образом переобучить их, подготовив к борьбе с появившимся новым, опасным противником. Зачем же царя-то менять? Но дни царствования Ильдериха были уже сочтены. Пока он безмятежно коротал эти оставшиеся ему дни в роскошных покоях своего дворца в Анклах, пригороде Карфагена, воспетого в известной эпиграмме Луксория:


Дивной блестит красотой строенье царя Хильдерика;
Все в нем: искусство, талант, роскошь, богатство и труд.
К Солнцу шлет он лучи, не от Солнца лучи принимает:
Мрамор навстречу заре сам расцветает зарей.
Пол безоблачно бел, как будто под снежным покровом;
Кажется, сделаешь шаг — ноги провалятся в снег...,

новый, крайне честолюбивый царевич уже вовсю готовился свергнуть «православного латинянина» с вандальского престола. Ему тоже пришлось долго ждать своего часа, как и всем вандальским претендентам на престол (спасибо Гейзериху с установленным им порядком престолонаследия). Этим царевичем был Гелимер, внук воинственного флотоводца Гензона, старший сын Гелариса от неизвестной жены, вряд ли принадлежавшей к царскому роду.

Источники именуют нового царя вандалов и аланов (правившего с 530 по 533 г.) по-разному — Гелимером, Гейлимером, Гейламиром. А поэт Корипп, с целью возвеличения своего любимого полководца — «ромея» Иоанна, предпочитает именовать Гелимера «тираном». Справедливости ради, следует заметить, что после своего воцарения Гелимер сначала и вправду повел себя, как тиран. Он бросил в темницу Ильдериха-Хильдерика, Гоамера-Оамера, да и других потомков Гунериха, включая брата Гоамера — Оагейса, Оагеса, Оагея или Евгеция (именуемого Прокопием Кесарийским, на греческий лад, Эвагеем) — известного нам по уже упоминавшейся позднеантичной «Латинской антологии» сочинений афроримских поэтов периода вандальского господства. Правда, Людвиг Шмидт полагал, что стихотворец Луксорий, в чьих эпиграммах упоминается Оагейс, вполне мог, допустив поэтическую вольность, назвать (Г)Оамера (Г)Оагейсом, а, коль скоро это так, Гелимер заключил в узилище ТОЛЬКО неудачливого военачальника, чье имя дошло до нас, многогрешных, в двух различных написаниях или транскрипциях. Но с высоты наших сегодняшних знаний мы можем утверждать, что слишком многое указывает на реальное существование арестованного по приказу Гелимера брата Гоамера, отнюдь не являвшегося призраком, возникшим вследствие путаницы в именах. Сходство имен братьев, особенно в знатных (и тем более — царских) германских родах вовсе не было редкостью. Возможно, здесь сказалась память о прежнем двоевластии-двоецарствии, встречавшемся не только у германских, но и других «народов-мигрантов» — скажем, у аланов или гуннов.

Как уже говорилось выше, Оагейс фигурирует в греческих источниках под именем Эвагея, или Эвагейса, и упоминается как предводитель вандалов в борьбе с маврами (при этом речь вовсе не обязательно должна идти о вышеупомянутой схватке вандалов с маврами в горах, закончившейся тяжелым поражением конников его брата Оамера), владевший в вандальском аристократическом квартале Карфагена виллой с садом, славившимся редкими растениями, в т. ч. лекарственными. Среди эпиграмм Луксория, вошедших в афроримскую «Латинскую антологию» времен африканского царства вандалов, имеется одна, под названием «Де горте домини Оагесис, уби омнес гербэ медициналес плантатэ сунт», т. е. «О саде господина Оагеса, в котором выращиваются все возможные целебные травы» (или «Об Оагеевом саде, где посажены были все лекарственные травы»):


Средь исполинских строений, вздымающих стены высоко,
Дивный раскинулся сад, он и хозяину мил.
Здесь из различных семян растут живоносные травы;
Свойства целебные их нам излеченье несут.
Все здесь наука имеет для Феба с Асклепием: явно
Здесь от недугов любых средство открыто тебе.
Я полагаю, что сад — это неба частица, где правят
Боги: ведь травам дано самую смерть победить.

Феб-Аполлон считался богом-целителем, а его сын Асклепий (у римлян — Эскулап) — первым врачом, ставшим, после своего апофеоза, богом медицины. Описанное Луксорием лекарственное садоводство имело давнюю античную традицию, воспринятую и продолженную знатным образованным вандалом Оагейсом (впоследствии эта традиция продолжалась при лекарственных, или аптекарских, садах средневековых христианских монастырей).

Что и говорить, хобби, необычное для вандальского воина, пусть даже и царского рода! Или, может быть, все-таки — вполне обычное, если рассуждать здраво, освободившись от «идеологической зашорен-ности» в отношении вандалов, прямо-таки «по определению», ПРОСТО ОБЯЗАННЫХ БЫТЬ ВРАГАМИ НАУК И КУЛЬТУРЫ ВО ВСЕХ ЕЕ ПРОЯВЛЕНИЯХ? Оагейс, очевидно, отнюдь не чуждый и другим наукам, покровительствовал афроримским стихотворцам. Луксорий был знаком с супругой просвещенного вандальского вельможи и с его маленькой дочерью, чью безвременную кончину и безутешное горе отца (именуемого поэтом защитником Ливии, т. е. Африки) почтил прочувствованной скорбной эпитафией.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению