Парижские мальчики в сталинской Москве - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Беляков cтр.№ 60

Может быть, Мур из любопытства ходил в городок науки и техники, где читали лекции ученые, полярники (в том числе и легендарные челюскинцы), инженеры-конструкторы.

Если с Муром был Митя, любитель музыки и балета, они наверняка шли на Пионерский пруд, к Острову танца. Там давал представления Театр на воде. Остров отделял от зрителей “водяной занавес” – стена воды из фонтанных струй. Зрители собирались на скамьях открытого амфитеатра. Он вмещал 700–800 человек, но обычно публики было гораздо больше, поэтому многим приходилось стоять всё представление. Наконец, водяной занавес падал – возникала сцена, освещенная цветными прожекторами, установленными на специальных вышках. Театр на воде ставил и классический балет, и современный, и пантомиму, и танцы народов СССР. Зритель мог увидеть и “Жизель”, и революционный балет “Пламя Парижа”, необыкновенно популярный в предвоенной Москве. Зажигательные народные танцы в нарядных костюмах: провансальская фарандола, испанская сарабанда; парики аристократов; фригийские колпаки революционеров; живописные наряды провансальцев, овернцев, басков; трехцветные республиканские знамена; отважная революционерка Жанна, танцующая с копьем в руке… Вооруженный до зубов кордебалет: танцоры с пиками и ружьями. Звуки революционных боевых песен – “Марсельезы” и “Карманьолы”.

Но представления Театра на воде были камерными в сравнении с постановками на сцене Зеленого театра в Нескучном саду. Этот старейший московский парк, помнивший Прокофия Демидова и Алексея Орлова-Чесменского, считался главным зеленым массивом всего комплекса парка Горького. Зеленый театр должен был напоминать сцену древнегреческого театра, когда представления давали не для нескольких сотен гурманов, а для населения всего города. Конечно, четыре миллиона москвичей в зрительном зале не разместишь, не разместишь и сто тысяч ежедневных посетителей парка. Но и двадцать тысяч зрителей (а именно столько вмещал Зеленый театр) – количество впечатляющее.

Большой театр привозил в парк Горького “Кармен”. Московский театр оперетты – “Свадьбу в Малиновке”. Харьковский музыкальный театр – “Сорочинскую ярмарку”. Это всё очень яркие, эффектные представления, которые нравились и простому, не искушенному в театральном искусстве человеку. Вообще-то театры неохотно везли в парк Горького свои постановки – опасались потерять своего зрителя. Напрасно. Большинство посетителей Зеленого театра увидели “Кармен” впервые в жизни, до этого только слушали арии из оперы по советскому радио. Артистов Большого театра увидели тоже впервые.

И все-таки более привычным и популярным зрелищем был цирк-шапито, где выступали жонглеры, канатоходцы, клоуны, акробаты и, конечно, всеми любимые дрессированные животные: лошади, пони, медведи, попугаи и даже собаки-футболисты.⁵⁹⁶⁵⁹⁷ Аллеи и площади украшали флаги. Не только красные, но и голубые, желтые, оранжевые, да еще разной формы. Это придумали братья Владимир и Георгий Стенберги, известные художники-конструктивисты: пусть в парке человек чувствует себя как на празднике, а не как на митинге. Даже въедливый и критически мыслящий Андре Жид восхищался парком Горького: “Я часто туда ходил. Это место для развлечений, нечто вроде огромного «Луна-парка». Ступив за ворота, вы оказываетесь в особом мире. Толпы молодежи, мужчин и женщин <…>. Ни малейшего намека на пошлость, глупый смех, вольную шутку, игривость или даже флирт. Повсюду чувствуется радостное возбуждение. Здесь затеваются игры, чуть дальше – танцы. Обычно всем руководит затейник или затейница, и везде порядок. <…> В огромном парке повсюду небольшие эстрады, с которых вещают импровизированные лекторы. Лекции разные – по истории, географии – сопровождаются наглядными пособиями”.⁵⁹⁸ Писателю особенно понравилось, что люди слушают лекции охотно, не скучают и не насмехаются, не расходятся. Еще большим успехом пользовались стихи. Актера, читавшего “Евгения Онегина” с летней эстрады, “в благоговейном молчании” слушали человек пятьсот.

Одно время в парке была Аллея ударников, где стояли гипсовые статуи передовиков производства. Но сделаны они были на скорую руку, не нравились даже самим ударникам. Поэтому неудачные статуи стахановцев-орденоносцев вскоре убрали, заменив копиями античных скульптур. Мур не застал ударников, он гулял уже среди копий “Дискобола”, “Дианы”, “Венеры Милосской”. Тоже гипсовых, конечно. Со временем вместо них должны были поставить бронзовые, долговечные. Увы, не успели или не смогли. Большинство статуй парка Горького так и остались гипсовыми или бетонными и постепенно разрушились, пришли в негодность. Уж и обломков их не осталось. А вот бронзовая “Девушка на буме” (или “Девушка на бревне”) – статуя гимнастки – и сейчас стоит в парке. Зато “Девушка с веслом” Шадра ^[75], самая знаменитая статуя парка Горького, давно исчезла. Мур, вне всякого сомнения, не мог пройти мимо нее: стоило ему войти в парк с центрального входа и миновать площадь Ленина, и он попадал на Фонтанную площадь – к Фигурному фонтану, где стояла “парковая богиня грации”, как назвал ее Юрий Нагибин. Правда, Мур в 1940-м видел второй вариант скульптуры. Первый оказался столь вызывающе сексуальным, что возмутил посетителей. Хотя нравы в СССР были вовсе не пуританские, обнаженные скульптуры смущали советских мещан: “В главной аллее парка установлены такие скульптуры, что это в высшей степени неприятно для девушки, которая гуляет со своим знакомым и попадает в эту аллею”⁵⁹⁹⁶⁰⁰, – жаловалась одна из посетительниц.

Ленинградцы привыкли к обнаженным кариатидам и статуям в Летнем саду, “одетым” явно не по погоде. Но вчерашние крестьяне, недавно приехавшие в город, не были готовы к столкновению со столь откровенным искусством. В Свердловске недолго простояла статуя “Освобожденный труд” работы Степана Эрьзи, скульптора не менее известного, чем создатель “Девушки с веслом” Иван Шадр. Монумент был высечен из уральского мрамора и представлял собой совершенно нагого мужчину. Его тут же окрестили “Ванькой голым”. Через несколько лет “Ваньку” потихоньку убрали с постамента. Слишком раздражал. И неудобно было. Верующие корили: вот большевики-де церкви взрывают, а на их месте ставят голых каменных мужиков. По городской легенде, “Ваньку голого” сбросили в городской пруд. По другой, он еще долго пылился в запасниках музея. В Москве в это же время убрали с Лубянской площади фонтан, чашу которого поддерживали четыре обнаженных юноши. Его перевезли как раз в парк Горького, точнее, в Нескучный сад. Но поставили не на видном месте, а спрятали во дворе.⁶⁰¹