Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии - читать онлайн книгу. Автор: Юсси Конттинен cтр.№ 52

С другой стороны, была бы обычная печка на дровах, отопление было бы гарантировано. В нашем доме из-за газа печь убрали. В случае прорыва на газопроводе к дымоходу надо было бы быстро приставить запасную угольную или дровяную буржуйку или достать где-нибудь электрообогреватели и теплопушки. Пару раз огонь в газовой печи потухал, но мы отделались только легким испугом. Газовщик приходил, проверил трубу и посоветовал скалывать лед на воздухозаборнике.

И хотя якуты научились жить в экстремальных условиях, это не означает, что они получают удовольствие от холода. В противовес зимним морозам они хотят отдыхать в нормальном теплом доме. Иногда в жилищах и общественных помещениях зимой могло быть до 30 градусов тепла. В детском саду бывало так невыносимо жарко, что дети бегали в одних футболках.

Нам повезло, во дворе у нас баня: там можно было помыться, потому что водопровода в доме не было. Операция та же, что на обычной финской даче: вначале воду нагревают в кастрюле, потом смешивают с холодной водой в тазу и выливают на себя, пока не смоется мыло. Правда, натопить нашу баню во время трескучих морозов была еще та работка. Нужно было много дров, а вода, когда ее брызгали на печь, поднимала ржавчину, да и пар вообще никакой. На уровне пола температура была ниже нуля, и в бане приходилось стоять в шлепках. Чтобы ногам было теплее, мы поставили на скамейку еще вторую скамейку и сидели на ней, как куры на насесте. Остывание происходило быстро – в раздевалке или на улице. Оставшуюся воду надо было немедленно заносить в дом, иначе она тут же замерзала. В бане подстерегали и другие опасности: жену один раз сильно ударило током от старинной розетки в раздевалке, но, к счастью, она выжила.

Холодная прихожая нашего дома стала естественным холодильником для хранения продуктов. А все, что мы оставили на сохранение снаружи, не выдержало сибирской зимы: клей на ботинках жены раскрошился, а металлические крепления на лыжах отломались.

И вот 8 декабря это наконец-то произошло. Спирт в уличном термометре упал в самый низ шкалы, на 50 градусов мороза. Безветренно. Лицо сжимало от мороза, но казалось, что утро было просто чуть холоднее, чем обычно. Из-под морозной дымки сияло якутское солнце, белое, как на флаге республики. Наш старший обрадовался: при температуре ниже –45 у начальных классов нет уроков, а при –50 школу вообще закрывают. А вот детский сад работал. По дороге, прикрыв лицо шерстяным платком, пастух, как ни в чем не бывало, скакал на работу. Народ выгонял коров на улицу, чтобы попили из проруби в пруду, – все как обычно, лошади стадом бродили по лугу, морды в инее вытаскивали из-под снега что-то съедобное.

Тепло одевшись, я топал в уличный туалет. Вопреки городской легенде, моча не застывает ледяной дугой. Тут, на якутском морозе, мы и другие клише проверили. Слюна тоже не замерзает при 50-градусном морозе, пока не коснется земли, если ее поймать на лету – плевок как плевок. Когда идешь в морозной дымке, не образуется коридор, и то, что можно услышать звуки за пять километров, – ерунда. Зато кипяток, если его выплеснуть в воздух, исчезает обещанным чудом настоящей зимы – кристаллами на земле.

Стереотипы о сибирской зиме, по крайней мере для нас, оправдались: было очень холодно. Для тех, кто обожает зиму, просто здорово, что не надо было беспокоиться, будет ли завтра мороз. Еще несколько месяцев точно будет! Он ни разу до начала марта не смягчился до –20 градусов. Да и вообще, 50-градусный мороз не щипал в два раза сильнее, чем 25-градусный, зато, как только температура поднималась хоть на пару градусов, погода казалась удивительно теплой.

Через три дня после того, как мы уехали на каникулы в Финляндию, отопление в доме сошло с ума. В трубе образовался затор. Одна батарея заледенела, и газовый нагреватель стал раздуваться. Октябрина уверяла, что это произошло потому, что мы вопреки ее наказам сделали температуру слишком слабой. Несмотря на серьезность ситуации, она на удивление мало ворчала.

Середина зимы – непередаваемо красивое время года. Морозный снег скрипел под ногами, деревья и растения лежали в глубоком инее. Над лугом из-за горизонта каждое утро вставало огромное красное солнце – мороз оставался таким же. Если мороз крепчал, солнце обволакивала дымка.

Основная черта местной погоды – предсказуемость. Тут совершенно не дул ветер. Если мороз, то не бывало резкого потепления, дни в большинстве своем были ясные. Из-за резко континентального климата в Центральной Якутии больше 2200 солнечных часов в год, то есть столько же, сколько на Средиземноморье. Снега выпадает мало: максимум 30 сантиметров, гораздо сильнее будет мести в марте. Поэтому крыши домов не такие прочные, фронтон оставляют открытым. Дороги в нашей деревне не чистили совсем – хватало того, что машины уминали снег шинами.

В середине зимы многие вместо машин ездили по деревне на санях, запряженных лошадью, так как это проще, чем заморачиваться в мороз с автомобилем. Около изгороди появились высокие горки «балбаах» – навозные слитки, которые местные замораживали и потом использовали как навоз или для изоляции хлева – хотона.

Активность на свежем воздухе в середине зимы сошла до минимума. Рыбаки и охотники сидели по домам в ожидании лучшей погоды. На рыбалку шли совсем отчаянные, но и они прятались от холода в палатке. «Моржи» в Якутии прыгали в прорубь только из подогреваемой палатки. Большая часть из них русские, многие якуты не понимают всей этой суеты.

Выходить на улицу в холод – занятие на любителя. Наш сосед, заядлый спортсмен, ходил на лыжах даже в 50-градусный мороз. Вдохновленный его примером, я тоже начал бегать на лыжах по часу при 40-градусном морозе в валенках с резиновым низом. В первый раз я напялил на себя всю зимнюю одежду и был весь мокрый. Во второй раз задыхался, потому что не замотал рот. От мороза бывает тяжело дышать, как во время приступа астмы. Это можно предотвратить, если использовать технику непрерывного дыхания или если дышать через маску или шарф. К счастью, родители отправили мне из Финляндии найденную ими в чулане жемчужину дизайна 1980-х, разработанную финским дизайнером Антти Нурмесниеми. «Йонас» – это хардкоровая маска, похожая на респиратор, дыхание идет через специальный фильтр. В ней можно кататься на лыжах, –40 градусов мороза, согласно инструкции, при дыхании превращаются в летние 17 градусов тепла. Единственный минус – в этой маске я был похож на сбежавшего инопланетянина из якутского фильма ужасов, поэтому старался кататься на лыжах подальше от людей.

Для детей погода оказалась слишком холодной для прогулок. Мы старались заставить их гулять на улице хотя бы два раза в день, но двадцать минут оказались пределом. Местные дети гуляли еще меньше, что беспокоило деревенских бабушек. «Раньше школы из-за морозов не закрывали, надевали варежки из зайца и вперед. Дети целыми днями бегали зимой на улице, а теперь дома сидят, в игры играют», – изливала мне боль соседка-эбе.

Разумеется, надо тщательно защищать себя от мороза. Если ребенок потеряет варежку – это конец, при такой температуре разрыв тканей происходит в считаные минуты. На улице можно находиться только с закрытым лицом. Мы купили детям в Якутске флисово-неопреновые маски в стиле хай-тек – с сеточкой и отверстием, чтобы можно было дышать. Жена закрывала лицо шарфом. У меня была немодная шапка-шлем, купленная у китайца на рынке, на месте глаз и рта – круглые дырки. По примеру молодых якутов я купил себе пуховик марки Bask, версия «Якутия Edition», который должен был выдержать обещанные –55 градусов и по цене был выгоднее, чем Canada Goose.