Масоны. Как вольные каменщики сформировали современный мир - читать онлайн книгу. Автор: Джон Дикки cтр.№ 26

Но эта организационная структура долгое время оставалась не более чем планом. В первые годы своего существования орден развивался очень медленно. Вейсгаупт презирал масонство и то, что он называл его «чистейшей глупостью», а именно ритуалы и символы. Тем не менее он понимал, что иллюминаты нуждаются именно в таких «глупостях», если они хотят привлечь будущих членов социальной элиты. Присоединившись к ложе тамплиеров в Мюнхене, столице Баварии, он обратил внимание на тактику, которая в будущем выведет его тайное общество на новый уровень: иллюминаты проникнут в масонские ложи и изменят их в своих целях.

В январе 1780 года, вскоре после того, как иллюминаты взяли под контроль свою первую масонскую ложу, к делу был привлечен Адольф Книгге, журналист дворянского происхождения из Ганновера. Книгге был демократом, плодовитым писателем и масоном-мистиком. Но он был сильно разочарован отказом ложи принять его амбициозные планы по созданию совершенно нового обряда, цель которого — достижение более высокого состояния бытия. Книгге был уверен в том, что иллюминаты производят тот самый радикальный прорыв, которого ждал и он. Их рационалистическая программа эмансипации предлагала новый способ претворить в жизнь его мечту о восстановлении масонства, которое должно заниматься высокими задачами. Для иллюминатов обширная сеть масонских и общественных контактов Книгге стала путем в Северную Германию. Книгге работал по шестнадцать часов в день в своем кабинете в Боккенхайме, порой даже закладывая свое серебро для оплаты почтовых услуг. Во многом благодаря ему на пике своего развития иллюминаты насчитывали от шестисот до тысячи человек.

Тем не менее важнее было качество, а не количество. Здесь также наблюдался прогресс. К ордену присоединились несколько князей и герцогов, а также множество мелких дворян. Большую часть членов составили правительственные чиновники, журналисты и ученые. Дельцов же оттолкнул чрезвычайно требовательный список литературы, необходимый для изучения. Самый же знаменитый иллюминат отвращения к учебе не испытывал: речь идет о писателе и советнике великого герцога Карла Августа Саксен-Веймар-Эйзенахского Иоганне Вольфганге фон Гёте. Возможно, Гёте присоединился просто для того, чтобы следить за происходящими в обществе процессами.

Число иллюминатов росло, несмотря на сильную текучку. Книгге, который формально принадлежал только ко второму уровню организации, писал Вейсгаупту отчаянные письма с просьбой раскрыть главные тайны ордена. Он не мог ничего обещать членам, которые старательно учились и хотели повышения в статусе. Вейсгаупт смущенно отвечал, что орден иллюминатов все еще продолжает свое становление, и пригласил Книгге в Баварию в 1781 году, чтобы принять участие в разработке программы.

Во время совместных обсуждений Вейсгаупт раскрыл свои главные цели. Через масонские ложи иллюминаты должны были проникать в высшие эшелоны германских государств, окружая правителей советниками, которые направляли бы тех в сторону просвещения. В конце концов, когда массы осознают собственный потенциал к самореализации, предсказывал Вейсгаупт, «правители и народы мирно исчезнут с лица земли, человечество станет одной семьей, а мир станет пристанищем разумных людей». Иллюминаты никогда не пытались достигать своих целей с помощью насилия. Проблема заключалась в том, что ни суть самого общества, которое они собирались создать, ни точные методы, необходимые для его создания, никогда не были ясны никому из участников.

История эта длилась недолго. Книгге ушел из ордена в конце 1783 года, измученный непрерывными спорами с властным Вейсгауптом. Некоторые консервативные члены ушли весной 1784 года, не преминув рассказать об ордене баварским властям. Тайные общества были запрещены в июне, и иллюминаты были открыто осуждены как «предатели и вероотступники» в марте следующего года. Вейсгаупт бежал из Баварии навсегда, а его организация была уничтожена.

Когда разразился скандал, большинство бывших иллюминатов были от всей этой суеты в растерянности. Лишь ничтожное меньшинство из них было допущено в Ареопаг, внутреннее святилище братства. Для большинства же орден был помпезным книжным клубом. Иллюминаты могли занимать влиятельные должности в судах по всей Германии, но они не имели заметного влияния на претворение в жизнь программы Вейсгаупта — в основном потому, что они даже не подозревали о существовании программы.

Ирония в том, что такой злополучный заговорщик, как Адам Вейсгаупт, непреднамеренно стал поводом для появления одной из самых популярных теорий заговоров. История иллюминатов распалила воображение консервативного духовенства и людей науки, которые раздули панику, представив последователей Вейсгаупта атеистическими содомитами и кровожадными врагами общества. Абсолютизму был необходим повод для того, чтобы расколоть масонов и либеральную идеологию. Первоначальное смятение по поводу иллюминатов переросло в стремление расправиться с любыми тайными обществами. Получила распространение идея, таившаяся еще с 1740-х годов: масоны были хранителями опасных тайн. Страх масонской тайны благодаря иллюминатам усугубился. Для масонов, пытающихся противостоять выдвигаемым обвинениям, уже не было смысла перечислять добродетельных представителей «искусства» и упирать на общемасонские принципы верности установленной власти. Ведь только простофиля поверит, что все так и обстоит. За ложами скрываются тайные ложи. За тайными ложами — группы иллюминатов. А за иллюминатами — злой гений, осуществляющий контроль над своими последователями. Паника вокруг иллюминатов сделала критиков масонства невосприимчивыми к каким-либо попыткам оправдания. В то же время чрезмерная разветвленность (вспомним Шотландские уставы) лишила масонство единой позиции и способности эффективно реагировать на обвинения.

Французская революция началась в 1789 году: конфликт короля с дворянством по поводу налогов совершенно неожиданно обернулся повсеместной эйфорией от предчувствия новой эры свободы. Править должна нация, а не монарх. Власти должны держать ответ перед общественным мнением, а не только перед кликой аристократов и епископов. Права должны быть превыше привилегий. Никогда еще ни одна европейская нация не пыталась так рьяно пересоздать себя.

Не встретив понимания ни дома, на за рубежом, этот порыв 1789 года привел к общенародным волнениям. На каждом этапе революция была сопряжена с насилием. Да, старый режим не любили и хотели сбросить, но и твердая рука новой власти была народу не по нраву. Радикалы, стремящиеся продолжать дело революции, встретили жесткий отпор со стороны тех, кто боялся, что процесс может выйти из-под контроля. Новая Франция ввязалась в войны с соседями, что лишь сильнее радикализовало революционный процесс внутри страны. В конце концов страна была провозглашена республикой, а король Людовик XVI был казнен. Всех критиков нового режима объявляли предателями, тайные агенты таились, казалось, за каждым углом. Кровопролитие же обычно принимало подчеркнуто театральные формы: по толпам людей палили картечью, отсеченные головы насаживали на пики и воротные столбы, расчленяли трупы.

При якобинцах во Франции начался так называемый террор 1793–1794 годов. Конституционное правительство приостановило свою работу. Массовые наборы в армию спровоцировали мятеж на западе страны: в вооруженных столкновениях погибло более ста тысяч человек. В Париже тех, кому не повезло оказаться «контрреволюционером», обезглавливали десятками. Но даже когда экономическая и военная ситуация стала лучше, количество казней не уменьшалось — представители якобинской верхушки сводили друг с другом счеты.