На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Раймон Пуанкаре cтр.№ 138

Черногорский король Николай сделал мне визит в своем национальном костюме. Он стар, изможден, болен. Он говорит мне, что его всю ночь била лихорадка. У него черные, красивые глаза, нос с горбинкой, крашеные усы, лысина; на нем светло-голубой доломан с золотыми пуговицами и усеянный орденами, широкий пояс, в котором вместо часов кинжал, шаровары. Что кроется под этим костюмом? Искренни ли уверения короля в его франкофильских симпатиях? Король распространяется о состоянии своего здоровья и о постигших его несчастиях. О сербах говорит он с озлоблением, обещает рассказать мне «очень многое». Одна лишь Франция и русский император были добры к Черногории. Я задержал его на завтрак с министрами. В разговоре чувствовался некоторый холодок. Г-жа Пуанкаре сломила лед, рассказав королю о нашем путешествии в Цетинье перед войной.

Вторник, 8 августа 1916 г.

Самба очень доволен вчерашним заседанием национального совета социалистической партии. Он думает, что группа меньшинства не будет более увеличиваться до окончания войны и что можно будет без всяких трудностей приступить к зимней кампании. Цензура запретила печатать резолюцию меньшинства, и ни одна газета ее не напечатала. Самба сказал мне: «На мой взгляд, было бы небесполезно показать, что даже меньшинство не требует немедленного заключения мира». Зато оно говорит о моей «провокационной речи» в Нанси.

Посетил с г-жой Пуанкаре дом слепых, устроенный щедрой американкой мисс Гольт на улице Дарю.

Среда, 9 августа 1916 г.

Выехал с Мальви из Парижа в Вогезы, Сен-Дье и Эльзас.

В разговоре со мной Мальви резко отзывается о Кайо, упрекает его в том, что он всегда прибегает к услугам бульварной прессы вроде L’Heure. Мальви заявил бывшему председателю совета, что такие газеты, как Bonnet Rouge, могут ему только навредить. Он полагает, что Кайо дал или поручил дать много денег Альмерейде. Но Альмерейда получил больше из другого источника и ушел от Кайо.

Сен-Дье. Собрание в ратуше. Нас встречают Малин с сенаторами и депутатами от департамента Вогез, муниципальный совет, видные граждане, чиновники, епископы и офицеры. Я вручаю ордена префекту и обоим помощникам мэра.

Затем мы осматриваем госпитали и подвергшиеся бомбардировке кварталы. О нашем приезде не было объявлено из опасения новой усиленной бомбардировки. Но постепенно население узнало о нашем присутствии, и на улицах собрались толпы народа. Абель Ферри повел нас – Мальви, Мелина и меня – в свой дом. С террасы открывается великолепный вид на голубую линию Вогез.

Погода прекрасна. Завтракаем в поезде в Ла-Шапелль с Франше д’Эспере и с депутатами от департамента Вогезы Бунде и графом Эльзасским. Мелин и Мальви одни за моим столом. Мелин, словно молодой депутат, радуется моему приезду в его департамент. Простой, скромный, любезный, он всегда верен себе.

Уезжаем из Ла-Шапелль на автомобиле, едем через перевал Бономм. Красивая панорама. Очень ясно видна деревня Бономм, занятая немцами, а также наши окопы и окопы неприятеля. Доехали до шоссе в Taxe, едем потом по дороге, ведущей в Шлухт, затем выходим из автомобилей и продолжаем наш путь пешком. Ленж и Барренкопф оголены и носят заметные следы происходивших на них ожесточенных боев.

В Шлухте все совершенно разрушено, таможня и гостиницы.

В открытом автомобиле, а затем в недавно проведенном электрическом трамвае поднимаемся на вершину Хохенэкка и останавливаемся на станции Ва-э-Виен, которая снабжает съестными припасами долину Мюнстера. Она находится под землей и освещается электричеством. Она была два или три раза отрезана бомбардировкой, но ее быстро восстанавливали.

Затем спускаемся с Хохенэкка и доходим до Альтенберга, который совершенно разрушен. Вчера немцы снова обстреливали его, хотя он всеми покинут.

Теплый, прелестный вечер. Как мог я написать эти слова? Эти несколько часов мне казалось, что война закончилась.

Четверг, 10 августа 1916 г.

Все изменилось. Погода пасмурная и дождливая. Мы едем в автомобиле по недавно построенной нашими инженерными частями дороге; она построена очень смело, с обрывистыми скатами и крутыми поворотами. Несмотря на дождь, панорама остается чудесной. Перед нами открывается вся цепь Вогез и долина Туры. В Мош погода проясняется. Во всех окнах флаги. В Сент-Амарен собрались в ратуше мэры всех коммун, расположенных в долине. Я обращаюсь к ним с небольшой взволнованной речью. Они, видимо, очень рады вновь увидеть меня и чувствовать себя все в большей безопасности.

На поляне, усаженной деревьями, перед павильоном, в котором играет оркестр стрелков, выстроились рядами старые рабочие. Мы вручаем им медали. Перед школой собраны дети, преподносят мне цветы и поют. Мы входим в школу и осматриваем выставку детских работ, рисунков, вышивок и т. д. Изящный городок Сент-Амарен, разукрашенный цветами и флагами, имеет праздничный вид.

Едем по новой дороге на правой стороне реки Туры. Она проложена в ущелье для защиты от неприятельской артиллерии и должна будет служить для целей снабжения, которое еще время от времени страдает от бомбардировок. В Вессерлинге мы останавливаемся сначала у завода Гро. Владельцы завода устроили здесь военную выставку. Сохраненные ими старые французские флаги времен до 1870 г., старинные гобелены, осколки гранат, трофеи, взятые у немцев. Отсюда мы поднимаемся на террасу замка. Идем по большой аллее, обсаженной деревьями, между двух шеренг войск, возвратившихся из-под Вердена. На террасе представляется нам грандиозное, глубоко волнующее зрелище.

Перед левым павильоном группа детей, девочки с эльзасскими бантами в волосах, в живописных национальных костюмах. Перед правым павильоном – эльзасские ветераны 1870 г.

Дети подносят нам цветы, произносят приветствия, поют песни. Затем происходит церемония награждения орденами. Я обнимаю офицеров и раздаю им ордена по представлению главнокомандующего. Ветераны и дети хлопают в ладоши и кричат: «Да здравствует Франция!»

Вручаю затем гражданские знаки отличия эльзасцам, выстроившимся рядом с ветеранами. Вручаю знамя ветеранам. Его принимает Жюль Шейрер. Я говорю, что это знамя – символ прошлого и в то же время залог будущего, свидетельство близкой победы. Жюль Шейрер – горячий французский патриот и растроганно благодарит меня.

У всех глаза увлажнены слезами. Мальви говорит мне, что за всю жизнь не испытал такого сильного переживания. Войска дефилируют блестяще. Завтракаем в штабе генерала Бойе, который теперь вместе с Франше д’Эспере и Вилларе командует операциями в долине. Погода совершенно проясняется. Терраса с ее цветниками и фонтанами прелестна.

Уезжаем в Танн. В программе нашей поездки не была предусмотрена остановка в Бичвиллере, но, так как перед ратушей собрались муниципальный совет, дети и толпы народа, мы на минуту вышли из автомобиля. Нам подносят цветы, а я раздаю брошки, часы и некоторые другие мелкие подарки.

В Танне тот же горячий прием. Мы поднялись на наблюдательный пункт в Штауфене, откуда нам открылся чудесный вид на всю долину Эльзаса, Серне и Мюльгаузен. Потом по проспекту Шейрер-Кестнера едем в Мазво, где ратуша, площадь, церковь с ее органом так хорошо знакомы мне со времени войны. Приятная церемония раздачи премий, хор девочек в эльзасских костюмах под управлением учителя-органиста пел очаровательные песни на правильном французском языке.