На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Раймон Пуанкаре cтр.№ 69

Венизелос сказал Гильмену о греческих министрах: «Вы имеете дело с преступниками, которые смеются и издеваются над вами. Будьте твердыми. Вы можете держать их в руках только страхом. Если бы они могли, они предали бы нас немцам» (Афины, № 1005 и 1006).

Военное министерство переслало мне номер «Арденнской газеты» от 10 декабря, которую немцы выпускают в оккупированной ими провинции. Весь номер целиком посвящен статье, которую Клемансо написал против меня по поводу реорганизации высшего командования.

От одной бедной женщины – я сделал попытку вернуть ее сына из окопов – я получил письмо столь трогательное, что не могу не внести его в этот дневник. «Господин президент. Я глубоко тронута, и для меня был большой честью ваш красноречивый и в то же время теплый и полный утешений ответ, который вы по своей великой доброте мне прислали. К вам обратилась с просьбой мать, счастливая сознанием того, что ее сыновья исполнили свой долг. Двое моих сыновей пали на поле славы, третий – лишился ноги. Мой четвертый сын находится еще в окопах и жаждет выполнить свой долг француза. Относительно этого последнего сына мое материнское сердце дерзнуло обратиться к вам с просьбой, и вы, господин президент, поняли меня. Не могу не выразить вам всей своей благодарности и волнения по поводу чести, оказанной вами простой женщине из народа, искренней патриотке. Мой ответ подсказан вашим чутким отношением и проявленным вами сочувствием. Примите и т. д.». Подпись: вдова Лефебр-Лека из Кампань-ле-Геден.

Как не повторить еще раз, как не повторять всегда: какие это прекрасные люди!

Семьсот военнопленных австро-венгерских офицеров отправлены в Валону, где будут посажены на французский или итальянский корабль. Число военнопленных солдат у сербов составляет около 30 тысяч. У сербов осталось муки только на два-три дня (Скутари, № 168 и 174).

В Сан-Джованни-ди-Медуа и Дураццо прибыли первые транспорты с продовольствием (Рим, № 1825). Но предстоит задача отвести сербские войска в Валону, чтобы в полной безопасности посадить их на корабли. Для этого им придется пройти 240 километров, из них только 40 километров по дорогам, а 200 – по едва проходимым тропинкам среди болот; этот тяжелый путь предстоит проделать около 50 тысячам солдат и 10 тысячам животных. Путь этот продолжится не менее шести недель (полковник Фурнье, Скутари, № 58 и сл.).

Понедельник, 20 декабря 1915 г.

Один из моих старых товарищей по журналистике и адвокатуре Жан-Бернар Пассерье, оставшийся моим другом, основал общество пропаганды, названное им «Французская мысль за границей»; председателем общества является Жорж Лейг. Сегодня Пассерье был у меня и предложил мне принять на себя почетное председательствование в обществе. Я охотно согласился.

Сегодня у меня ужинали в дружеском кругу человек двенадцать, в том числе Анри Лаведан, Пьер Декурселль и Марсель Прево* с женами и с ними Андре Тардье. Последний оставил главную квартиру и отправился на линию огня, где взял на себя командование ротой стрелков. Но на днях с ним был удар, когда он находился на морозе в окопах. Тринадцать часов он оставался без сознания, врачи уже потеряли всякую надежду, но он остался в живых. Он все еще такой же блестящий, как всегда. Он убежден, что война продлится еще два года. Находит, что безумно было продолжать операции в Шампани, поскольку в натиске первых двух дней нам не удалось взять вторые линии неприятельских окопов. Фельдмаршал Френч пришел проститься со мной. Он, кажется, не очень доволен тем, что покидает Францию. По его мнению, немцы утратили всякий пыл, всякий боевой, агрессивный дух. Может быть, Френч был бы меньшим оптимистом в этом отношении, если бы остался во главе британской армии.

Под предлогом защиты своей территории греки двинулись в Албанию. Мы получили известие из Янины, что произошла кровавая стычка между ними и болгарами. Убиты или ранены один греческий офицер и несколько солдат (Янина, № 64).

Поль Думер покинул Петроград третьего дня. Вскоре после его отъезда, когда Палеолог в разговоре с Сазоновым перечислял результаты поездки Думера, русский министр заявил, что, по наведенным им справкам, ему представляется невероятным, чтобы император или верховное командование могли обязаться, хотя бы в принципе, отправлять в дальнейшем на французский фронт по 40 тысяч человек в месяц. В Россию прибыл в качестве главы нашей военной миссии генерал По, Палеолог просил его отправиться поскорее в ставку и закрепить в письменном виде обязательства, которых добился Думер (Петроград, № 1530). По всем признакам, по общему характеру всей информации единственное твердое обещание – это послать нам одну бригаду.

Немцы пытаются интриговать в Марокко еще в большей мере, чем до войны. Некий Абд-эль-Малек, сам открыто объявляющий себя сторонником немецко-турецкой ориентации, ведет очень искусную и деятельную пропаганду. Он располагает большими денежными средствами. Генерал Лиоте, сам отказавшийся от части своих войск, внимательно следит за всем и принял совместно с генералом Анри и полковником Симоном необходимые меры, чтобы удалить Абд-эль-Малека из Тазы. Генералу Дюплесси пришлось отбросить повстанцев в горы на участке Тадла. В Марокко начинают просачиваться известия с Ближнего Востока. Используемые немецкими и турецкими эмиссарами, они, естественно, способствуют повышению активности неумиротворенных племен (генерал Лиоте, Рабат, № 4799).

Монотонность оперативных сводок не мешает смерти продолжать свое ежедневное дело: «В Артуа бои с ручными гранатами на севере от Буаз-ан-Гаш. Между Соммой и Уазой артиллерийские бои в районе Фей. На Воэвре, в Буа-де-Мормар и в Буа-ле-Претр наши батареи несколько раз брали с успехом под обстрел коммуникационные ходы неприятельских окопов». Сколько раненых и убитых обозначают эти однообразные и унылые напевы.

Меня посетил Жозеф Рейнах*. Он сохраняет свою твердость и уверенность. «Клемансо, – говорит он мне, – хотел быть Гамбеттой в этой войне; теперь он утешает себя, пытаясь играть роль ее Рошфора». Да, но Клемансо не отказывается от своей первоначальной идеи и, быть может, в один прекрасный день добьется ее осуществления. Но какое значение имеет, кто будет орудием победы, лишь бы отечество было спасено!

Вторник, 21 декабря 1915 г.

Заседание совета министров. Рибо, который ежедневно следит за ходом подписки на заем, как отец за ростом своего ребенка, сообщает нам, что подписка превысила пока 14 миллиардов 200 миллионов. Но в этом числе только около 5 миллиардов новых денег.

Гальени не мог еще поехать вместе со мной в Шантильи и 16-го числа сего месяца написал Жоффру по поводу наших вторых линий. Это было вызвано сообщениями, сделанными полковником Дрианом парламентским комиссиям о недостаточности наших вторых линий на севере от Вердена. Министр прочитал нам свое письмо. Жоффр ответил на последнее в несколько обиженном тоне. Он писал, что если к нему не имеют доверия, то он готов уйти, но не может допустить, чтобы правительство принимало доносы от подчиненных ему офицеров. Но главное в настоящий момент – сделать то, что надо, в Вердене и в других местах.

Альбер Тома очень вразумительно излагает вопрос о газообороне. Он перечисляет с надлежащими объяснениями противогазы, очки, маски и т. д. В настоящее время мы можем защититься от хлористых и бромистых газов и от синеродистоводородной кислоты. Но если немцы прибегнут, как заявляют, к хлорокиси углерода, то у нас не будет сейчас в достаточном количестве необходимых масок. Производство бомб с удушливыми газами для целей газовой атаки или, вернее, для ответа либо контратаки продвигается еще медленно, производство так называемых vagues («волн») только начинается. Две таких «волны» были посланы на фронт, но еще не использованы. Командование колеблется ввиду новизны, а также ввиду имеющейся опасности, что газы могут повернуть в сторону атакующего.