На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Раймон Пуанкаре cтр.№ 89

У меня был отставной губернатор колонии Рей, который добровольно пошел в армию в качестве простого канонира и служит на фронте в одной батарее со своим сыном. Он говорит, что дисциплина в армии по-прежнему безукоризненна.

Четверг, 17 февраля 1916 г.

На заседании совета министров Фрейсине настойчиво спрашивает меня, состоялась ли беседа Бриана с Гальени. Я послал Бриану записку с тем же вопросом, он отвечает, что назначил Гальени свидание сегодня после обеда.

А пока что Гальени по-прежнему выказывает перед парламентскими комиссиями готовность идти на всяческие поблажки и сваливает на Жоффра ответственность за отказы.

С другой стороны, после заседания Тьерри и Тома говорят мне, что военная канцелярия Гальени всячески третирует их и что они придут ко мне рассказать об этом подробнее. Неужели нельзя найти выход в этой путанице?

Бриан сообщает, что охранка и контрразведка намерены прибегнуть в необычному приему: один агент-бельгиец должен совершить как бы воровство у германского военного атташе в Берне. Совет министров согласен с Брианом, что надо запретить эту авантюру, которая в случае неудачи может взбудоражить общественное мнение Швейцарии.

Бриан сообщает, что до сих пор ему не удалось уговорить Абеля Ферри взять обратно свое предложение о правительственном контроле на фронте, фактически направленное против высшего командования.

Абель Ферри считает, что большинство палаты пойдет за ним, и намерен выступить с рядом обвинений по поводу операций 1915 г. Я требую от Бриана, чтобы он проявил большую твердость и со всей силой отверг вмешательство палаты в военные операции. Фрейсине энергично поддерживает меня.

Бриан возмущен Шарлем Эмбером, который выступил вчера в комиссии сената с очень резким докладом и хвастал, что будет бить стекла. «Пусть он остережется, – сказал Бриан в совете министров, – если не желает, чтобы я разбил ему физиономию». По словам Бриана, Journal явно открыл кампанию, разлагающую умы.

Пятница, 18 февраля 1916 г.

Вспоминается Париж три года назад: праздничная толпа, приветственные возгласы, у всех сердце преисполнено надежды… А теперь? Война, неприятельское нашествие, убитые и эта мерзкая кампания, выставляющая меня виновником всех этих катастроф!

Послал великому князю Николаю Николаевичу поздравительную телеграмму по поводу последних побед русского оружия. Он ответил мне следующей телеграммой: «Тифлис, 17 февраля 1916 г. Очень тронут поздравлениями, с которыми вы обратились ко мне и к возглавляемым мною доблестным войскам по поводу взятия Эрзерума. Взятие этого города, несомненно, будет иметь важное значение для счастливого исхода наших общих усилий. Прошу вас, господин президент, принять от меня и от доблестных кавказских войск искреннюю и сердечную благодарность. Великий князь Николай».

Шарль Бенуа говорит, что он лишь вполголоса шепнул Бриану в палате: «правительства не существует», но Бриан использовал эти слова с трибуны, так как нуждался в диверсии. Я мимоходом спрашиваю его несколько ироничным тоном, не собирается ли он выставить свою кандидатуру на одно из вакантных мест в академии. Он отвечает серьезно, что друзья советуют ему выставить свою кандидатуру. Впрочем, он уверяет меня, что очень занят теперь, ведет политическую хронику в Revue des Deux Mondes, доставшуюся ему после смерти Шарма, вполне удовлетворен этой работой и не желает более «ничего». Действительно, он ни слова не говорит мне о месте Баррера, которого уже давно добивается. Но разве место в академии – «ничто»?

Был у меня Андре Тардье, который вчера был отмечен в приказе по армии за храброе поведение под огнем неприятеля. Он – капитан 44-го стрелкового батальона, участвовавшего в деле на холме Вими. Тардье желает, чтобы был решен вопрос о его дальнейшей работе. Бриан обещал назначить его посланником в Бухарест, но против этого выступали радикальная и радикал-социалистическая фракции: они заявляют, что Тардье с начала войны занял антипар-ламентскую позицию, кроме того, они вспомнили старое, аферы Нгоко-Санта и Хомс – Багдад.

Я сообщил Тардье об этих возражениях, не солидаризируясь с ними, так как очень высоко ценю Тардье. Он говорит мне, со слов Бриана, что последний решил не считаться с ними. Во всяком случае, Тардье просит, чтобы либо отказались от назначения его в Бухарест, либо послали его туда без проволочек. На вчерашнем заседании совета министров Самба, Мальви, Комб и Клемантель доказывали, что назначение Тардье произведет плохое впечатление в палате. В свою очередь, генерал Гальени предложил на пост посланника в Бухаресте генерала Фамена.

Мне сделал визит Джемс Анесси, брат Жана, тоже депутат; он мобилизован в чине лейтенанта флота. По его словам, Бриан очень вырос, и положение его в палате блестяще. Шарль Бенуа сказал мне: «Сегодня вечером я буду знать, есть ли у нас правительство. Если Бриан воспротивится обсуждению предложения Абеля Ферри, он поступит, как настоящий вождь. Если нет. Но говорят, что он согласен с Абелем Ферри». Я заметил, что ничего подобного, что, напротив, Бриан и Вивиани сделали все возможное, чтобы воспрепятствовать Абелю Ферри поставить с трибуны вопрос, касающийся высшего командования.

У меня был Жоннар. По его словам, Египту уже не угрожает атака неприятеля. Жоннар жалуется на материальные повреждения, причиняемые англичанами в Па-де-Кале. Он говорит, что надо сделать что-нибудь в пользу туземцев-мусульман, причем не комнаты для паломников в Мекке или мечеть в Париже, а что-нибудь в области налогового обложения, закона Торренса или представительства в местных советах.

Печально проходит эта годовщина моего вступления на пост президента! Префект Мааса позвонил мне, что перед моей родовой усадьбой в Нюбекуре произошел несчастный случай: взорвался грузовик с 155-миллиметровыми снарядами; силой взрыва совершенно разрушен этот дом, связанный для меня с дорогими воспоминаниями, частично разрушен также дом моего дяди Полена Гильона.

Палли де ла Баррер, писавший недавно: «Президенту республики принадлежат большие прерогативы; пусть он использует их», теперь не без замешательства признается, что у меня нет никаких прерогатив.

Маркиз де Дампьерр говорит, что, по надежным полицейским сведениям, Германия и Австрия договорились создать королевство Польское и возвести на его престол эрцгерцога Стефана Габсбургского.

Слышу от Марселя Гютена, что мне все еще приписывают, даже на фронте, оппозицию против применения газов.

Вернулся из России Лакур-Гейе. Он сожалеет, что был лишен возможности побывать в Румынии. Привез мне записки о своем пребывании в России. Он отовсюду слышал о влиянии Распутина, в Москве констатировал невероятную непопулярность императора.

Суббота, 19 февраля 1916 г.

Вчерашнее заседание палаты тоже было неблагоприятным, несмотря на всю ловкость Бриана и успех правительства.

Шарль Бенуа предупреждал меня утром, что Бриана обвиняют в согласии с направленным против правительства предложением Абеля Ферри. Я передал Бриану об этом слухе, впрочем, и без того дошедшем до его сведения. Для вящего опровержения этого слуха Бриан поставил при голосовании предложения Абеля Ферри вопрос о доверии. Предложение было отвергнуто, но 153 депутата высказались за открытие прений, и левая сильно аплодировала Абелю Ферри.