Призма Сердца - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Кайнес cтр.№ 22

Гелла сидела, чувствуя, как её желудок сворачивается в спираль. Она хотела избавиться от этого. Нет, это вовсе не похоже на живую воду из внешних земель. Это что–то совершенно, качественно иное!

Шаман смотрел на неё почерневшими глазами. Гелла боялась его, всё ещё не понимая причин своего беспокойства. Она опиралась на одну руку, не в состоянии лечь, и в то же время, ощущая невероятное давление, находясь в вертикальном положении.

Хоп закрыл глаза и приставил кулак к губам. Через несколько секунд хижину наполнили свистящие звуки, издаваемые шаманом. Они отскакивали от стен, превращая комнату, осязаемый объект, в дым, который начал проявляться и окутывать девушку и шамана. Гелла почувствовала, как чёрная масса в её желудке распространяется по венам, как она стреляет в мозг. Или это обычные процессы её организма? Но она ведь никогда так явственно их не ощущала! Это приводило в восторг и обескураживало одновременно. Свист шамана становился всё громче, и дым вокруг начал вибрировать. Сквозь него проступали рисунки на коврах, начавшие свой танец, формируясь в ещё более сложные фигуры, становившиеся то ярче, то тускнее. В этот момент шаман убрал кулак и протяжно запел: бия – джо-ва-дам – маго-да-жо-ваааа…

Пространство вокруг Геллы тут же рухнуло. Или это она сама взлетела. Факт был в том, что момент предельного напряжения прошел, и девушка ощутила невероятный духовный подъем. Окружающие её узоры стали светиться, отвечая своими вспышками в такт пению шамана и доносившемуся из–за стен пению птиц с шелестом деревьев. Всё вместе, это превращало окружающий девушку лес в живое существо, которое готово было вступить в контакт с пришельцем. Гелла уже различала вибрирующие стволы деревьев сквозь стены хижины и видела нити паутины, которая связывала их, перенося горящие огоньки информации от одного высокого создания к другому. Наблюдая за этой невидимой на первый взгляд коммуникацией, журналистка улыбнулась и медленно спустилась на пол. Гелла посмотрела на свою руку и увидела, как рисунок с ковров старца перекинулся и на её пальцы, на всю ладонь. Она наблюдала за этими божественными линиями и гадала, как это раньше не замечала их. После этого девушка перевернулась на бок и стала рисовать пальцем на полу эти рисунки, что танцевали под все набирающую силу песнь шамана.

– Паром – то-ю – дама!

Эффект был очень странным. Гелла тщательно выводила рисунки на полу, но в реальности они проявлялись по-другому. Она была не в состоянии повторить даже по кальке это великолепие геометрических форм, вместо этого под её воздействием проявился совершенно другой, однако от этого не менее потрясающий рисунок – гигантский лотос раскрылся под её рукой, а затем, превратившись в подобие прозрачных сот, трансформировался в золотую чешую исполинской змеи. Весь пол и весь лес превратился в узлы, из которых состояло тело гигантского змея. Гелла, ощутив, как что-то давит на неё сверху, подняла голову и встретилась лицом к лицу с Богом. Это была гигантская, переливающаяся узорами морда утконоса. А точне, две, три… семь голов, которые, оперившись длинными крыльями, своей пульсацией создающие мир вокруг, взирали на Геллу тысячами распахнувшихся глаз.

Девушка не проронила ни слова, но на другом уровне рассказывала существу всё о себе. О своем рождении, о жизни, обо всех, кого знала, видела, любила, ненавидела. Гигантский змей-утконос слушал внимательно, и девушку пробило током после осознания того, что это Он рассказывает ей о существе по имени Гелла! Так красочно, во всех подробностях! Но кто же… Кто же она тогда такая? Опустив голову и присмотревшись к чешуйке великого бога, вместе с тем увидев свое отражение в золотом зеркале, она мгновенно соскользнула внутрь, растворившись в вечности.

31. Пролетая в пространстве, состоящем из кромешного мрака, думалось, что вокруг всё такое тёмное именно из–за того, что вселенная залита нескончаемым и нестерпимым потоком света. И чтобы не ослепнуть в этом огне, который высветил бы одну единственную истину во вселенной, из которой исходили все другие, и был установлен этот фильтр, затемняющий все, что происходило внутри и снаружи. Тем не менее, каким бы хорошим и тёмным он ни был, Тьма рассеивалась, обнажая ослепительную геометрическую форму, которая обрела очертания ослепительной звезды. Этим солнцем оказалась правда обо всём, что происходило, происходит и ещё только произойдёт. Все вариативные вселенные сошлись в этом рассвете, который озарил правду об одиночестве. Не в пошлом и обыденном понимании, но в высоком. В действительных мирах со своими условностями возникали ситуации, в которых то или другое проявления пространства можно было характеризовать как вселенскую печаль и тотальное одиночество. Но тогда был выбор, всегда был, как смоделировать обстоятельства, как на них среагировать и что делать после. На этот раз выбора не было, открывшаяся подноготная смотрела сама на себя через это увеличительное стекло небесного светила, которое не грело кого-то или что-то, но пыталось разжечь огонь для самого себя. И какой смысл, какой смысл создавать иллюзию раздельности, чтобы, пройдя через множество приключений, избавиться от одиночества? Если в абсолютном смысле оно всегда присутствует. Ведь все окружение, любые объекты, события – лишь проявления единственной воли, которая не может быть разделена. И даже если её удастся разорвать на мелкие кусочки, форма не будет играть ровным счетом никакой существенной роли.

– Ты в этом уверена? – ухмыльнулся голос.

Звезда становилась всё дальше, переставая быть центром мироздания, и чем дальше она отдалялась, тем становилось очевиднее, что она не одна, а есть как минимум ещё один разум, смотрящий на неё. В конце концов, звезда превратилась в круглое витражное окно, переливающееся разными цветами, пропуская через себя свет другого, только что родившегося небесного тела, которое постепенно отдалялось от планеты.

Гелла моргнула, и этот момент можно было посчитать её рождением.

– Я не знаю, – девушка закрыла рукой глаза, хотя и знала, что никто на неё не смотрит.

– Зачем же ты тогда закрываешься от мира? – повторил голос.

– Мне… грустно, – чувствуя, как по щекам бегут слёзы, проговорила она, – я не знаю, что с этим делать! Как вырвать это чувство из груди?! – с отчаянной злобой прокричала Гелла, отбросив от лица руку, и капли её слёз, летя в пространстве, разрастались, переплетаясь в причудливых орнаментах, создавая голографические стены храма, где она находилась, и через их прозрачные своды она могла видеть, как рождается город, страна, планета и жители, её населяющие. Один за другим они вырастали прямо перед её глазами, убегая за горизонт.

Гелла сместила угол своего восприятия на более близкий фон и, подняв голову вверх, увидела своего старого-нового знакомого, сидящего на радуге, что била через круглое окно.

– Знаешь, – вытирая слёзы и постаравшись улыбнуться, начала Гелла, – я никогда и не думала, что круг может значить солнце, которое светит не абстрактному наблюдателю, но само себе. Ему ведь так одиноко, я не могу избавиться от этой мысли.

– То есть тебе одиноко? – спросил незнакомец, покачивая ногой, и то прерывая, то вновь проливая свет на пол ещё формирующегося храма.