Ток-шоу "Семья" - читать онлайн книгу. Автор: Женя Черняк cтр.№ 20

— А другая сестра? — тихо спросил Пилатов, стараясь чтобы никто их не услышал. — Она всё ещё ждёт своего выхода.

— Оставим её на сладенькое. Сейчас мне нужно, чтобы этот мудак разрыдался на глазах у всех, понимаешь? Сделай это, Корней, ведь ты можешь.

— У меня ощущение, что он скоро сбежит от нас, — усмехнулся Пилатов, кивая в сторону Вадима.

— Тогда он не получит наследство покойного батеньки. Я думаю, сегодня у него самый ответственный выбор в его никчёмной жизни.

В студии наконец появилась бригада врачей. Медики стали осматривать Веру, в то время как студия шумела всё громче и громче.

— Ну так я выпускаю его? Пора?

— Думаю, да. Пора добавить перчика.

Он хлопнул тяжёлой рукой по плечу ведущего и поспешил удалиться назад в режиссёрскую рубку, игнорируя завязавшуюся в студии суматоху. Естественно, все лишние моменты позже будут порезаны в монтажной, оставив и выход режиссёра, и долгое ожидание медперсонала за кадром.

Через несколько минут Веру привели в чувство. Её хотели увести из студии, но на удивление всех она этому воспротивилась. Вскоре после ухода врачей, переведя дыхание, они решили продолжить. Массовка вернулась на место. В студии снова воцарилась тишина. Корней Пилатов важно шёл вдоль площадки, перебирая в уме различные варианты продолжения шоу. Две камеры тщательно следили за ним, перемещаясь по ходу движения ведущего. Остальные неотрывно снимали лица гостей. Вера хоть и оклемалась от недавнего припадка, но всё ещё выглядела не очень хорошо. Вадим же по-прежнему сидел с непроницаемым видом, находясь в выжидающей позиции.

И тут, наконец, Пилатов нарушил неестественную тишину в студии:

— Вы упорно не хотите о нём говорить. Вы вспоминаете о нём только в своих кошмарах. Вам неприятно слышать его имя, потому что оно напоминает вам о том времени, которое вы упорно старались забыть все эти годы. Я хочу пригласить в эту студию того самого мальчика, которого так боятся эти люди. Я хочу позвать Ивана Бунина, сводного брата и приёмного сына Виктора Долматова.

— Нет! Это невозможно! — вновь закричала Вера, не веря своим ушам. — Вы всё врёте!

— Правда? Почему же, Вера? Вы, наконец, расскажете нам почему так боитесь встретиться лицом к лицу с вашим названным братом?

— Прекратите этот цирк, — неожиданно встрял Вадим, сменив маску на лице на ещё более жёсткую. — Ваня Бунин не может выйти сюда физически. Это исключено.

— Расскажите почему.

— Потому что Ваня умер.

Пилатов выдержал небольшую паузу, а затем произнёс так громко, что бы его услышали даже без микрофона:

— Встречайте: приёмный сын Виктора Долматова Иван!

Студия принялась снова шуметь. Вера испуганно посмотрела в сторону выхода, а Вадим недоверчиво пятился на лица гудящей толпы зрителей. Все ждали появления следующего героя, умершего много лет назад во младенческом возрасте.

Через минуту в студии появился новый человек.

Стемнело уже давно. Обычный серый двор района старой Москвы ничем не отличался от тысяч таких же унылых и невзрачных мест. Всё те же покоробленные качели, не видевшие свежей краски ещё с советских времён, отчего местами были покрыты ржавчиной. Всё такая же безлюдная детская площадка, на которую изо дня в день приходит всё меньше и меньше малышей. Сейчас же, когда часы пробили десятый час вечера, на лавочке около пустой песочницы и сгорбленной детской конструкции, напоминавшей некогда черепаху, сидели двое мужчин, разложив перед собой пару банок с консервами и бутылку дешёвой водки.

Обоим было чуть больше тридцати. Они неспешно заедали выпивку консервированной рыбкой, вели непринуждённую беседу и время от времени курили сигареты. Вечер был тихим, несмотря на постоянный гул проезжавшего мимо их домов транспорта. Тихий относительно остальных дней. Машины были мирно припаркованы на своих местах. В основном это были иномарки, расплодившиеся во дворах так интенсивно, что расположенные рядом с ними отечественные Жигули и Москвичи скромно почивали у своих окон. Времена так резко изменились, что советский автопром, за которым некогда стояли в бесконечных очередях, отходил на задний план как устаревший хлам.

Это был 1998-ой год. Год, когда было опасно так просто сидеть на улице и выпивать с приятелем одну стопку за другой. Год, когда обанкротились тысячи российских предпринимателей, оставшись ни с чем после многих лет кропотливого труда. Год потерь и упущений, несбывшихся надежд и краха всех чаяний на светлое будущее. Одним из таких жертв дефолта был Виктор Долматов, некогда успешный предприниматель, шедший в гору семимильными шагами. Теперь же он спокойно почивал на лавочке около своего дома, съёжившись от холода при резких порывах осеннего ветра. Рядом с ним курил сигарету его сосед по лестничной площадке Юра Пехов.

Впервые за много лет они имели возможность пообщаться на насущные темы. Случайно встретившись на улице, они внезапно разговорились и, сами того не понимая, оказались здесь на этой самой детской площадке, прикупив заодно немного горячительного и закуски к нему. Оказывается, общих тем нашлось не мало, начиная от провальной политики Ельцина и заканчивая постоянным ростом цен в магазинах. Кто бы мог подумать, что безработный предприниматель и вечный трудяга слесарь-сантехник, безмолвно прожившие рядом много лет, наконец обратят на друг друга внимание. И тем не менее это было так.

— Вот ты мне скажи, Виктор, ты когда-нибудь держал в руках большие деньги? Я имею ввиду по-настоящему большие. Доллары.

Виктор не спешил с ответом. Он вяло почёсывал проступившую щетину и ехидно улыбался.

— А что для тебя большие деньги? Объясни.

— Ну, десять тысяч долларов, например, — с ходу выпалил Пехов.

— Держал и побольше. Сейчас, по-моему, только дурак держит свои сбережения в деревянных рублях. Инфляция съедает всё под чистую. Так что даже не думай открывать вклад в российской валюте, Юра. Дело дрянь.

— Это хорошо, когда есть что откладывать, — подмигнул Пехов, намекая на утраченное состояние Долматова. — Вот ты, например, имел такие деньги. Кучу денег. И что теперь? Пришлось снова спуститься с небес на землю. Обидно, правда?

Вместо ответа Виктор взял дрожащими от холода руками бутылку и разлил спиртное по рюмкам.

— А я вот всю жизнь на стройке вкалываю, — продолжал мужчина, доставая из банки солёный огурец. — Больших денег отродясь не видал. Коммунизм всё строили-строили — не построили. Теперь вот перешли на коммерческую недвижимость. И знаешь что? В кармане что при советах, что при Ельцине одна херня. На жизнь хватает, конечно, но без особого шика. В восьмидесятые ведь деньги вроде бы водились, да в магазинах ничего толком не было. ЦУМ я не беру. А сейчас немного всё наоборот стало: магазинов наплодили, ларьки вокруг пооткрывали, товара хоть отбавляй. Да только денег чтоб всё это купить у народа нету.