Воспоминания о моей жизни - читать онлайн книгу. Автор: Борис Геруа cтр.№ 51

Шансы предстоявшей схватки были неравны – и не в нашу пользу.

На рассвете 6 июля противник обрушился сосредоточенным и интенсивным огнем многих батарей на участок второочередной дивизии (152-й?), занимавшей позицию несколько севернее направления Злочев – Езерна. Скоро сделалось ясным, что это подготовка к серьезной атаке и преддверие к широкой наступательной операции. Ослабленные революционным режимом резервисты и, частью, необстрелянная молодежь с трудом выдерживали этот огонь, а вскоре откровенно дрогнули, когда к обыкновенным снарядам прибавились газовые, окутавшие окопы ядовитым дымом. Один полк очистил свою позицию и в беспорядке отошел, вернее, рассеялся в тылах. Воспользовавшись этой «калиткой», открывшейся во фронте дивизии, немцы вошли в открытый промежуток, охватили два соседних внутренних фланга. В течение какого-нибудь часа-двух обозначился прорыв на участке всей дивизии. Она отходила под давлением.

Брошенные на помощь резервы, корпусные, а потом и армейские, не смогли восстановить положение.

Они быстро вовлекались в отступление, которое неудержимо расширялось и превращалось в стихийное. Противник перенес огонь на тылы и на подходившие резервы. Пехота наша, утратившая свою традиционную стойкость, оказалась неспособной ни на контрудар, ни на импровизацию обороны в ближайшем тылу, чтобы затянуть прорыв. Только превосходные действия нашей артиллерии сдерживали натиск преследовавшего противника. Воздушные его силы содействовали пехоте бомбардировкой наших батарей и отступавших, расстроенных частей. В нашем распоряжении, как всегда, было ничтожное число эскадрилий.

Наступило время, когда и артиллерия обороны вынуждена была сократить свой огонь. Батареи, угрожаемые с фронта и флангов наступавшим повсюду противником, одна за другой начали сниматься с позиций и переезжать на новые в более глубоком тылу.

События развивались с непрерывною быстротой. Штаб армии в Езерне постепенно становился ближе и ближе к полю сражения, которое надвигалось на нас.

Пришлось отдать распоряжение о переходе штаба армии в Тарнополь – с наступлением темноты. Еще раньше мною была принята «по секрету» мера предосторожности для отвода в район Тарнополя и к востоку от него всех обозов и поездов со снарядами и продовольствием.

Благодаря этой мере, мы после отхода за Езерну почти ничего не потеряли из наших передовых армейских запасов.

К 7 июля положение на фронте 11-й армии было таково: географически только на южной трети этого фронта шли решающие бои, и здесь мы были потеснены в общем направлении на Тарнополь. На остальных двух третях противник проявлял себя слабо, и мы удерживали свои позиции. Но в отношении сил в отступление было вовлечено на сравнительно узком участке больше половины корпусов, причем нажим неприятеля распространялся постепенно с севера на юг. Сначала подался назад 25-й корпус, за ним 17-й. Далее соседний 49-й перешел в контратаку (западнее села Перепельники), стараясь охватить фланг прорвавшегося неприятеля. Но эта атака только задержала ненадолго его распространение, и корпусу Селивачева пришлось тоже отходить.

Та же участь постигла корпуса крайнего левого фланга армии – 1-й Гвардейский и 5-й. Последний находился в стыке с 7-й армией. 7 июля немцы особенно нажали в этом месте, имея в виду врезаться между двумя армиями.

7-я армия, в свою очередь потесненная на своем правом фланге превосходными силами, начала общий отход.

Командование 11-й армии отдало 8 июля приказ об отводе своего левого фланга на тыловые рубежи впереди Тарнополя. Происходил большой загиб этого фланга, в то время как центр и правый фланг армии, в общем, удерживали свои позиции.

С одной стороны, нужно было взять отступление в руки и упорядочить его в наших целях (удержание района Тарнополя); с другой, бороться с шаткостью тылов, обычною в такой быстротекущей и неблагоприятной обстановке. В тыл хлынули беглецы с фронта и своими преувеличенными, паническими рассказами о том, что «все пропало», побуждали чуткие обозы и конные транспорты той эпохи скакать без оглядки на восток. Чтобы остановить и предупредить эту скачку, понадобилось послать на дороги в тылу энергичных офицеров и «ударников». Вооруженные нагайками, они навели порядок в обозах и перехватили в дни 9–11 июля тысячи «сознательных защитников завоеванных свобод», уходивших с фронта и сеявших в тылу панику.

Отход войск левого фланга совершался все же в рамках внешнего военного приличия, почему мы смели рассчитывать и рассчитывали отразить наседавшего противника на позициях к западу от Тарнополя. Здесь 11–12 июля отличилась – в последний раз – Петровская бригада 1-й гвардейской пехотной дивизии, полки Преображенский и Семеновский, успешно отразив атаку прусской гвардии с переходом в контратаку. Это было последним боевым напряжением русской гвардии, последним усилием офицеров и унтер-офицеров, превозмогших революционную расслабленность солдатской массы…

Но этот частный успех не послужил на пользу общему положению. Злочевская группа Винклера, прорвав фронт 11-й армии и отбросив ее левый фланг к Тарнополю, круто повернула на юг, выходя в тыл 7-й армии.

Связь с ней повисла на волоске, и был день (вероятно, 9 июля), когда мы могли только приблизительно знать о положении 7-й армии. Проволочная связь прервалась. Пришлось послать конные части и специальные разъезды, чтобы найти штабы ближайших корпусов этой армии и ее штаб. К счастью, через несколько часов удалось определить их места и направления отхода; но, к несчастью, последние отрывались от нашего левого фланга. Две соседние армии, вследствие неудачного базирования, отступали на свои тылы в расходящихся направлениях.

Как ни велико было поражение, все же оно не превратилось в полную катастрофу, благодаря отчасти принятию командованием быстрых мер, отчасти потому, что противник, перемещая свой нажим все более и более к югу, позволил 11-й и 7-й армиям оправиться и зацепиться за новый рубеж к востоку от Тарнополя.

В конце концов, к середине июля, после недели тревожных боев, мы остановились на меридиане реки Збруч, нашей прежней государственной границы.

В период с 19 июля по 9 августа тяжесть боев перемещалась все более и более на юг, в Буковину и на румынский фронт, причем наши армии там вели успешные арьергардные бои и даже переходили в энергичное контрнаступление, забирая трофеи и пленных. Казалось, что чем дальше были войска от столиц и прямой с ними связи, тем стойче они оборонялись и тем больше сохраняли наступательный дух. Эти «старорежимные» бои левого фланга Юго-Западного фронта вынудили германско-австрийское командование дать, наконец, отбой. Правофланговые корпуса 11-й армии к концу всей этой операции оставались примерно на своих старых местах (район городов Броды и Дубно), как бы составляя ось отступления.

Неудивительно было то, что случилось на Юго-Западном фронте в результате первого решительного наступления противника в ответ на вызов русской армии, перестроенной на новых, революционных началах. Удивительно было то, что военное наше поражение не приняло больших размеров и что нам удалось показать неприятелю фасад, напоминавший прежнюю русскую армию, с которой нельзя было не считаться. Что крылось за этим фасадом – другой вопрос.