«Спасская красавица». 14 лет агронома Кузнецова в ГУЛАГе - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Прудовский cтр.№ 40

Работа шла дружно, спаянно, никаких невзгод не было.

Работая в парниково-тепличном хозяйстве, мы были довольны тем, что с утра и до вечерней поверки находились на свежем воздухе, не имели за своей спиной ни солдата с ружьем, ни надзирателя, ни старосту барака – стукача.

Работая на производстве, мы становились до некоторой степени хозяевами своего труда.

Мы работали на благо своей Родины и тем самым на производстве невольно заставляли считаться с нами всю эту паразитическую братию в лице надзирателей и прочих тунеядцев, сидящих на шее трудящихся.

До марта месяца 1953 года наши бытовые условия были очень тяжелыми. Мы были на строгом тюремном режиме. После вечерней поверки бараки закрывались на замок.

В коридоре барака ставилась параша, так что зловоние проникало в барак. В бараке от большого количества народа и от зловония было душно, света не было, всю ночь была темнота.

Если в течение ночи кто-нибудь заболеет, не дозовешься дежурного надзирателя…

Особенно было тяжело в летнее время.

Вечерняя поверка начиналась в 8 часов вечера и заканчивалась через 15–20 минут; на улице еще светит солнце, а нас как скот загоняют в стойло и запирают на несколько замков. На окнах поставлены железные массивные решетки.

С какой радостью мы шли на ночной полив огорода! Тут вольно дышится свежим ночным воздухом. Смотришь на ночное звездное небо, которое годами не видели некоторые товарищи. Какая же прелесть в ночное время дышать свежим воздухом, видеть чистое, ясное звездное небо и слушать журчание воды, переливающейся из борозды в борозду, из замка в замок.

И здесь же невольно вспоминаешь Север, где бараки на ночь не запирались, решеток на окнах не было, параш в коридорах не ставили, ночью выходи из барака и любуйся северным сиянием, сколько душе будет угодно. В ночное время в бараках горел свет.

Вечерняя и утренняя поверки у нас происходили на улице возле барака.

В западной стороне нашей зоны стояло несколько мощных осокорей ^[98]. Ястребки каждое лето вили себе гнезда, выводили птенцов, осенью со своим молодым потомством улетали в теплые края, а весной вновь возвращались сюда.

В летнее время они рано-рано поднимались со своих гнезд и летели в разные стороны искать добычу для себя и своих деток.

Вечером они с добычей возвращались в свои гнезда. У нас как раз в это время была поверка, и редко случалось, чтобы тот или другой ястребок запоздал прилететь к этому времени.

С какой завистью мы смотрели на этих ястребков.

Если ястребки за свой трудовой день хорошо потрудились для себя и своих птенцов, то они теперь будут ночь спать спокойно, никто их не потревожит, никто не побеспокоит: ни надзиратель, ни оперуполномоченный. Никто не придет и не составит ложного доноса, не отправит в изолятор, а также не подсадят к ним бандитов, чтобы не дать работягам спокойно жить и работать.

Мы так же работали, как и они, но они работали для себя и своего потомства, а мы работали для общества и хотели тишины и спокойствия, но нам часто этого не давали.

Однажды среди глубокой ночи, после трудового дня, в барак входят два надзирателя. Подняли всех спящих на ноги и одного нашего товарища взяли и повели в изолятор.

Сидит он там сутки, вторые, наконец мы идем к начальству и выясняем, за что же посадили нашего товарища.

Оказывается, на него был составлен рапорт, якобы он готовился к побегу…

Возраст нашего товарища был около 53 лет, притом он был больной. Мы начальству доказали, что это гнусная клевета со стороны надзирателя.

Оказалось, что надзиратель в летнее время у нашего товарища потребовал дать ему большое количество овощей, но тот не дал, и за это надзиратель ему отплатил.

Были случаи, когда к нам в секцию подсаживали заведомо бандитов, чтобы в бараке не было спокойно и чтобы кляузы доносились оперуполномоченному. Тогда была работа и оперуполномоченному, и надзирателям.

Конечно, всех подлостей и пакостей, какие шли со стороны надзирателей по отношению к честным труженикам, не опишешь, но их было очень и очень много…

Я уже выше отмечал, что в Спасске нам разрешалось писать два письма в год. Корреспонденцией ведал один из офицеров.

С каким нетерпением ждешь, когда придет к тебе долгожданное письмо. И вот наконец объявили: иди получай письмо. Идешь, а там таких, как ты, стоит громадная очередь. Хорошо стоять летом, когда тепло, а зимой мороз, метель, вьюга. Стоишь часами, насквозь промерзнешь или промокнешь. Наконец, пришла твоя очередь на получение долгожданного письма.

Входишь в комнату, где соизволит сидеть гражданин лейтенант, и он начинает тебя спрашивать: «А почему на письме нет обратного адреса? Кто тебе прислал это письмо?»

А ты стоишь как болван, глазами хлопаешь и не знаешь, что ему ответить, так как и сам не знаешь, от кого это письмо. И говоришь уже со злостью: «Гражданин лейтенант, вот прочту это письмо и скажу, от кого».

А у самого в голове мелькает мысль: отдаст или нет письмо?

В конце концов с большими потугами получаешь долгожданное письмо.

Оказывается, в Спасском отделении была заведена запись на отправку и получение писем. Причем в отправляемое письмо вкладывалась записочка с указанием личного номера, фамилии, имени, отчества, статьи, пунктов и срока.

Нередки были случаи, когда эти записочки из конвертов не вынимались, и они доходили до адресата, как это было у меня.

Независимо от того, что нас в Спасске держали взаперти, от побега администрация была не застрахована.

В одну зимнюю ночь свирепствовала вьюга и метель, и три бандита, невзирая на трудности побега, бежали из запертого снаружи барака, прошли через двойную колючую проволоку, которую охраняли усиленные часовые…

Нередки были случаи убийств барачных старост и комендантов, а однажды бандиты в свои руки захватили тюрьму, арестовав дежурного офицера, и все это происходило при большой и усиленной специальной охране…

1953 год для нас был историческим – 5 марта умер Сталин.

Его смерть для работников НКВД и прокуратуры была великой потерей, а некоторые лица, наоборот, с облегчением вздохнули: вот и для нас, наших отцов, братьев, матерей и сестер теперь наступит светлое, радостное время…

В первые дни от нас его смерть держали в секрете, а потом вынуждены были собрать митинг. На митинге было много народа, всем хотелось знать и услышать собственными ушами, правда ли это.

Начальник лагпункта на митинге зачитал правительственное сообщение о смерти Сталина.