«Спасская красавица». 14 лет агронома Кузнецова в ГУЛАГе - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Прудовский cтр.№ 62

Ответ: С 1917 года у меня было два пистолета смит-вессон и в 1924-м был плюс к этому браунинг.

Вопрос: Откуда вы это оружие достали и до какого периода времени оно у вас было и куда вы его девали?

Ответ: Смит-вессоны мною были куплены в 1917 году в арсенале у солдата, фамилию сейчас не помню, а браунинг нашел у себя во дворе в 1924 году. Один смит-вессон он ^[134] в 1925 году отдал члену ВКП(б) – Ширману Льву, в то время работавшему в московской конторе издательства «Висти», второй смит-вессон я отдал Мельниковой К.А., когда она выезжала в Казахстан в счет 25-тысячников. Браунинг я сдал в отделение милиции в 1931 году или в начале 1932 года, но в какое отделение милиции, не знаю.

Вопрос: Как же вы не знаете, в каком году и в какое отделение сдали браунинг?

Ответ: Когда я уезжал в Харбин, я оставил его у себя дома в сундуке. Когда Мельникова вернулась из Казахстана с мужем, однажды он с ней поскандалил и взял мой револьвер, и после этого проживающий в квартире Татаркин сдал его в отделение милиции. Деталей этого скандала и почему Татаркин сдал пистолет в милицию, мне не известно.

Вопрос: Ваше же оружие и вы этим вопросом не интересовались детально?

Ответ: Нет, не интересовался.

Вопрос: Вы даже не интересовались и таким вопросом, что из вашего оружия Мельникова была ранена, и что Мельникова вам об этом не рассказывала?

Ответ: О ранении она мне не говорила.

Вопрос: Вам в этом никто не поверит, говорите правду.

Ответ: Я не присутствовал и не знаю, как у них происходило дело.

Вопрос: У вас имелось разрешение на оружие?

Ответ: Имелось на один смит-вессон и на браунин г.

Вопрос: На какой смит-вессон у вас имелось разрешение, который вы передали Ширману или Мельниковой?

Ответ: Который передал Мельниковой.

Вопрос: До которого периода времени вы имели разрешение на право хранения этого смит-вессона?

Ответ: Примерно до 1926 или 1927 года.

Вопрос: А после вы его хранили без соответствующего разрешения?

Ответ: Да, после этого у меня на него разрешения не было. Вопрос: На браунинг вы когда получили разрешение на хранение?

Ответ: Когда кончилось разрешение на смит-вессон, в 1926 или 1927 году.

Вопрос: Вам известно, что без соответствующего разрешения оружие хранить нельзя? ^[135]

Ответ: Да, мне это было известно.

Вопрос: Почему же вы тогда хранили оружие без соответствующего разрешения?

Ответ: Затрудняюсь объяснить – просто лежало дома.

Вопрос: Вам также было известно, что пистолеты передавать другим лицам нельзя?

Ответ: Я считал, что членам партии можно.

Вопрос: Уезжая в Харбин в 1930 году, почему вы не сдали в соответствующие органы имевшийся у вас браунинг?

Ответ: Перед моим отъездом в Харбин я зашел в комендатуру НКВД и спросил: «Как быть с оружием?». Они там мне ответили, что можно взять с собой или пусть лежит дома до возвращения из командировки. Поэтому я его и оставил дома, полагая, что через два месяца вернусь.

Вопрос: Вы сообщили в партийную организацию, где вы стояли на учете, о произошедшем факте с вашим оружием?

Ответ: Нет, об этом факте я не сообщал.

Вопрос: Почему?

Ответ: Поскольку в связи с произошедшим скандалом в квартире мое оружие попало в милицию и находилось уже там, я поэтому не сообщил в партийную организацию. Также не сообщил и о пропаже оружия у Мельниковой.

Допрос прерван в 1 ч. 50 мин.

Ответы на вопросы записаны с моих слов правильно, протокол мною прочитан. [подпись Кузнецов]

Допросил ст. следователь 3-го от[деле]ния. 2-го отдела следчасти НКГБ СССР лейт[енант] Гос. Безопасности [подпись Кочнов]

ЦА ФСБ. АУД Р-2187. Л.67, 68.

Протокол допроса арестованного Кузнецова Степана Ивановича от 10 мая 1941 года

Начало допроса в 11 ч. 45 мин.

Вопрос: Вы партийное взыскание имели за период вашего пребывания в ВКП(б)?

Ответ: Нет, не имел. В 1938 году или, начале 1939 года партийная организация Наркомзема СССР вынесла решение указать мне на неразоблачение врагов народа.

Вопрос: О каких врагах народа шла речь и почему вам об этом указали?

Ответ: В 1937 году в партийную организацию Управления масленичных культур Наркомзема Союза поступило заявление о том, что я имел связь с врагом народа Кузнецовым Степаном Матвеевичем, бывш. товарищ председателя правления КВЖД, который бывал у меня на квартире в Москве, и что его сын также бывал у меня на квартире. Это заявление разбиралось на партийном собрании управления, на этом собрании я заявил, что действительно Кузнецов С.М. был у меня один раз на квартире, кажется, в 1936 году и что его сын был у меня на квартире в 1935 году. Но в этот момент я не знал, что сын Кузнецова бывал у меня на квартире в 1937 году, так как я в этот период времени был в командировке в Средней Азии.

Кроме того, в заявлении указывалось, что человек, живший со мной вместе на даче, уехал за границу. Я на собрании ответил, что на даче со мной вместе жил Терентьев, но он за границу не уезжал, а его арестовали, и что об аресте Терентьева я узнал, вернувшись из командировки.

Партийная организация Управления масленичных культур вынесла мне строгий выговор с предупреждением с формулировкой за связь с врагами народа Кузнецовым С.М. и Терентьевым Петром Павловичем и их неразоблачение.

Это было в ноябре месяце 1937 года. На общем наркоматском собрании в феврале месяце 1938 г. мне был объявлен только выговор.

Районный комитет ВКП(б) не утвердил это решение партийной организации и вернул на доследование, после доследования в конце 1938 г. или, начале 1939 года на общем наркоматском собрании было вынесено решение указать мне на неразоблачение врагов народа.

Вопрос: Какой период времени вы были в командировке в Средней Азии?

Ответ: Выехал в последних числах августа месяца 1937 года и вернулся в том же году 8–9 ноября.

Вопрос: Когда разбирался впервые в масленичном управлении в партийной организации вопрос о вашей связи с врагами народа?