«Спасская красавица». 14 лет агронома Кузнецова в ГУЛАГе - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Прудовский cтр.№ 87

Страница

В чем же были мои прегрешения и в чем я повинен перед своей родиной?

В 1929–1935 гг. (23/III) я работал на КВЖД, причем я туда был командирован Наркомземом РСФСР как агроном для приемки и закупки соевых бобов на посев в 1930 году. Задание было выполнено, а потом по согласованию Наркомзема РСФСР и НКПС в 1930 году я был оставлен для работы на КВЖД в агрочасти, помначальником агрочасти, а начальником в то время был китаец Дун, который до 1931 г. одновременно состоял старшим драгоманом при полицейском управлении г. Харбина, и вот якобы этот Дун меня завербовал, но в чем выразилась эта вербовка, какие материалы или сведения я ему или какому-либо иному лицу или организации давал, никто также мне до сих пор не сказал и не предъявил.

Необходимо отметить, что Рудый кроме этого старался возвести на меня еще ряд тяжелых обвинений, но ни следствие, ни суд не нашли нужными предъявить их мне. Причем показания Рудного относятся к 1937 году, а Резника к 1938 г.

В отношении обвинения меня по п.11-му ст. 58 отмечаю, что нигде, никогда не состоял ни в каких противопартийной или [противо] советской организации, абсолютно никакого отношения к установлению курса золотого рубля и тарифам на КВЖД я не имел.

В период моего пребывания на КВЖД я, как агроном, исключительно занимался вопросами с/х-ва и могу с гордостью сказать, что в этой области я для своей социалистической родины сделал очень и очень много, что при желании можно установить. Например, в пределах Советского Союза были направлены большое количество селекционного материала соевых бобов, которые размножаются на совхозных и колхозных полях нашей родины; химические реактивы; чистокровные орловские лошади, свиньи. Издан ряд книг – «Климат Северной Маньчжурии», которые необходимы для авиации. Подытожена работа агрочасти КВЖД за 12 лет, которая характеризует положительную сторону советской власти в пределах другой страны. Это все, вместе взятое, говорит исключительно о моем патриотизме, как сына своей родины. Оно в действительности так и есть, и вот взамен я имею 15 лет лагерей.

Я еще раз повторяю, что в своей политической и практической работах, как в пределах Советского Союза, так и за пределами, я никаких прегрешений перед своей социалистической родиной не имел, но если следствию и суду надо было меня обвинить в столь тяжких для русского патриота обвинениях, т. е. в измене родине, то мое 3-годичное пребывание в лагерях, где я стал инвалидом, потерял свою дорогую мать, которая не могла перенести столь тяжелого для нее горя, оторванность моя от родины, от общества, в котором я учился, жил, от семьи и знакомых – это все, вместе взятое, дает мне право просить Вас, как Председателя Президиума Верховного Совета Союза ССР, имеющего право миловать советских граждан, облегчить мою участь и применить ко мне частичную амнистию и этим дать мне возможность честно и добросовестно работать в области с/х-ва на колхозных или совхозных полях своей любимой социалистической родины или там, где найдет возможным советская власть применить мои силы и знания, вплоть до посылки меня на фронт для борьбы с немецким фашизмом. И я полагаю, что на склоне моей угасающей жизни я принесу больше пользы родине и обществу, нежели я приношу ее, находясь в лагерях, теряя непроизводительно свои последние силы.

3/IV-44 г.

З/к Устьвымлага 14-го МОЛПа НКВД

Кузнецов.

Архив Международного Мемориала. Ф.1. Оп.5. Д.1348. Л. 143–144. Машинопись. Копия.

Председателю Совета народных комиссаров – тов. Сталину В.И.

От з/к 17-го л/п Устьвымлага – Кузнецова Степана Ивановича.

Жалоба.

Дорогой и любимый Иосиф Виссарионович, обращаюсь к Вам в 3-й раз с жалобой. Первая жалоба была послана 14.11.1942 г. с Верхневеслянского совхоза Устьвымлага, вторая была послана в мае месяце 1944 г. с Котласского пересыльного пункта НКВД СССР, но, к моему большому огорчению, ни на ту, ни на другую жалобы я ответа не получил. И вот в 3-й раз я решил обратиться к Вам с большой надеждой на то, что эта жалоба дойдет до Вас и будет Вами рассмотрена и я на нее получу тот или иной ответ.

Я очень хорошо отдаю себе отчет о Вашей занятости государственными делами, в особенности в данное время, но все же, невзирая на Вашу занятость, я полагаю, что, обращаясь к Вам, как к отцу родному, умоляю Вас обратить внимание и помочь мне, старику, в моей несчастной доле, т. к. вот уже 5-й год по злой воле тех или иных лиц я лишен всего того, для чего я жил, работал и стремился жить, т. е. меня оторвали от ВКП(б), от общественной жизни, семьи и родных.

Работая честно и добросовестно в течение примерно четверти века в рядах ВКП(б) и общественных организациях, не имея никаких партийных, общественных и служебных взысканий, все шло как будто бы хорошо, и вот 25 апреля 1941 г. органами НКВД СССР я был арестован по обвинению ст. 58 п.п.1-а, 11, а 7 июля 1941 г. Военная Коллегия Верховного суда Союза ССР приговорила меня к 15 годам заключения в лагерь, с поражением в правах на 5 лет и конфискацией лично принадлежащего мне имущества.

Находясь в течение 4 лет в лагере, я до сих пор не могу себе представить, за что же я страдаю, за что страдает моя семья, и, к великому своему сожалению, на эти вопросы ответа не нахожу.

Выражаясь словами следователя, ведшего мое дело, к которому я обратился с вопросом, за что меня арестовали, то от него получил классический Ответ: «что же Вы, разве красивше ваших знакомых, с которыми работали на КВЖД и которые давно все арестованы?» Выходит, меня арестовали за компанию, ради перестраховки.

В чем же, собственно говоря, заключается мое обвинение, на чем оно зиждется и на чем оно основано?

Вкратце постараюсь ответить:

В 1929 г. Наркомзем РСФСР, в числе 3 человек, меня командировал в Северную Маньчжурию, на КВЖД для изучения культуры соевых бобов сроком на 8 месяцев, там я пробыл всего лишь 2 месяца и выехал оттуда в связи с советско-китайским конфликтом.

В 1930 г. в январе м-це Наркомзем РСФСР вторично меня командировал туда же для закупки соевых бобов специально для посева в количестве 300 000 пудов. Данное мне задание я выполнил полностью как количественно, так и качественно. По ходатайству Управления КВЖД, советской части, Москва, т. е. Наркомзем РСФСР и НКПС, вопреки моему желанию, предложили мне остаться работать на КВЖД, в Земельном отделе, где я работал в качестве зам. начальника агрочасти, а с 1 декабря 1932 г. временно исполняющим обязанности Начальника Земельного отдела на КВЖД. В связи с продажей КВЖД 7.4-1935 г. я выехал в Советский Союз.

По приезде в Москву я работал в качестве агронома в НКПС, Наркомземе Союза и Наркомзаге Союза вплоть до моего ареста, т. е. до 25.04.1941 г. Причем, выполняя служебные, партийные и общественные работы, и в этот период я так же не имел никаких взысканий по всем вышеозначенным работам.

Мой арест был вызван исключительно на основе лживых показаний бывшего Управляющего КВЖД троцкиста-бандита Рудного Ю.В., который в 1937 г., чтобы запутать следствие и подвергнуть опасности честных и преданных работников партии и советской власти, следствию заявил, что я якобы:

Страница