Государство Катар. Отражения во времени - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Сенченко cтр.№ 105

Активно развивается туризм: в 2017 г. Катар посетило 9000 туристов из России, а в 2018 г. — 22 000 туристов-россиян.

В январе 1994 г. состоялся визит в Доху — с миссией военной дипломатии — кораблей ВМФ России в составе флагманского противолодочного корабля «Адмирал Виноградов», большого противолодочного корабля «Николай Волков» и танкера.

Большое внимание Катар уделяет отношениям с Ираном. Они у него — традиционно корректные. Фундаментом их являются тесные торговые связи (есть паромное сообщение) и наличие в Катаре влиятельной торговой шиитской общины.

Иран для Катара, равно как и Катар для Ирана, — важный политико-дипломатический инструмент, которым Доха и Тегеран активно пользуются в решении тех или иных вопросов, возникающих у них с другими монархиями Аравии. Наглядным примером тому — кризис в бахрейнско-катарских отношения 1991 г., возникший из-за разногласий сторон по вопросу о принадлежности островов Хавар. Саудовская Аравия повела себя вяло. Доха ответила политико-дипломатическим реверансом в сторону Ирана. 7-10 ноября 1991 г. Тегеран с официальным визитом посетил наследный принц Катара шейх Хамад ибн Халифа Аль Тани. В ходе этого визита он сделал громкое заявление насчет целесообразности участия Ирана в соглашениях стран-членов ССАГПЗ по вопросам безопасности Персидского залива (данный вопрос Катар обсуждал с Ираном во время визита в Доху министра обороны Ирана Али Акбара Торкана, в декабре 1991 г.). Состоялось подписание пяти соглашений о сотрудничестве, в том числе о прокладке из Ирана (от реки Карун) в Катар водовода мощностью 50 млн. барр. питьевой воды ежедневно. Расходы по прокладке водовода по территории Ирана брал на себя Тегеран; Доха обязалась выделить Ирану целевой кредит (25). При этом в Тегеране исходили из того, что такой водовод, во-первых, полезно было бы использовать и для мелиорации обширного южного района Ирана. И, во-вторых, в случае успеха с подачей воды в Катар, он мог бы помочь Тегерану «мирно взломать границы» и некоторых других остро нуждающихся в воде стран Аравийского побережья Персидского залива, и дать Ирану немалые политические и экономические дивиденды (26). Дохе, к слову, удалось таким ходам договориться с Ираном и о совместной эксплуатации газового месторождения «Северное поле» (свои претензии на 1/3 катарской части этого месторождения Иран высказал в мае 1989 г.). Первым, кстати, кто в 1988 г. выступил с предложением о прокладке водовода в страны «аравийской шестерки, была Турция. Ее проект оценивался специалистами в $27 млрд. Однако согласия на сооружение водовода из Турции страны-члены ССАГПЗ не дали. И главным образом — по политическим соображениям, из-за опасений, что водовод мог быть использован в качестве инструмента для оказания на них, когда потребуется, давления со стороны Турции (27).

Главным результатом политической части визита шейха Хамада в Тегеран стало совместное коммюнике, зафиксировавшее обязательства сторон уважать суверенитет, территориальную целостность и границы друг друга (протяженность морской границы Катара с Ираном — 270 км) (28).

К «иранскому инструменту» в своем наборе политико-дипломатических средств ведения дел со странами-членами ССАГПЗ Катар активно прибегал и во время катарско-саудовских территориальных разногласий в 1992 году. Тогда первый вице-президент Ирана Хасан Ибрагим Хабиби посетил Доху, а вслед за этим министр внутренних дел Катара побывал в Тегеране. Очередной «политико-дипломатический флирт» Катара с Ираном участники Совета сотрудничества встретили, надо сказать, с обеспокоенностью. Особую настороженность у них вызвала просочившаяся в прессу информация о готовности Катара к налаживанию диалога с Ираном в областях обороны и безопасности. Конкретное предложение по этому вопросу — подписать соглашение о совместной обороне — Иран сделал Катару в октябре 1992 года. Линия Дохи на сближение с Тегераном, проводником которой выступил тогда наследный принц Катара шейх Хамад, натолкнулась на жесткую оппозицию со стороны соседей Катара — Саудовской Аравии и ОАЭ, а также представителей ряда влиятельных торгово-финансовых кланов Катара и даже нескольких членов кабинета министров. Складывались предпосылки для серьезной коррозии скоординированного подхода стран-членов ССАГПЗ к вопросу о выстраивании ими отношений с Ираном и для возникновения политического кризиса в Катаре со всеми вытекавшими из этого негативными последствиями для ССАГПЗ в целом.

Катарско-саудовский пограничный конфликт вел к разладу внутри ССАГПЗ. Создавалась ситуация, чреватая угрозой срыва очередного (XII) совещания в верхах стран-членов ССАГПЗ. Доха настаивала на включении в повестку дня совещания вопроса о территориальных разногласиях Катара с Бахрейном и Саудовской Аравией, что нарушало ранее достигнутое между членами ССАГПЗ понимание того, чтобы острые двусторонние разногласия на форумы такого уровня не выносить, ни при каких обстоятельствах.

При посредничестве ОАЭ, особо заинтересованных в недопущении тесного сближения Катара с Ираном, кризис в саудовско-катарских отношениях удалось приглушить. Эр-Рияд дал согласие на на восстановление контроля Катара над пограничным пунктом Эль-Хуфус, но категорически отклонил предложение Дохи о том, чтобы привлечь к решению вопроса о территориальных разногласиях Международный суд.

Катар настаивал на выполнении Эр-Риядом ряда условий, и в первую очередь — на безотлагательном возобновлении работы совместной пограничной комиссии, а также — в случае отсутствия прогресса в ее деятельности — на передаче разногласий по пограничному вопросу на рассмотрение Международного суда.

Поскольку никаких подвижек в решении данного вопроса не наблюдалось, Катар вновь разыграл «иранскую карту». Во время двухнедельного визита в Тегеран, в июне 1993 г., министр иностранных дел Катара шейх Хамад ибн Джасим Аль Тани выступил с довольно неудобным для арабов Залива заявлением насчет того, что наличие сильного Ирана — в интересах всего субрегиона (29). «Братское сотрудничество» между странами-членами ССАГПЗ, отмечалось в совместном коммюнике по итогам этого визита, является тем «краеугольным камнем», без закладки которого едва ли можно добиться установления в данном районе мира безопасности и стабильности (30). В экономическом разделе коммюнике стороны высказывались за создание в Катаре специального торгового кластера для складирования и хранения иранских товаров в целях их дальнейшего сбыта в страны Аравии.

В 2006 г. Катар проголосовал против резолюции Совета Безопасности ООН 1696 от 31.07.2006 г. о приостановке Ираном работ по обогащению и переработке урана. В следующем году воздержался при принятии резолюции СБ ООН 1757 от 30.05. 2007 г. об учреждении Специального трибунала по делу об убийстве (15.02.2005) ливанского политического деятеля Рафика ал-Харири.

В 2007 г. эмир Катара шейх Хамад пригласил главу Ирана на саммит ССАГПЗ в Доху. В 2008 г. предоставил крупную финансовую помощь Хизбалле (в размере $100 млн.). В 2009–2010 гг. Доха и Тегеран обменялись визитами нескольких официальных лиц. В Тегеране побывал начальник Генерального штаба ВС Катара. Состоялось подписание нескольких важных документов, в том числе соглашение о морской границе и военном сотрудничестве (2010 г.).

Во времена правления шейха Хамада Катар начал выстраивать отношения и с Израилем. Катар стал первой страной из числа государств-участников ССАГПЗ, де-факто признавшей Израиль и установившей торговые отношения с Тель-Авивом (31). Катарский министр информации присутствовал на похоронах израильского политического и военного деятеля Ицхака Рабина (убит 04.11.1995).