Одиночка. Горные тропы - читать онлайн книгу. Автор: Ерофей Трофимов cтр.№ 36

– Ты чего? – удивился студент. – Это же я, Митя.

– Вижу. Да только нет у меня желания говорить с тобой, – фыркнул парень.

– Почему? Что я тебе такого сделал? – продолжал недоумевать Митя, словно и не было ничего.

– А за донос твой. Всегда доносчиков терпеть не мог. Так что, прощенья просим, барич, да только недосуг мне с вами языками чесать, – отвесив ему ироничный поклон, Елисей развернулся и двинулся дальше.

– Елисей, погоди. Давай поговорим, – догнав его, попросил Митя. – Да, тот донос я написал. Но я же не знал, что тут, помимо имперских законов, еще и свои есть. И все равно я считаю, что ты не имел права убивать того офицера.

– Да мне плевать, что ты там считаешь, стукач, – нахамил ему Елисей не останавливаясь. – Я человека спасти пытался. Нашего человека. Казака, который один для империи больше пользы принес, чем два десятка таких, как ты, чистоплюев.

– Я не чистоплюй, но война должна вестись по правилам, – вспылил Митя и, забежав вперед, преградил парню дорогу. – Понимаешь, по правилам. Это во всем мире признают.

– Что это? – презрительно усмехнулся Елисей.

– Военнопленных не казнят и не пытают, а после окончания войны возвращают домой! – с пафосом заявил студент.

– Сам-то понял, чего сейчас сказал? – скривился Елисей. – А кого тогда на кол посадили? Или это не казнь и не пытка? Или наш пластун не военнопленным был? Так чего тогда твои любимые европейцы возражать не стали? Дурак ты, Митя, – закончил Елисей и, обойдя растерянно замершего студента, двинулся дальше.

– Да, османы часто ведут себя, словно дикари. Да и горцы от них не далеко ушли. Но это не значит, что мы должны поступать так же, – снова оббежав парня, принялся спорить Митя. – Да пойми ты, это не по-человечески. Не по-божески, наконец.

– И снова дурак, – фыркнул Елисей. – Что османы, что горцы, прежде всего, доблесть почитают. И ежели человек перед казнью у них в ногах не валялся и жизнь свою не вымаливал, то они его уважают. После смерти, но уважают. А те, кто любой ценой шкуру свою спасти пытаются, у них рабами становятся. А раб в тех местах, почитай, то же животное, только речь имеющее. Ты, прежде чем доносы писать, изучил бы нравы местные. Хотя, думаю, тебе в том смысла нет. В общем, не о чем нам говорить больше, Митя. Ступай себе с богом. Что сделано, то сделано, и теперь уж не исправишь. Нет тебя для меня больше.

– Значит, теперь ты меня и знать не желаешь? – сопя, словно разозленный бычок, спросил Митя. – А как же просьба маменькина? Думаешь, я не знаю, о чем она тебя просила?

– А я ее уже выполнил. Коменданту поклонился, попросил тебя из штаба одного не выпускать. Вот ты всю осаду там и просидел, – презрительно усмехнулся Елисей. – А более я ничего сделать и не могу. Так можешь маменьке и отписать.

– Так это ты… – Митя задохнулся от возмущения, но не найдя слов, топнул ногой и, всплеснув руками, вдруг заорал во весь голос: – Да как ты смел?! Я внук и сын боевых офицеров! Я родине служить пошел, чтобы их дело продолжить!

– Ну так и служи, кто мешает? – пожал Елисей плечами. – А орать-то зачем? Мне твой крик, что карканье воронье. Громко и неприятно. А смысла в нем нет.

– Ты, ты, ты…

– Я, и чего? Всё, Митя. Надоел ты мне. Ступай спать. А про меня забудь. Нет меня больше для тебя. Своим умом живи, как сумеешь, – вздохнул Елисей и, махнув рукой, зашагал дальше.

Но видно, добраться до дому сегодня ему была не судьба. На ближайшем перекрестке из-за угла его окликнул знакомый голос, и парень, всмотревшись в сумерки, узнал коменданта.

– Здравия желаю, ваше благородие, – поздоровался Елисей, подходя к нему.

– Здравствуй, Елисей, – кивнул штабс-капитан. – Я тебя надолго не задержу. Узнать хочу, первое, чего это Митя там разорался? И второе, чего от тебя майор контрразведчик хочет?

– Ну, с Митей мы поссорились из-за доноса на меня. В штаб писульку отправил за то, что я лазутчика британского пристрелил. А майор не успевших уйти османов ищет.

– Ну, я так и подумал, – кивнул комендант с явным облегчением. – А вот про Митю я не знал. Удумал ведь, паршивец. Ладно. Я ему покажу, как через мою голову в штаб письма слать. Небо с овчинку покажется, – зло зашипел комендант.

– Да бог с ним, ваше благородие. Ну чего из-за дурака себе сердце рвать, – отмахнулся Елисей. – Не станет он другим уже. Романов всяких начитался и подавай ему теперь войну по правилам. А то, что на любой войне свои правила, не понимает. Этот, как его, идеалист он, вот. А попросту блаженный.

– Да плевать мне на его желания. Его прямой командир – я, и слать в штаб письма без моего ведома он по уставу права не имеет. Такое только с разрешения вышестоящего начальства дозволено. А он устав проигнорировал. В общем, это уже наши, военные дела, – взяв себя в руки, отмахнулся штабс-капитан.

– Вы только шибко не лютуйте. А то еще застрелится с огорчения, – тихо рассмеялся парень. – С этого дурака станется.

– Я ему так застрелюсь, что всю оставшуюся службу будет у меня нужники чистить, – рыкнул комендант, нахлобучивая фуражку и жестом отпуская парня.

– Доброй ночи, – пряча усмешку, попрощался Елисей и поспешил домой.

На этот раз дошел он без приключений. С рассветом, умывшись и оправившись, парень сделал пробежку километра на три и, позанимавшись с шашками, снова отправился в сарай. Наталья, которой он сообщил, что у него для ее кабанчика есть целое корыто запаренного зерна, пришла к сараю с ручной тачкой и узелком свежайших пирогов, которые она вынула из печи буквально перед приходом.

Поблагодарив ее за заботу, Елисей с удовольствием впился зубами в пирожок и, запивая его холодным молоком, с полным ртом похвалил:

– Ох, и мастерица ты, Наталья. Пирожки… за уши не оттащишь.

– Кушай на здоровье, – польщенно улыбнулась молодая женщина. – Ты надолго тут?

– Лучше не спрашивай, – скривился парень. – Домой только к ночи приду.

– Я тогда девчонок пришлю, чтоб поесть тебе принесли. А то тощий, словно хвощ. Кожа да кости. Мне уж перед бабами неудобно. Смеются, что не кормлю тебя вовсе.

– Дуры они, – фыркнул Елисей, выбирая следующий пирожок. – А что тощий, так это после болезни еще не оправился. Не видела ты меня, когда я вставать начал. Вот там и вправду только шкура на ребра натянутая была. Руки-ноги словно прутики.

– Ага, а ты еще все с железками прыгаешь, – тут же подхватила Наталья. – Нет, чтобы поесть да полежать малость. Хоть так бы малость мясца нагулял.

– Наталья, я ж не кабанчик твой, чтобы сало нагуливать, – рассмеялся Елисей. – Мужик должен быть сильным, жилистым и злым. Тогда он и воевать сможет.

– Все б вам воевать, – вздохнула женщина и, подхватив тачку, покатила ее к дому.

* * *

Очередной глиняный горшок опустился в ямку, выкопанную в полу, и Елисей, переведя дух, устало проворчал, выпрямляясь: