Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 152

В шестом часу вечера 8 января князь Вяземский получил рескрипт императрицы о приведении приговора в исполнение и письмо Г.А. Потемкина, сообщавшего, что двор собирается к отъезду в Москву. Зная желание императрицы приехать в Первопрестольную столицу по окончании деятельности суда, князь Вяземский пригласил его членов собраться 9 января в девять часов утра для подписания сентенции ^[1036], по которой положено было: Пугачева четвертовать, голову воткнуть на кол, части тела разнести по четырем частям города и положить на колеса, а после на тех местах сжечь. Яицкого сотника Афанасия Перфильева также четвертовать; казаков Максима Шигаева, Падурова ^[1037] и Василия Торнова (он же Персиянинов) повесить в Москве; Ивана Чику (он же Зарубин и самозваный граф Чернышев) отвезти в Уфу, где «отсечь голову и воткнуть ее на кол для всенародного зрелища, а труп его сжечь с эшафотом купно». «Я никогда, – писал П.С. Потемкин императрице ^[1038], – не мог вообразить толь злого сотворения быть в природе. Через три дня находясь в покаянной, нарочно мной сделанной, где в страшной темноте ничего не видать, кроме единого образа, перед которым горящая находится лампада, увещевал я его [Чику] всеми образами убеждению и совести, но ничего истинного найти не мог».

Затем из остальных подсудимых: 8 человек приговорены к наказанию кнутом и по вырывании ноздрей к отправлению на каторгу, 10 человек высечь кнутом и по вырывании ноздрей отправить на поселение; 4 человека высечь плетьми; подпоручик Михайло Шванович лишен чинов и дворянства; инвалидной команды прапорщик Юматов лишен чинов, Астраханского конного полка сотник и депутат Василий Горский депутатского достоинства и названия. Обеих жен Пугачева постановлено «удалить», по распоряжению Сената ^[1039], а остальных 9 человек яицких казаков, содействовавших выдаче самозванца, простить ^[1040]. Приговор привести в исполнение 10 января.

«Как же небезызвестно собранию, – сказано в сентенции, – что по определению Святейшего Синода не токмо бунтовщик и самозванец Емелька Пугачев, но и все его злодейские сообщники преданы вечному проклятью», то чтобы не лишить их «при последнем конце своем законного покаяния во всех содеянных ими злодеяниях, предоставить преосвященному Самуилу, епископу Крутицкому, поступить в том по данному на сей случай наставлению от Святейшего Синода».

Святейший правительствующий Синод, говорилось в этом наставлении ^[1041], уповая, что осужденные, «восчувствовав приближенную уже к себе толь ужасную судьбу, возбудятся к истинному о своих злодействах раскаянию и сокрушению; также ведая премилосердого Бога, преклоняющегося к помилованию приносящих оное в сей жизни, а притом зная и беспримерное человеколюбие ее императорского величества нашей всемилостивейшей государыни, почитает за долг свой воззреть на них при последних часах их жизни и по расположению сердец их сделать решение согласно слову Бога глаголющего: «не хощу смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему». На каковом основании Святейший правительствующий Синод и определил вашему преосвященству предписать, чтобы вы, избрав искуснейшего из протопопов или священников, который бы притом был жития честного и незазорного, поручили ему при исповеди помянутых злодеев, с довольными увещаниями испытать совесть каждого, и которых увидит прямо раскаивающихся в своих преступлениях о тех бы, не разрешая еще, представил вам. А вы тогда, в силу сего определения, объявите им, что Святейший Синод, убеждаем принесенным от них милосердому Богу в своих злодеяниях покаянием, освобождает их по данной от Бога власти от проклятия, почему и духовнику дозвольте сделать им уже разрешение и сподобить их причастия святых тайн».

Самуил избрал московского Архангельского собора протоиерея Петра Алексеева, который заявил, что все осужденные на смертную казнь, кроме Афанасия Перфильева, выказали ему истинное во всех своих преступлениях раскаяние. Всем им дано разрешение и причастие, а «злодея Перфильева за его упорство и ожесточение в своих злодеяниях, яко сущего раскольника, и до самой последней минуты жизни своей в своем окаменении пребывшего и все спасительные средства, ему предоставленные, отвергшего, оставить связанного вечной анафемой» ^[1042].

В тот же день, 9 января, в Москве появилось объявление полицеймейстера Архарова, в котором было сказано, что завтра, в одиннадцать часов утра, «на Болоте главные преступники будут наказаны смертью, а прочие по мере преступления наказаны. На другой же день, т. е. 11-го числа сего месяца, в десять часов пополуночи, на Ивановской площади перед Красным крыльцом будет объявлено всемилостивейшее ее императорского величества помилование тем преступникам, кои добровольно явились с повинной, а некоторые из них предали и самого злодея законному правосудию» ^[1043].

С утра 10 января Москва пришла в движение. Вся площадь на Болоте и дорога от Каменного моста были усыпаны народом. В назначенное время появились на улице сани с высоким помостом, на котором сидели Пугачев и Перфильев, а против них священник в ризах и с крестом в руках и чиновник Тайной экспедиции. По свидетельству очевидца, Пугачев держал в руках «две толстые восковые свечи из желтого воска, который, от движения оплывая, залеплял ему руки» ^[1044]. Самозванец все время кланялся на обе стороны народу. «Все смотрели на него с пожирающими глазами, – говорит Болотов ^[1045], – и тихий шепот и гул оттого раздавались в народе».