История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4 | Николай Дубровин | страница 90 | pharmateka.ru

В тот же день прибыл в главную квартиру Джафар-Кули-хан Хойский, присягнувший на верность России, получивший в подарок богатый кинжал, а впоследствии, за доказанную им приверженность к России, по 5000 руб. ежегодного жалованья. С первых дней своего пребывания в русском лагере и во все время осады эриванской крепости Джафар оказывал необыкновенное усердие и деятельность: рассылал своих лазутчиков, справлялся и уведомлял главнокомандующего о движении и намерениях персиян и, наконец, с своею конницею делал ночные нападения на неприятеля.

«Кроме пользы, извлекаемой мною, – доносил князь Цицианов^[418], – из сего нового подданного, хотя оно и на личности его собственной основано, немалой помощью он мне служить может и в переговорах по известности ему дел здешних. Эриванского хана сестру и его жену, жившую в крепости, Келб-Али-хан нахичеванский не выпустил по требованию мужа ее, хотя и брат ее на то согласен был. А Джафар-Кули-хан, сим поступком оскорбленный и враждуя издавна с ним, уловлять его старается персидскою политикою, которая превышает и Макиавелеву».

Через три дня после своего прибытия Джафар сообщил князю Цицианову, что Келб-Али-хан Нахичеванский, употреблявший все средства к тому, чтобы не допустить Мамед-хана Эриванского к сдаче крепости, написал Баба-хану, что сын его Аббас-Мирза находится в опасности и без личной его помощи спасен быть не может. Баба-хан, собрав наскоро около 15 000 человек из Хоя и Тавриза, день и ночь спешил на помощь к сыну и вечером 14 июля соединился с ним на реке Гарничае.

Получивши известие, что Баба-хан намерен атаковать одновременно оба наших фланга, князь Цицианов приказал всему блокадному корпусу приготовиться к отпору, в случае нападения персиян и вылазки из города. Главнокомандующий решился, не снимая блокады, удержать все занятые посты, «хотя бы и дорого стоило, ибо я, доносил он, считал постыдным делом для войск, по обычаю европейскому, снять блокаду для подобного неприятеля и тем выполнить его желание^[419].

С этою целью было составлено два резервных отряда, один на левом фланге из батальона Тифлисского полка, 100 гренадер Кавказского и 50 мушкетер Саратовского полков, при трех орудиях, под начальством генерал-майора Леонтьева. Ему поручено было расположиться близ реданта майора Нольде и оказывать в случае нужды помощь всему левому флангу. Второй резервный отряд был сформирован под начальством генерал-майора Портнягина, из 170 гренадер Саратовского, 130 Кавказского полков и 100 спешенных драгун. Генерал-майору Портнягину приказано было оказывать помощь всему правому флангу и расположиться на канагирской дороге, на которой соединялись многие пути, ведущие к Эривани. Вечером этого дня успел присоединиться к отряду транспорт с артиллерийскими снарядами и порохом, в которых начал уже ощущаться недостаток. Тотчас приказано было от всех частей послать команды за приемом снарядов и патронов. Едва только приказание это было исполнено и снаряды были сложены на батареях кучами и покрыты шинелями, как на левом фланге услышаны ружейные выстрелы.

В 2 часа пополуночи появился авангард персидских войск. Каре генерал-майора Портнягина заняло позицию на возвышенном месте при входе в предместье, откуда войска наши вошли при занятии садов, и тем закрыло тыл блокирующих войск правого фланга. Каре генерал-майора Леонтьева, назначенное занять место впереди бугра Мухалета и реданта, частью не успело занять этого места, а частью, опасаясь, чтобы персидская пехота не ворвалась в сады, стало по левую сторону бугра и тем подвергло опасности редант майора Нольде 1-го, который и был с большою стремительностью атакован вместе с редутом, построенным на бугре Мухалете. Наши солдаты, привыкшие, в пяти бывших сражениях, видеть персиян в отдалении не ближе пушечного выстрела, увидали их теперь ближе чем на ружейный. Эта стремительность доказывала присутствие при отряде самого Баба-хана. Посты эти были одновременно окружены огромными толпами персиян среди ночной темноты, не попрепятствовавшей видеть, что из крепости, кроме того, сделаны были вылазки. Одна толпа ударила на правый наш фланг и была отражена картечью батарей, другая, проникнув к стороне главной квартиры, была встречена сильным ружейным огнем караула князя Цицианова. По темноте ночи, неприятель полагал, что тут защищается и сосредоточен весь отряд, принял влево к караван-сараю, но и здесь, найдя оборону, подался еще левее и наткнулся на отряд подполковника Симоновича, штыками прогнавшего его до самой крепости.

В то время как эриванцы действовали на правом фланге нашего расположения, персияне, как мы видели, атаковали наш левый фланг. Оборона реданта майора Нольде и редута на бугре Мухалете принадлежит к числу тех действий, стойкость которых превышает всякое вероятие. Из полторы роты, бывшей в реданте Нольде, одна рота была отряжена еще с вечера провожать прибывший из монастыря провиантский обоз до Эчмиадзинского караван-сарая. Она не успела еще возвратиться, когда редант, имевший только 56 человек гарнизона, был окружен со всех сторон персидскою толпою свыше 3000 человек. Более пяти часов гарнизон выдерживал сильный огонь и, несмотря на свою невероятную малочисленность, сумел найти средство и благоприятный момент к тому, чтобы сделать три вылазки и выбивать штыками неприятеля, засевшего за каменьями, впереди реданта бывшими. Из 4 офицеров, находившихся в укреплении, один был убит и три ранены; патроны, бывшие в сумах, все расстреляны. Адъютант и майор Нольде разносили их из ящика и раздавали солдатам. Баба-хан удивлялся этой геройской защите храбрых, потерявших уже 17 человек убитыми и ранеными^[420].

Оставшиеся невредимыми защитники, при дальнейшем наступлении персиян, конечно, не могли бы удержать реданта, если бы не подоспела ему помощь. Стоявший на правом берегу реки Занги 9-го егерского полка полковник Цеханский, видя редант окруженным со всех сторон, приказал пустить несколько бомб в окружающих его персиян и выслал небольшую команду егерей из-за горы, лежащей на противоположном берегу. Персияне приняли это за наступление наших войск и, видя отступающими своих собратий, атаковавших бугор Мухалет, сами начали поспешно отступать.

Гарнизон редута на бугре Мухалете состоял из 40 человек Тифлисского полка, под начальством поручика Магданова, и имел худшую участь, чем гарнизон в реданте майора Нольде. Окруживши со всех сторон бугор и залегши за закрытиями, неприятель открыл сильный огонь по малочисленному гарнизону. Поручик Магданов отвечал до тех пор, пока не расстрелял всех патронов, но потом, не видя помощи, теснимый персиянами, лезшими на курган, и изнемогая сам от двух ран, полученных в начале атаки, Магданов приказал бить тревогу во все барабаны, какие у него только были, с тем, чтобы обратить на себя внимание других постов. Майор Монтрезор, услыхав тревогу, отправил тотчас же две роты Тифлисского полка под начальством майора Токарева, но было уже поздно.