История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 188

Трофеями этого достопамятного дня были два лагеря, одно орудие, несколько фальконетов, четыре знамени, до 80 брошенных на дороге патронных и зарядных ящиков и 1100 человек пленных. Персияне лишились до 1000 человек убитыми; с нашей стороны было 40 человек убитых и 240 раненых. В числе убитых особенно сожалели командира Ширванского полка, подполковника Грекова, первого бросившегося в штыки; поддержавший его командир Грузинского гренадерского полка, подполковник граф Симонич, был тяжело ранен в ногу.

Донося об одержанной победе, Паскевич обращал внимание императора «на истинные военные достоинства» генерал-майоров князя Мадатова и Вельяминова, а также и на многих командиров частей.

«С особенным удовольствием усмотрел я, – отвечал государь ^[924], – из донесений ваших, что вы при первой встрече с неприятельскою армиею, предводительствуемою самим наследником персидского престола, нанесли оной значительное поражение и наказали тем за вероломное вторжение в пределы любезного нашего отечества.

Относя сие к благоразумным распоряжениям вашим и к тому испытанному духу храбрости, который всегда служил подчиненным вашим первым примером, мне приятно, в изъявление отличного моего к вам расположения и в память одержанной над персиянами победы, препроводить к вам украшенную алмазами шпагу с надписью: «за поражение персиян при Елисаветполе», уверен будучи, что оная в руках ваших укажет храбрым войскам нашим путь к новым победам».

Князь Мадатов получил чин генерал-лейтенанта, генералу Вельяминову пожалован орден Св. Георгия 3-й степени; многие офицеры получили этот орден 4-й степени.

Сформировав авангард из шести рот Херсонского полка, двух 41-го егерского, двух дивизионов драгун, двух полков казаков, всей грузинской милиции и восьми орудий, Паскевич поручил его князю Мадатову, который и ринулся по пятам отступавших персиян. 18 сентября авангард дошел до Шах-Булахского замка, и отсюда князь Мадатов отправился в Шушу, которая с этого дня считала себя освобожденною. 24-го числа главные силы остановились на реке Черекень, в 14 верстах от Ах-Оглана, на дороге к Асландузскому броду.

Главнокомандующий просил генерал-адъютанта Паскевича ограничить преследование рекою Араксом, а далее не ходить, не обеспечив внутреннего спокойствия в крае. С этою последнею целью Ермолов поручал ему прежде всего восстановить спокойствие в Карабаге, а потом войти в связь с генералом Краббе и общими силами выгнать из Ширвани Мустафа-хана ^[925].

Такая задача не нравилась Паскевичу, желавшему исполнить программу императора и немедленно двинуться за р. Араке.

«Если угодно будет принять мое мнение, – доносил он Ермолову ^[926], – то вот случай воспользоваться всею важностью победы. За Араксом первый город Агар без укрепления, в котором можно найти продовольствие, потом Тавриз. Неприятель не соберет и 6000 пехоты, – единственное оружие, которым он может защищаться в городах. Если найдут продовольствие, позвольте мне идти на эти города. Я бы желал, чтобы ваше высокопревосходительство сами приехали, ибо могут быть обстоятельства весьма важные; мне кажется, надобно пользоваться этою минутой».

С точки зрения начальника отдельного отряда, которому приказано действовать против неприятеля, желания Паскевича были естественны и мнение справедливо. Но с точки зрения главнокомандующего, обязанного отвечать за целость края, за самого Паскевича и его отряд, дело представлялось в другом виде: нельзя было рисковать и подвергаться случайностям там, где нужно было действовать осмотрительно, осторожно и в связи с общим состоянием края.

«Движение на города Агар и потом Тавриз, – отвечал Ермолов ^[927], – я решительно воспрещаю, по точным местным сведениям о ханстве Карадагском. Ваше превосходительство точно бы нашли город Агар неукрепленным, но в то же время встретили бы землю гористую, представляющую пути затруднительные. Неприятель поспешностью бегства много над вами впереди имеет времени и может приготовить средства обороны. Спасши почти всю артиллерию свою, не может он иметь пехоту в такой рассеянности, чтобы не сохранил он довольно значительных сил, к которым может присоединиться сам шах».

Ермолов справедливо говорил, что если Паскевич в Карабаге испытывал затруднение в продовольствии, то чего же можно было ожидать в пределах Карадага, и в мирное время весьма бедного, а теперь совершенно разоренного персиянами.

Отряд Паскевича был обеспечен сухарями всего на четыре дня, а запас провианта и фуража оказался столь незначителен, что пришлось раздавать пшеницу и варить ее в зерне, чтобы сберечь хлеб. Усиленные труды и недостаток в продовольствии породили болезни, и ежедневно от 25 до 30 человек выходили из строя. «Здесь еще так жарко, – писал Паскевич ^[928], – как бы летом в Петербурге, и солнце весьма печет, что после холодных ночей производит болезни».

Допустив, что затруднения по продовольствию будут устранены и войска наши беспрепятственно достигнут до Тавриза, то и тогда Аббас-Мирза, при помощи находившихся в его свите англичан, мог так укрепить город, что овладение им было бы не по силам малочисленному отряду Паскевича.

Касаясь разбора плана, присланного из Петербурга, о наступательном движении в Эриванское ханство, Ермолов решал его также в отрицательном смысле. По его мнению, неприятель, укрывшись в крепостях Эриванской и Сардарь-Абаде, мог оказать довольно сильное сопротивление. «Неизвестно мне хорошо, – доносил главнокомандующий ^[929], – о состоянии крепости Сардарь-Абада, но имею уведомление, что при ней производятся большие работы; Эриванская же крепость требует осады, как то уверяет генерал-майор князь Меншиков, имеющий о ней точные сведения».

Конечно, крепости эти можно было обойти, но для этого необходим был особый наблюдательный отряд, сформировать который, при ограниченности сил, не представлялось никакой возможности до прибытия подкреплений. Отправленная на усиление Кавказского корпуса 20-я дивизия могла прибыть не скоро, и даже передовые казачьи полки, высланные с Дона, ожидались не ранее как с 28 сентября ^[930]. Ввиду всего этого А.П. Ермолов решительно противился всякой попытке переправляться за Араке и действовать наступательно.