– Аааа, – протянул Чеба, понимающе кивая. – Теперь ясно.
После этого настроение мародёра заметно улучшилось, и несколько раз в течение дня Мякиш замечал, как тот надувает губы, потом настороженно оглядывается по сторонам, видимо, высматривая возможных мутантов, привлечённых ультразвуком, и разочарованно качает головой.
Незадолго до сумерек небо затянуло тучами. На лес обвалилась вязкая, обволакивающая тишина. Смолкли птицы, притаились насекомые, даже деревья, казалось, замерли в ожидании смены погоды.
Стимуляторы переставали действовать, и накатывала усталость, а принимать новые таблетки Мякиш запретил. Всё чаще стали останавливаться на отдых.
– Босс, – ныл Чеба, – нам бы перекур. Вон, молодой еле ноги переставляет.
– Давай ты волокушу потащишь, я на тебя посмотрю тогда, – вяло фыркнул Лопух.
– Не гунди! Ты, что ли, нас поведёшь? У каждого своя работа! – огрызнулся мародёр и тут же снова затянул плаксивым тоном: – Ну, босс?
Мякиш остановился с недовольным видом. Осмотрелся, потом оценивающим взглядом прошёлся по своей горе-команде и покачал головой.
– Далеко нам ещё? – спросил у мародёра.
Тот быстро подбежал и затараторил:
– Вот мы сейчас тут, а идти вот сюда, – принялся тыкать пальцами в карту.
– Сардельки свои убери – не видать ничего!
– Прости, босс. Почти пришли. Часик отдохнём и до ночи на месте будем.
Мякиш внимательно разглядывал карту. По идее, они уже должны были добраться до цели. Только особой уверенности, что у них получилось выдержать точный маршрут, не испытывал. И весь их героический поход запросто мог оказаться групповым самоубийством. Отдых требовался однозначно. Тем более что дальше, как показывала карта, начинался какой-то дикий лабиринт.
– Хрен с вами, обормоты неумные, час на отдых. Но сначала метнитесь к ручью, воды наберите.
– Да, босс! Сейчас организуем, – засиял Чеба. – Лопух, за мной!
И направился исполнять поручение.
– Стоять, пень с ушами! – Мякиш недооценил степень усталости подчинённых. – Куда без карты пошёл?!
– А, да, – спохватился мародёр.
Вернулся, схватил карту, вызвав желание сжать кулак и треснуть по бестолковой физиономии, бесцеремонно дернул за куртку ожидавшего Лопуха и скрылся с ним за кустами.
– Осторожнее там! – запоздало крикнул Мякиш.
Тяжко выдохнул, потом опустился на землю рядом с волокушей, уперев автомат прикладом в землю, посмотрел на Антона, убрал с него сухую ветку и сказал:
– Порой я тебе даже завидую. Отключился, и никаких к тебе вопросов. А я возись тут с этими двумя...
Вопль со стороны, куда Лопух и Чеба отправились за водой, Мякиша нисколько не удивил. Рядовой и мародёр уже неоднократно доказали способность находить приключения даже в самых скучных и предсказуемых обстоятельствах. Прикрыв глаза ладонью, Мякиш несколько секунд сидел, успокаивая бешеный пульс, затем тяжело поднялся на ноги, обречённо бросив Антону:
– Я же говорил.
– Мякиш! – вывалился из кустов Чеба. – Там это…
Выпучив глаза, мародёр размахивал рукой с зажатой в ней бутылкой без крышки, расплескивая воду.
– Лопух! Я ни при чём! Он сам!
– Он жив? – искренний испуг Чебы не на шутку встревожил.
Неуверенно качнув головой, чем ещё сильнее заставил волноваться, мародёр побежал обратно к оврагу.
Мякиш последовал за ним, а воображение рисовало в голове картины, одна страшнее другой.
К его удивлению, Лопух оказался цел и невредим. Рядовой стоял посреди небольшой поляны, заросшей невысокой густой травой, а из-под ног у него поднимались и вяло плыли вверх маленькие искры, словно он наступил в догорающий костер.
– Ты как? – с тревогой спросил Мякиш.
– Нормально, – ответил Лопух.
– Двигаться можешь?
– Могу.
Для верности Мякиш переспросил:
– Тебя ничто не держит, нигде не жжёт, не колет, не тянет, руки-ноги не выкручивает?
– Нет!
– Тогда какого рожна орал как полоумный?! – не выдержал Мякиш и сам повысил голос. – Я там Антона одного бросил из-за тебя – идиота.
– Это не я! – с обидой в голосе воскликнул Лопух. – Чеба завопил, а потом велел не двигаться.
Мародёр сразу взъерошился:
– А искры эти! А? Искры? Фигня по-твоему? Да и на карте это место обозначено! Вот, босс, смотри! Ща! Покажу!
Чеба стал расправлять карту, чтобы доказать Мякишу свою правоту, а Лопух, пробормотав ругательство, пошёл к ним.
В этот момент Мякиш почувствовал под ногами вибрацию. Снизу ощутимо потянуло теплом, искр стало в разы больше, теперь они летели не только из-под ног Лопуха, а со всей поляны, и стремительно уносились вверх, гонимые мощным потоком воздуха. Послышался глухой гул, набиравший силу с каждым мгновением.
Мякиш понятия не имел, что происходит, но интуиция заставила его сорваться с места, сгрести рядового в охапку, утащить с поляны и ничком броситься в небольшую ложбину. В следующую секунду гул превратился в оглушающий рёв, воздух мгновенно раскалился, стало нечем дышать.
Все вокруг окрасилось ярко-оранжевым цветом, а затылок начало нестерпимо жечь. Потянуло палёным. Мякиш понял, что у него горят волосы, хлопнул по ним ладонью, погасив, и дёрнул капюшон, закрыв голову. Выждал какое-то время и осторожно посмотрел через плечо. Огненный столб метров пяти в диаметре – почти во всю поляну, возносился в небо, подпалив ближайшие деревья.
От увиденного захватило дух. Огонь поднялся так высоко, что его жар заставил разойтись тучи. Оставалось радоваться, что каким-то образом основная энергия аномалии направлялась вверх, и лишь небольшая часть расходилась в стороны. Иначе даже ложбина, где Мякиш укрылся с Лопухом, не спасла бы их от превращения в хорошо прожаренный шашлык.
Что стало с Чебой, увидеть не удалось. Но, когда пламя только ударило, Мякишу почудилось, что он слышал тонкий визг.
Вскоре под землёй что-то ухнуло, огненный столб дрогнул, ударив ещё одной волной жара, и начал спадать.
Вжавшийся в землю Лопух даже не пытался рыпаться, пока Мякиш не дёрнул за шкирку.
Рядовой сел и обескураженно смотрел на угасающее пламя. Вероятно, пытаясь прийти в себя от осознания того, что едва не превратился в прах.
Мякиш поднялся, стряхнул с себя пепел, откинул капюшон, потрогал затылок и скривился от боли.
– Вставай, – велел он рядовому, не испытывая ничего, даже злости.
– Босс? – раздалось из-за дымящихся деревьев с другого края поляны.
Значит, мародёр успел укрыться. Мякиш просто отметил это как факт, чувствуя себя опустошённым до предела.