Всемирная история. Османская империя - читать онлайн книгу. Автор: Роман Евлоев cтр.№ 69

Так, новая валиде проявила мягкость по отношению к единокровным братьям своего сына Мехмеда IV, более того, она прямо запретила шестилетнему султану когда-либо убивать их. Правда, со ставленниками Кёсем, готовившими свержение Мехмеда IV, Турхан так не церемонилась. Ненадежные командиры янычар из числа заговорщиков – и прежде всего Кара Чавуш Мустафа-ага – получили назначения в отдаленные провинции и либо в пути, либо уже на месте были убиты. Их собственность конфисковали в пользу султанской казны, а семьи выслали из столицы.

Избавившись от потенциальных возмутителей спокойствия, Хатидже Турхан заменила высших сановников державы, великого визиря и шейх-уль-ислама, на надежных и зависимых лично от нее людей. Но и им Турхан не доверяла всецело, контролировала и должным образом мотивировала своих протеже. Проколов и отговорок Турхан не терпела. История сохранила ее любимую фразу по отношению к тем, кто плохо выполнял поручения: «Рабы не желают работать, пока не покажешь им меч». Проверять добросовестность и усердие чиновников на местах валиде Хатидже помогала целая армия соглядатаев и тайных ревизоров, которые проверяли достоверность отправляемых в столицу отчетов, да и просто следили за поведением и рабочей дисциплиной имперских служащих. Их донесения нередко становились основанием для наказания нерадивых исполнителей султанской воли и принятия резких кадровых решений.

Разумеется, не всегда Хатидже Турхан действовала правильно – ей просто не хватало жизненного и управленческого опыта. За время активного участия в управлении империей валиде сменила десяток великих визирей, однако, в отличие от Сафие или Кёсем, Турхан не стремилась к абсолютизации своей власти. Искусству управления она старательно училась вместе с малолетним сыном Мехмедом, благодаря чему тот к совершеннолетию набрался кое-какого опыта ведения государственных дел. Хатидже Турхан было всего двадцать с небольшим, так что ей приходилось во многом полагаться на мнение и советы более опытных царедворцев. Несмотря на частую смену великих визирей, две главные проблемы империи – начатая безумным Ибрагимом I неудачная война ^[160] и спровоцированный отчасти ею же экономический кризис – так и остались нерешенными.

Явная слабость правительства, нехватка политической воли – обладавшие ею османские сановники тратили все силы на дворцовые интриги – и хронический дефицит средств привели к тому, что после первых незначительных успехов в военной кампании турки завязли в окопах под Кандией. В таких условиях флот, переоснащение которого курировала сама Турхан, не смог даже покинуть Мраморное море – впервые за долгие несколько десятков лет венецианцы смогли блокировать Дарданеллы и угрожали имперской столице.

Чтобы наполнить опустошенную военными действиями казну, правительство ввело в империи крайне непопулярные реформы, в том числе принудительный ввод в оборот монет с пониженным содержанием серебра, но по завышенному курсу обмена. В 1651 году это привело к серьезным уличным беспорядкам, зачинщиками которых стали османские цеховики. Толпы разгневанных людей двинулись к султанскому дворцу, скандируя: «Справедливости! Справедливости!»

Пять лет спустя, 1 марта 1656 года, взбунтовались уже янычары после махинаций с выплатами им жалованья. Через два дня погромов их представителей вынужден был принять перепуганный четырнадцатилетний Мехмед IV. Депутаты янычар потребовали от султана выдать им на расправу три десятка самых ненавистных придворных, в том числе Хатидже Турхан и начальника черных евнухов. Рыдая, Мехмед IV умолял бунтовщиков пощадить хотя бы его мать. Посовещавшись, янычары согласились. Тела несчастных сбросили со стены прямо в беснующуюся толпу. Кроме начальника черных евнухов за убийство любимой янычарами Кёсем поплатилась головой и предавшая ее служанка Мелеки-хатун. Добившись своего, гвардия вернулась в казармы, но кризис продолжался еще два месяца – бессудные казни сторонников валиде и уличные столкновения прекратились, только когда правительству удалось перенаправить гнев янычар на сипахов.

Хатидже Турхан счастливо избежала смерти, но отдавала себе отчет в том, насколько шатким стало ее положение. Без решительных перемен следующий, возможно, уже всенародный мятеж виделся ей неизбежным и… скорым. Валиде не стала, подобно своим амбициозным предшественницам, цепляться за власть любой ценой и отошла в тень, поручив выводить империю из кризиса более опытному человеку. Чтобы не возбуждать лишний раз недовольство народа, кандидата на расстрельную должность нового великого визиря искали за пределами скомпрометированной придворной клики. Выбор пал на Кёпрюлю Мехмеда-пашу, назначенного на должность 15 сентября 1656 года.

На этом закончился продливший почти полтора столетия «женский султанат», во время которого империей если и не управляли, то правили не столько Османы, сколько их матери, жены и наложницы. Преемникам Мехмеда IV, восходившим на имперский престол совершеннолетними, уже не требовались регенты-валиде. Нет, османские султаны не перестали быть людьми, не перестали прислушиваться к советам своих женщин, но реальная власть и рычаги управления государством перешли к чиновникам. Началась так называемая «эра Кёпрюлю» – период, когда на троне сидели члены династии Османов, но настоящее руководство империей осуществляли великие визири из династии Кёпрюлю.

Отдав бразды правления Мехмеду-паше, деятельная Хатидже Турхан не осталась без дела. Для защиты столицы от венецианского флота она на собственные – и весьма значительные – средства заложила у входа в Дарданелльский пролив две мощные крепости, сохранившиеся по сию пору. Валиде и впоследствии не колеблясь вкладывала свои деньги в крупные оборонные и социальные проекты. После смерти Турхан в ее личной казне осталось лишь немногим более миллиона серебряных акче и полтысячи золотых монет – малая часть богатств, которые она, при желании, могла бы скопить за свою жизнь.

Кроме того, валиде принимала активное участие в международных делах империи и даже – беспрецедентный случай! – сопровождала своего сына Мехмеда IV в совместном с украинским гетманом Петром Дорошенко и крымским ханом Селимом I Гераем военном походе 1672–1673 годов на Каменец-Подольский и Хотин. Столь экстравагантное поведение исследователи объясняют желанием Хатидже Турхан навестить родные места. Большинство историков сходятся во мнении, что мать Мехмеда IV была украинкой, родом из мест, находившихся во времена ее детства под властью польской короны.

В годы царствования Мехмеда IV, украинцем по крови более чем наполовину, Порта последовательно налаживала союзнические отношения с Украиной. Османы не раз – словом и сталью – выказывали поддержку политике Богдана Хмельницкого и его сына Юрия ^[161], Ивана Брюховецкого, Петра Дорошенко и других гетманов. Еще в 1650 году империя предлагала Богдану Хмельницкому принять по примеру Молдавии или Крымского ханства османский протекторат над Украиной. Многие исследователи сходятся во мнении, что Хмельницкий если и не дал четко выраженного согласия на вассалитет, то, во всяком случае, склонялся к этому.