Трепет. Годы спустя - читать онлайн книгу. Автор: Чарли Маар cтр.№ 19

Его сразу просят положить меня на каталку и показывают комнату ожидания, где он может подождать, пока меня осмотрит врач.

- Я с ней хочу пойти, - рыкает муж на одну из подошедших к нему медсестер.

- Не глупите, мужчина. Вас будут держать в курсе. Лучше возьмите себе кофе и успокойтесь. У нас тут периодически вот такие взвинченные папаши появляются. Еще в отделении на этаже вас не хватало!

Полчаса ожидания.

Такие долгие полчаса. Как вечность.

Осмотр врача, забор анализов, УЗИ, капельница... И Рустама нет рядом. Он сейчас где-то там, в комнате ожидания, как тигр в клетке. Я уверена, рвется сюда, но его пытаются успокоить, угомонить и просят подождать врача, который сам к нему спустится и все расскажет. После того, как расскажет мне...

- Еще раз доброй ночи, Яна Андреевна, - в палату, где я, дрожа от страха и тревоги, лежу под капельницей на кровати, заходит врач, Алескей Антонович - он же осматривал меня чуть ранее. Высокий, статный мужчина, около сорока лет. В его руках планшетка, видимо, с моей историей болезни. Он опускает в нее взгляд, и долго-долго молчит. Очень долго... затем медленно переводит тяжелый взгляд на меня. - Яна Андреевна... мне очень жаль, но беременность сохранить не удалось. У вас случился самопроизвольный аборт с полным отторжением плодного яйца. Сейчас вам колят антибиотики и противоспалительные, чтобы...

Я его не слушаю.

Больше не слушаю.

Потому что не хочу слушать. Я сейчас даже дышать не хочу. Хочу исчезнуть. Навсегда. Закрываю глаза, чтобы темнота подарила мне жалкую иллюзию забытия и одиночества. Сглатываю с трудом - горло сдавило. Слезы текут по щекам, но я их не вытираю. Пусть текут.

Это я виновата. Я должна была поехать в больницу сразу, я не должна была отпускать Валерия - пусть довез бы меня сам до квартиры, и никакого похищения не было бы. Я должна была сделать хоть что-то, но не сделала. Я не сохранила ребенка. И теперь его у нас не будет.

- Яна Андреевна? Вы меня слышите? Вам дадут успокоительные, а завтра мы с вами поговорим, хорошо? Не нужно сильно плакать. У вас все еще обязательно будет. Это я вам обещаю, как врач. Вы здоровая и молодая. Родите еще своего малыша, и не одного. Просто в следующий раз, будете планировать беременность.

Я все еще лежу с закрытыми глазами. Чувствую, как прохладная рука мужчины скользит по моей щеке, вытирая слезы.

- Ваш муж просится к вам. Сейчас он поднимется.

Я качаю головой и всхлипываю.

Нет. Нет. Только не Рустам. Что я ему скажу? Как мы это переживем?!

Хочу остановить врача, крикнуть, чтобы не позволял никому подниматься в палату, но сил нет, и он уже выходит.

Я поворачиваюсь набок и тихо плачу. Нос закладывает, глаза горят, а рука все еще тянется к животу, чтобы погладить. Только там больше нет ребенка.

Мне так холодно и одиноко. Так хочется согреться. И хоть я не представляю, как говорить о случившемся с Рустамом, как вынести и свою, и его боль одновременно, мне он необходим. Сейчас я понимаю, что он мне невыносимо нужен. Хочу, чтобы он лег рядом, обнял меня и сказал, что все будет хорошо, что мы справимся, что я ни в чем не виновата.

Я лежу так долго. Минута, две, три... десять... Приходит медсестра и снимает капельницу. Вкалывает мне успокоительное, а Рустама все еще нет. Он не поднялся. Почему? Не хочет меня видеть?

- Скажите, - зову слабым голосом медсестру, когда она уже подходит к двери, намереваясь выйти, - а вы... не знаете, где мой муж? Он был в комнате ожидания. Не могли бы вы его позвать?

Женщина поворачивается и смотрит на меня с сочувствием.

- Кажется, ваш муж ушел после разговора с врачом.

Рустам

Десятая сигарета за полчаса, а словно не курил вовсе. Чирк зажигалки. Новая затяжка, но дыма не чувствую. Нихуя не чувствую кроме сдавливающей и скручивающей боли в груди.

Яна потеряла ребенка. Из-за меня, разумеется. Из-за того, что я оставил ее здесь одну. Из-за того, что в прошлом занимался не тем, чем стоило.

Я ждал, когда ко мне выйдет врач, ходил из угла в угол в этом ебаном зале ожиданий, но не выдержал и все-таки поднялся на лифте в отделение. Меня не хотели пускать. Видели мое состояние.

Думал, рехнусь от тревожного ожидания. И не зря тревога меня сжирала. Когда врач сообщил, что, к сожалению, беременность сохранить не удалось, мне хотелось снести стены этого места к херам, чтобы хоть куда-то выплеснуть ярость и вину, что в один миг заполонили нутро.

Второй раз за жизнь я теряю самое дорогое. Дважды не уберег то, что стоило беречь отчаяннее всего остального.

Мое все. Яна, Амилия, и наш с Яной будущий ребенок, которого теперь не будет.

Я благодарен сраной судьбе только за то, что с Яной все в порядке. Врач сказал, что срок был совсем небольшой, поэтому осложнений быть не должно, и физически она довольно быстро поправится. Физически, но не морально и духовно... Я знаю, что сейчас должен быть рядом с ней, в палате, но я, блять, просто не могу. Надо успокоиться и собрать остатки сил внутри, чтобы поддержать ее. Поэтому я выхожу на улицу и курю. Сигарету за сигаретой. А успокоение не приходит и сил будто нет.

В голове крутятся хуевые мысли, что Яне было бы гораздо лучше, если бы четыре года назад я не рассказал ей о своих чувствах, не вынудил, практически, жить с собой. Тогда сейчас она, возможно, не страдала бы там, в палате, окна которой, я знаю, выходят сюда, во внутренний двор больницы, где на холодной земле под желтеющим деревом я пытаюсь убедить себя, что все еще заслуживаю находиться с ней рядом.

Мне бы стало немного легче, если бы позвонил Карим или Зверг, и сообщили, что Северов нашелся. Я бы с таким наслаждением разбил ему е*лище, чтобы живого место не осталось. Но это еще будет. Обязательно. Никуда сучонок не денется.

А сейчас мне нужно к ней.

Страшно было услышать, что Яна потеряла ребенка. Еще страшнее подняться в палату и взглянуть абсолютной реальности в глаза. Я знаю, моя Яна сейчас бледная и заплаканная лежит на кровати, пытаясь справиться с болью. Маленькая и беззащитная. Я обещал ей безопасность, обещал всегда защищать, но не справился. Мужчине трудно принять факт собственной беспомощности и тем более вины, если с его семьей, которую он негласно клялся защищать, случается трагедия.

В палату, где лежит Яна меня провожает медсестра. Мне дают час, чтобы побыть с женой. Я осторожно открываю дверь и вижу ее именно такой, какой представлял минуту назад. Хрупкой, раздавленной, свернувшейся калачиком на постели, и тихо всхлипывающей в подушку. Молча подхожу и опускаюсь с ней рядом. Обнимаю бережно, прижав спиной к своей груди, утыкаюсь носом в волосы, вдыхаю родной запах, смешавшийся с запахом лекарств, глажу живот и шепчу, что все будет хорошо, что мы обязательно справимся.