Более того, малышка надела мою белую футболку, которая сейчас прикрывает ее очаровательную попку и бедра. Длинные шелковистые волосы собрала в пучок на макушке, приоткрыв шею, которую хочется осыпать поцелуями.
Идеально, – первая мысль, которая приходит в голову при виде моей сексуальной красотки. Вторая – хочу видеть ее в своей квартире каждое утро.
Моя девочка пританцовывает на месте и что-то напевает, помешивая на плите. На этот запах я и пришел. И теперь любуюсь своей девушкой. Своей.
А еще ловлю быстро проскользнувшую мысль, что, кажется, влюбился…Впервые в жизни.
Потому что не могу быть вдали от нее. Даже в соседней комнате. Хочется целовать, касаться, обнимать, жестами и поступками выражать свои чувства. Хочется делать ее счастливой и видеть потрясающую улыбку, слышать смех, выводить на эмоции, даже разозлить! Потому что в моменты гнева Ларина особенно сексуальна!
Не выдерживаю и в два шага преодолеваю разделяющее нас расстояние. Прижимаюсь к ней со спины, сразу же обвивая ее талию руками и зарываясь носом в волосы, чтобы втянуть неповторимый запах.
Эрика вздрагивает и замирает на месте, каменея всем телом. Как будто боится. Хмурюсь, напрягаясь от такой реакции моей девочки.
– Доброе утро, – разворачиваю малышку в своих руках и сразу же смотрю в ее бездонные глаза. На щеках Эрики проступает милый румянец, от которого все в паху сводит. Обнимаю малышку крепче, и ее губы трогает смущенная улыбка.
– Доброе утро, – шепчет, опуская взгляд.
А я не могу сдержаться. Осторожно приподнимаю ее лицо и целую эти сладкие пухлые губки. Эрика моментально отвечает, обвивая мою шею и привставая на носочки. Моя рука спускается на поясницу, теснее придвигая к бедрам.
Но реакция Лариной меня уже напрягает не на шутку. За все время нашего знакомства не видел ее такой смущенной и растерянной.
Она упирается ладошками мне в грудь и отстраняется, пряча лицо на плече.
– Эрика…
– Ой, черт! – вскрикивает и отворачивается к плите, отключая ее. – Сгорело…– добавляет грустно, и в ее голосе слышатся слезы.
Касаюсь осторожно ее плеча и усаживаю на стул.
– Малыш, плевать на еду, – присаживаюсь на корточки и пытаюсь заглянуть моей девочке в глаза, но Эрика старательно отводит их в сторону. – Что случилось? Я чувствую, что ты боишься меня.
– Я не…
– Эрика, скажи правду.
Неосознанно веду взглядом по ее стройным ножкам, которые вчера с такой силой обнимали меня за талию. И резко все встает на свои места.
Замечаю яркие и отчетливые следы моих пальцев. Я вчера сделал больно своей девочке. Я – чудовище. Мерзкое, неконтролирующее себя, похотливый зверь.
– Я сделал тебе больно, – беру ее за запястье и там тоже замечаю синяки. Хочется заорать и разнести все к чертям. Но я просто обязан держать себя в руках, чтобы не напугать свою девочку еще больше. – Черт, Эрика…
– Влад…
Но я не даю ей вставить и слова. Не хочу слышать, что она не хочет больше видеть меня. Что боится. Что хочет уйти.
– Эрика, я не хотел, правда. Я думал, что контролирую себя, но…Я просто очень сильно хотел тебя. И мне снесло голову. Прости, – утыкаюсь лбом в колени девушки. И резко поднимаюсь. – Собирайся, мы едем в больницу.
Но, к моему удивлению, Эрика вскакивает на ноги, берет мое лицо в ладони и, забавно нахмурившись, отчитывает.
– Влад Сергеевич, остановитесь и послушайте меня, – начинает горячо, а я выдыхаю сквозь зубы – ее обращение по имени-отчеству выдает стандартную реакцию: мой член снова в боевой готовности и натягивает спортивные штаны, как парус. – Я не хрустальная, ты не сделал мне больно настолько, чтобы сейчас разводить панику. Мои синяки – это норма. У меня очень тонкая кожа, и капилляры расположены очень близко. Поэтому следы на коже выступают очень быстро и сильно. Только и всего. Мне вчера было запредельно хорошо. Я получила такое удовольствие…Я не представляла, что в сексе может быть настолько хорошо. Поверь и успокойся.
Ее слова – как лекарство. Особенно то, что прошлой ночью она улетела. Но все равно на душе не устанавливается штиль.
– Ты меня боишься, я же почувствовал. Что-то точно было не так…
Она отворачивает голову в сторону, и я понимаю, что попал в точку. Все же моя девочка что-то скрывает от меня, строя из себя героиню. Усаживаю ее обратно на стул и беру ладони в руки, поочередно целуя их.
– Эрика, после того, что между нами было вчера, у нас не может быть никаких секретов. Ты должна доверять мне. Это залог здоровых отношений.
Девочка очень соблазнительно закусывает губу, несколько долгих минут смотрит на свои ладони, а потом решительно поднимает голову и выпаливает:
– Мне страшно, Влад. Ты хочешь меня, я почувствовала, когда ты прижался. А я…не уверена, что смогу сегодня…отдаться тебе. Потому что там…немного саднит и тянет, а ты очень большой, и я боюсь, что не смогу…
Не даю договорить малышке и сгребаю ее в охапку, крепко обнимая и целуя в висок. Эрика какое-то время продолжает сидеть неподвижно, а потом все же несмело прижимается в ответ.
– Такая трусишка ты у меня. Глупенькая. Я же сказал, что в ближайшие четыре – пять дней не трону тебя. Там все должно зажить. И я точно не буду рисковать твоим здоровьем ради своих желаний. Я потерплю, малышка. А то, что у меня стояк…Так это обычная моя реакция на тебя. Он всегда в такой готовности, когда ты рядом. Это ты во всем виновата. Ты, Эрика, околдовала его.
Ларина задирает голову, неверяще глядя на меня и несмело хихикает.
– Ты серьезно?!
– Абсолютно.
Моя девочка утыкается лбом в грудь и хохочет. Ее смех вибрацией проходит по моему телу, наполняя его…счастьем.
– Давай завтракать?
– С удовольствием. Безумно хочу. Кстати, именно божественные запахи твоей еды меня и разбудили.
– Да? – Эрика отстраняется, оставляя после себя пустоту, и подлетает к плите. – Тогда садись, сейчас я буду тебя кормить!
Малышка начинает суетиться, а я, опустившись, на стул, с удовольствием наблюдаю за ее работой. Но спустя несколько минут мое лицо вытягивается от охреневания.
– Ты вообще не спала, что ли? – протягиваю, глядя, как на стол выставляется омлет с беконом, пышные сырники, салат с овощами, свежевыжатый сок, тосты со слабосоленой красной рыбой, блинчики, а к ним мед и джем, кофе для меня и чай для нее.
– Ну, что за глупости, – слегка улыбается, вновь покрываясь румянцем. – Это же простейшая еда, делается очень и очень быстро.
Ну да, простейшая. Да это полноценный роскошный завтрак как в элитном ресторане! С такой же эстетичной подачей!
– Иди-ка сюда, – ловлю малышку за руку и хлопаю по колену, показывая, куда ей нужно сесть.