Черничная ведьма, или Все о десертах и любви - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Петровичева cтр.№ 47

В моей душе воцарилась такая глухая пустота, что я даже испугалась, вдруг решив, что умираю. «Убежище» не было гнездом сбесившихся фанатиков, которые хотели перекроить мир для всеобщего блага. Здесь работали слишком серьезные люди, чтобы ведьма и отставной инквизитор смогли бы их остановить. Такие места если и закрывают, то для того, чтобы открыть снова — в другом регионе, с отличным оснащением и лучшими специалистами.

Итан Хатчиссон был прав: ведьмы — это оружие. Нашлись те, кто наконец-то понял, как с ними работать и как использовать. Итан Хатчиссон был прав: мы можем только уехать отсюда, сделать вид, что ничего не произошло, а потом попробовать жить дальше — жить и читать в новостях о новых тварях из моря или что там еще создадут те, которых породили в этом месте.

Мы ничего не сумеем исправить. Ничего. Никому не нужен мир без ведьм. Глупцы будут обвинять их в своих проблемах, а умные — использовать в своих целях. И лучше правда подняться со скамьи, проститься с бывшим инквизитором и уходить отсюда — и радоваться, что смогли унести ноги.

Но я знала, что Энцо никогда не сможет смириться с этим. Все это противоречило его природе. Он посвятил жизнь борьбе со злом и сейчас не смог бы просто отвернуться и сделать вид, что ничего не произошло. Да, он не сможет устранить всю сеть — но в его силах смахнуть одного паука, и он это сделает: я смотрела на него и видела, что сейчас Энцо думает примерно о том же, что и я, и у него, кажется, уже есть план.

Мне сделалось легче. Намного легче.

— Я тебя отсюда заберу, — пообещал Энцо. — Берта тебя не забыла, она очень встревожена.

Итан вздохнул. Сжал и разжал кулаки, провел ладонями по коленям.

— Как я к ней вот такой вернусь? — спросил он, и в его голосе прозвенела горечь. — Как я теперь вообще смогу куда-то вернуться?

— Попробуйте видеть в себе не ведьмака, а человека, — с искренним теплом предложила я. — Хорошего человека. Берта видит. Она вас помнит. Беспокоится о вас… о любом.

Итан смерил меня оценивающим взглядом, и в нем наконец-то мелькнуло что-то живое.

— Откуда ты выкопал такую удивительную ведьму, старина? — с улыбкой полюбопытствовал он, и Энцо улыбнулся в ответ:

— Она лучший кулинар во всем Марнахене и окрестностях, — произнес он. — Скоро познакомишься с ее десертами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Энцо поднялся и прошел к воротам — дотронулся до одного из металлических завитков, довольно кивнул, словно узнал что-то очень важное. Я бросила встревоженный взгляд в сторону клиники — пока еще к нам никто не шел, но я отчетливо понимала: за нами наблюдают. Возможно, доктор Пелегрини еще не понял, что Энцо собирается сделать — но он не будет сидеть, сложа руки, и просто наблюдать за тем, как новоявленный член управляющего совета собирается разнести тут все в труху.

— Что ты хочешь сделать? — спросила я. Энцо обернулся ко мне, и я едва не отшатнулась, настолько изменилось его лицо. Он словно бы заглянул за границу жизни и смерти — столкнулся с невыразимым ужасом, но все равно не собирался отступать. Энцо улыбнулся какой-то скомканной, чужой улыбкой и ответил:

— Я хочу поднять желе.

Итан посмотрел на него так, словно его бывший коллега спятил окончательно и бесповоротно. Я вопросительно подняла бровь — ни о каком желе, которое, к тому же, надо поднимать, я никогда не слышала.

— Что это?

— Это как в сказке, — ответил Энцо. — «Триста лет продлится сон, нерушимым будет он». Я погружу это место со всеми его обитателями во временное желе. Они не умрут, им не будет больно — в определенном смысле их законсервирует. И самое интересное — это заклинание нельзя снять. Когда оно иссякнет, все обитатели «Убежища» оживут. Но это будет не скоро. Совсем не скоро.

Он вышел за ворота, спрятав руки в карманы брюк, покачался с пяток на носки и обратно. Из глубины моей души начала подниматься жуть — густая, липкая, безжалостная. Энцо собирался сделать что-то такое, от чего я могла потерять его — и это было настолько больно, что я едва удержалась на ногах.

— Кто-то из врачей выезжал из «Убежища»? — спросил Энцо. Итан подошел к нему, я поспешила за ним — вскоре мы втроем стояли за воротами и смотрели на белые стены клиники. Мир дышал зноем, плыл через лето огромным зеленым кораблем, и все было наполнено бесконечным покоем и тишиной.

— Нет, — ответил Итан. — Все здесь. Послезавтра приедет какой-то шишка из министерства обороны, для него уже приготовили двух ведьм.

— Что он тут увидит? — спросила я. Мне страшно хотелось взять Энцо за руку, но чутье подсказывало мне, что делать этого ни в коем случае нельзя.

— Ничего. Пустоту. Этот холм будет таким, словно на нем никто никогда не жил, — ответил Энцо, и тогда я увидела, что из дверей клиники наконец-то выходят люди — доктор Пелегрини быстрым шагом двигался к воротам в компании санитаров, и медлить было нельзя.

Я ведь помнила эту сказку. Мама ее читала, когда я была совсем маленькой — там была прекрасная принцесса, которая спала в глубине мертвой чащи, там был отважный принц, которому хватило храбрости, чтобы прорубиться к ней и разбудить поцелуем. Кто бы мог подумать, что старую сказку можно превратить в быль?

Энцо все решил правильно. У нас никогда не хватит сил, чтобы разрушить эту систему — но мы можем справиться с той ее частью, которая была перед нами. Я все-таки взяла его за руку, и он не отстранился, а нам сделалось легче.

— Господин Саброра, все в порядке? — нарочито миролюбивым тоном осведомился доктор Пелегрини. Он старался держаться как можно спокойнее, но я чувствовала, как от него брызжет искрами паники.

«Все в порядке, — подумала я так, словно Энцо мог меня услышать. — Я с тобой. Давай все сделаем так, как тогда на пляже».

— Шаг назад, — приказал Энцо, когда доктор почти подошел к воротам: это было сказано таким пробирающим тоном, что Пелегрини негромко отступил. Санитары, которые его сопровождали, были вооружены — я понимала, что они начнут стрелять. — Не приближайтесь к воротам, будет больно. А я этого не хочу.

— Подождите, объясните, пожалуйста, что произошло, — по-прежнему спокойно попросил доктор Пелегрини. — Он что-то вам рассказал? Простите, но при всем уважении это не тот человек, которого нужно слушать. Он болен, мы дали ему несложную работу, но…