С открытым сердцем. Истории пациентов врача-кардиолога, перевернувшие его взгляд на главный орган человека - читать онлайн книгу. Автор: Сандип Джохар cтр.№ 64

В кардиологии есть и иные примеры закона убывающей доходности. Я специализируюсь на сердечной недостаточности; с момента изобретения в середине 1980-х годов такие группы лекарств, как бета-блокаторы и ингибиторы АПФ, претерпели значительные изменения и стали гораздо эффективнее. При этом исследования более новых групп лекарств, например, блокаторов эндотелиновых рецепторов и вазопрессина, показали их низкую эффективность. Сегодня лучше контролируются Фрамингемские факторы риска, такие как гипертензия и высокий холестерин. С учетом текущего уровня развития кардиологии, дальнейший прогресс становится все более сложным и медленным.

Вне всяких сомнений, нам следует радоваться торжеству высокотехнологичной медицины. К примеру, время «от двери до баллона» у более чем 90 % пациентов, при условии попадания в больницу, где проводят баллонную ангиопластику, составляет менее девяноста минут, в среднем – порядка шестидесяти; это куда быстрее, чем еще несколько лет тому назад. Это также означает, что для каждой новой процедуры планка устанавливается все выше и выше.

Я считаю, что сердечно-сосудистую медицину в ее текущем виде, фокусирующуюся на дженериках ^[81] и вариациях существующих препаратов, дополнительных терапевтических мероприятиях и оптимизации существующих процедур, в будущем ожидает лишь незначительный прогресс. Нам нужно переключиться на новую парадигму, с упором на превентивные меры. Образно говоря, мы должны подкручивать вентиль, снижая напор, а не собирать воду шваброй с пола, иначе нам не видать той скорости развития, к которой уже успели привыкнуть как врачи, так и пациенты. В новой парадигме на передний план в нашем восприятии болезней должны выйти психосоциальные факторы.

Несмотря на многовековую историю ассоциации сердца с эмоциями, эта сфера по-прежнему остается практически не изученной.

Сегодня мы начинаем осознавать, что такие хронические заболевания, как гипертензия, диабет и сердечная недостаточность, неразрывно связаны с состоянием среды обитания, нашей работой, семьей и состоянием нашего разума.

Мы знаем, что у болезней сердца есть психологические, социальные и даже политические корни. Чтобы максимально эффективно лечить сердце, нужно внести коррективы в эти сферы жизни. Само собой, на словах сделать это куда проще, чем на деле.

«Ремонт» психосоциальной сферы не менее чреват неожиданными последствиями, сложными побочными эффектами и противоречивыми решениями, чем любое другое медицинское вмешательство. Мы даже не можем решить, что именно нужно исправлять.

Нам придется найти способ, говоря словами нейробиолога Питера Стерлинга, «снизить потребность в бдительности и вернуть в жизнь маленькие повседневные радости», такие как наша связь с природой и друг с другом.

Некоторым для этого потребуются градостроительные инициативы, например, направленные на поощрение пеших и велосипедных прогулок, чтобы они могли изменить свой преимущественно сидячий образ жизни.

Другим понадобится более крепкая основа в социальной сфере, к примеру, улучшение социально-бытовых условий жизни.

Третья категория сможет помочь своей сердечно-сосудистой системе более личными, индивидуальными способами, такими, как медитация. В любом случае сегодня тесная взаимосвязь метафорического сердца с биологическим становится все более очевидной.

Чтобы излечить наши сердца, нам нужно сначала починить наше общество и разум. Мы должны внимательно относиться не только к телу, но и к духу.

* * *

Я лежу на одеяле и смотрю на звезды. Хотя солнце уже час как опустилось за горизонт, кромка неба по-прежнему отсвечивает оранжевым светом. Воздух пахнет цитронеллой и средством от насекомых. Вечеринка уже заканчивается, но дети продолжают носиться и играть, сжигая неизрасходованную энергию сахара, полученную из сладостей; они катаются по надувным горкам и бегают туда-сюда по газону. Моя дочь Пия сидит у меня на груди, нежно уткнувшись мне в шею.

– Ты счастлив? – спрашивает она меня, щекоча мою кожу своим теплым дыханием.

– Да, – отвечаю я. – А ты?

– Да, пап, – говорит она. – Я тоже счастлива.

К концу подходит уже второе лето, и мой снимок КТ превратился в смутное воспоминание прошедших дней. Я должен был все изменить в своей жизни, но на деле снимок все же оказался обычным ПЖС, краткой заминкой, прежде чем моя жизнь вернулась в прежнее русло. Так бывает, когда планируешь путешествие куда-нибудь; кажется, что там все будет по-другому, так, как на картинках, а по приезде оказывается, что там все такое же, как дома, – то же небо, воздух и облака. Разумеется, я кое-что поменял в своей жизни. Теперь я почти каждый день занимаюсь спортом и стараюсь есть более здоровую пищу. Я больше времени провожу со своими детьми и друзьями. Я по-прежнему люблю много работать, но теперь я не так презрительно отношусь к возможности расслабиться.

Мы никак не контролируем многие факторы, влияющие на наше здоровье, к примеру, мы не можем понизить стресс от прочтения газеты, мы содержим семью в условиях конкурентной экономики, мы не всегда можем переехать из небезопасного района – многое из этого нам неподвластно, по крайней мере, без приложения коллективных усилий. Есть и другие факторы, которые требуют от нас пересмотра нашего образа жизни, поведения, и это вполне посильно. Хотите прожить долгую, здоровую и приятную жизнь? Не курите. Выполняйте физические упражнения. Правильно питайтесь. А еще не забывайте заботиться о межличностных отношениях и том, как вы реагируете на огорчения и травмы, с которыми вы неизбежно столкнетесь в жизни. То, как вы воспринимаете мир вокруг себя, справляетесь с нагрузками, разрешаете проблемные ситуации, умеете ли отстраниться от того, что вас напрягает, способны ли вы любить – я верю, что все это тоже является вопросами вашей жизни или смерти.

Думаю, когда-нибудь я сделаю еще один снимок КТ, чтобы посмотреть, прогрессирует ли атеросклероз в моих артериях. Вот только я уже не боюсь того, что могу там увидеть. Я спокоен, ведь я знаю, насколько моя сфера медицины развилась за последние полвека и даже в течение последнего десятилетия.

Теперь мы умеем заменять сердечные клапаны, не проводя операцию на открытом сердце. Мы можем сделать инъекцию стволовых клеток, чтобы восстановить поврежденные ткани миокарда. Моему деду по отцовской линии было чуть больше пятидесяти лет, когда он умер. Сейчас, когда я пишу эти строки, мне сорок восемь лет. Я не мой дед. Я счастлив, ведь я живу в эпоху, когда человеческое сердце наконец оказалось во власти рук человеческих. На прохождение пути в три сантиметра ушли тысячелетия; можно сказать, что этот путь начинался с перикарда, но на самом деле эта тропа ведет из тех давних времен, когда сердце было сверхъестественным объектом, окруженным мощной стеной запретов и табу. Этот путь постепенно превратил сердце в машину, механизм, поддающийся управлению и контролю. Мы узнали, что, управляя сердцем и вмешиваясь в его работу, мы не должны забывать уделять внимание его эмоциональной жизни, именно той, обителью которой сердце считалось многие тысячи лет.