Ни шанса на сомнения - читать онлайн книгу. Автор: Арина Кузнецова cтр.№ 35

Увлекая в нежную мелодию Виктор провел ладонями вдоль моей спины. Касаясь ткани пиджака, скользнув чуть ниже талии, вдавливает мои бедра, подталкивая на себя. И я, на секунду замерев от накативших ощущений, прикрываю глаза. Утыкаюсь в плечо, дышу его запахом, стараюсь запомнить все: как моя щека касается его черной футболки, как бьется его пульс в треугольнике яремной впадины, как его губы гладят мои волосы.

Упирающаяся в живот эрекция, не вызывает неприязни. Наоборот волнует и пробуждает ответное томление. Я немного прогибаюсь в пояснице. Одновременно с этим веду ладонями к его шее и, обхватив ее, принимаюсь выводить на затылке узоры подушечкой большого пальца. Виктор реагирует прерывистым дыханием, и еще более тесным нажимом на ягодицы. Хотя куда уже ближе! Колени подгибаются от такого сближения. Током простреливает. Вынырнувшая откуда-то смелость управляет моими руками, забираюсь ему под футболку и вдавливаюсь в горячую кожу пальцами. Он вздрагивает всем телом. И в следующее мгновение сжимает мою талию, так, что я явственно ощущаю его возбуждение, через одежду между нами.

Приходит безумная мысль, а может быть? Черт с ним…Я ведь хочу его. Хочу, так что внутри все болезненно ноет.

Открываю глаза. Наши взгляды встречаются. В его потемневшем — голод. В моем — смятение.

Одним движением, его пальцы выдергивают блузу из моих брюк, быстро ныряют под ткань. Скользят по оголенной коже спины. И я горю. Он крепко держит, покрывая мое лицо поцелуями, а бугор, прижатый к животу, значительно увеличивается в размере.

То, что происходит, не укладывается в голове.

Я забыла и про Свиридова, и про то, где нахожусь,— забыла про все напрочь. Только горячий, не похожий ни на кого, мужчина с шелковой бородой, составлял мое настоящее. А тем временем «настоящее» ускользало. Музыка стала затихать. С каждой уходящей ноткой я дышала все чаще, и вопреки здравому смыслу, который бил звонкими молоточками в голове сигнал тревоги, хотелось продлить безумие и не потерять тепло, разливающееся по телу!

Еще секунду, и я остановлю его. Еще…Секунду…

—Фике…я…ты…скажи…

Скользит пьяным взглядом по лицу, стекает по шее и останавливается на моей, высоко вздымающейся, груди. Нервно облизываю губы, когда вижу, как подрагивают его ноздри, втягивая воздух. Ноги тут же подкашиваюся, сердце рвется от паники, превращая кровь в раскаленное железо. А потом, он поднимает глаза…В них неприкрытое, совершенно откровенное желание, от которого выбивает дух. Не мигая, приближает свои губ к моим, и стремительно, молниеносно впивается в них. Не целует — кусает, остервенело тараня мой рот.

Жар. Дрожь. От макушки до кончиков пальцев. Горячие, невероятно обжигающие губы. Уверенные, наглые, требовательные. Его ладони — на моем лице. Пальцы — волосах. Больно продираются сквозь запутанные пряди, и стягивают их на затылке. Но неожиданная боль пронзает новой стрелой возбуждения. Дикий узел катится от затылка по позвоночнику, Затягивая в воронку нестерпимого желания.

Мщу ему, вонзив ногти одной руки в загривок, другой веду по твердой груди вниз. Крадусь к пуху, сжимаю вздыбленную ширинку. Виктор глухо стонет, запрокинув голову назад, и двигает бедрами вперед. Я тоже, потому что внизу живота происходит горячая вспышка. Как сквозь вату, слышу свой низкий стон. За который и стыдно, и нестыдно.

—Фике?— шальным взглядом ищет на моем лице одобрения.

Как завороженная, я кивнула и в тот же миг подхватив под бедра, он делает пару шагов, усаживает на столик и устраивается у меня между ног.

Я и не помню, когда меня последний раз так целовал, Свиридов. И целовал ли вообще так…С бешеной страстью, но нежно. С нетерпением. Трепетом. Дрожью.

Руки, скользящие по моим плечам, прожигают насквозь. Гладят шею. Перемещаются ниже. И когда грудь накрывает горячая ладонь, сжимает, вызывая у меня легкий стон, поглаживает и массирует, я теряю тормоза. Прогибаюсь. Ерзаю. Подставляюсь.

Рву пряжку его ремня, протискиваю ладони под джинсы, сминая задницу, тяну к себе.

Виктор срывается. Вновь накрывает мои губы, чувственно скользит по ним языком вдавливается в меня. Стискивая ягодицы, водит мной по себе вверх-вниз короткими движениями.

Пиджак отлетает в сторону. Пуговицы на блузке как-то сами собой оказываются расстегнутыми, а плечи нетерпеливо оголяются.

Задевая кружево лифчика, он дразнит соски, распуская по телу огненные искры, которые скапливаются нестерпимым пылающим шаром внизу живота. Нависая проводит языком по шее, и отодвигая ткань, втягивает в рот тугую горошину, высекая из меня сдавленный сип. Боже как же мало этого…

Словно услышав, наконец расстегивает молнию у меня на брюках и безошибочно находит то место, где сосредоточены сейчас все мои инстинкты. Вдоль позвоночника прокатывается судорога, как будто ударили током.

—О Боже,— шепчу, глотая воздух.

—Тш-ш-ш,— чуть сжимая мне горло, прикусывает мочку, лишая воли.— Все хорошо…хорошо…расслабься…

Вместе с шумным ветром его дыхания по телу пробегает дрожь, когда, сдвинув трусики, он касается меня там. Надавливает и гладит, скользит и кружит, трогает. Короткие движения ладонью — и меня накрывает горячей волной. В которую врезаются его пальцы. Происходит взрыв. Глухой и хриплый протяжный стон, предательски прорывается сквозь прикушенные губы. Я одновременно разлетаюсь и вспыхиваю.

—Фике, Фике…— прижимая к себе, слепо водит губами по моему виску. Гладит по спине. Успокаивает, а сам тяжело дышит.— Хорошо…все хорошо…я с тобой…

По мере того, как стихают отголоски пережитого оргазма, мое сознание постепенно проясняется. А вместе с ним, накатывает стыд, и понимание, где я и с кем, и чем чревато мое безрассудное поведение.

Сползаю со стола и отворачиваюсь.

Это…это катастрофа.

Как мне жить с этим? В глаза Леше смотреть как?! В постель с ним ложиться?

—Жалеешь?— тут же обхватывает меня руками. Обнимает. Жар его тела снова обжигает.

—Нет. Ты отличный любовник. Мне было хорошо,— вырвавшись из кольца его рук, впопыхах привожу себя в порядок, стараясь не выдать своего отчаяния.— Но на этом все. Извини, если не оправдала ожиданий.

—Вик!— ловит меня, на ватных непослушных ногах у двери.— Я не хотел тебя обидеть. Ты не представляешь, как сложно сдерживаться, когда ты такая искрящая,— прижимает к себе спиной, трется щекой о щеку.— Я до сих пор чувствую твой запах и тепло. И хочу так, что мне больно,— накрыв ладонью лобок, коротким качком подает мои бедра назад. В спину упирается твердый член.— Дай мне шанс…Не в постеле, нет…

Мои движения противоречат моим же словам. Ртом, я отказываясь, бубню про Алексея, а тело подает противоположные сигналы. Начинает слабеть, дыхание учащается, и вместо того, чтобы убрать с себя его руки, я прижимаюсь ближе.

—Вик, не прикрывайся Лепреконом. Это твоя жизнь. Ты ничего никому не обязана. Думай о себе!