Главный противник - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Колентьев cтр.№ 42

* * *

Россия, 4 октября 2011 г. Приблизительно 200 километров от г. Углегорск. 08.01 по местному времени. Штабной ЗКП 182-го гвардейского тяжёлого бомбардировочного авиаполка. Временный командный центр Юго-восточного фронта. Командир ударно-тактического отряда фронтового подчинения «Вихрь» ОСК «Восток» – майор Андрей Раскатов. Особое задание, или Почему диверсант не задаёт лишних вопросов начальству.

…Вот уже целые сутки перед глазами стоит закопченный котёл, примостившийся на сложенном из почерневших кирпичей очаге. В нём булькает наваристая густая похлёбка. После месяца непрерывных бросков за линию фронта понятие «еда» превратилось чуть ли не в миф. Все о ней говорят, многие даже чуют запах, однако никто уже давно ничего более съедобного, чем амеровский трофейный сухпай, состоящий из безвкусной синтетики, не пробовал. Нет, с голодухи бойцы не пухнут, однако поесть нормальной горячей пищи из настоящего мяса и не сушёных, а нормальных свежих овощей никто бы не отказался. Два часа тому назад мы снимали с себя промокшее шмотьё, ребята с чёрными от усталости лицами с усилием заставляли себя осмотреть и обиходить оружие, снаряжение, сменную пару сухой обувки. Группу уже третий раз за месяц забрасывали к побережью, в район небольшого городка Нельма. В нем амеры развернули ремонтную базу для своих кораблей, однако там пока только ещё велось строительство, судя по всему закладывался большой терминал взамен разрушенного и заражённого радиацией владивостокского. Мы подошли со стороны китайского берега, по договорённости китайские коллеги пропустили нашу группу, даже дали сопровождение и прикрыли высадку, отвлекая нервных американских вояк, выславших наперерез китайскому пограничному катеру целый фрегат. Китайские погранцы без разговоров развернули на амеров башенку автоматической носовой пушки, те тоже чего-то продемонстрировали, однако же на этом всё и закончилось. Американцы ушли в нейтральные воды, а мы во время суматохи незамеченными высадились на песчаную отмель, с которой под прикрытием прибрежных скал высадились в сорока километрах от городка. Собственно, самого города уже не было – на его месте теперь оплавленная до стеклянной корки пустыня. В первые дни войны, когда амеры ещё на каждый пистолетный выстрел отвечали ракетным залпом, Нельма и соседние с ней Гроссевичи были накрыты сразу и с воздуха, и с моря. Жители не успели даже понять откуда пришла их смерть, удары следовали один за другим с промежутком в доли секунды, настолько точно был рассчитан первый удар захватчиков. Однако теперь всё было иначе: потеряв Владивосток и не взяв с ходу Сахалин, агрессоры нуждались в морских портах, которые теперь им придётся строить и, соответственно, охранять. Сплошной линии оборонительных сооружений они не строили, оседлав укрепрайонами четыре стратегически выгодных высоты. Подступы засеяли минами, а танкоопасные направления и воздух прикрывали две усиленные реактивными установками залпового огня артбригады…

– Товарищ майор, «воздух» по закрытому каналу.

Домовой, или по документам старший лейтенант Кузьмин – наш радист, потормошил меня за плечо и протянул узкую полоску бумажной ленты с коротким набором цифр и слов. Чтобы не мешать ребятам отсыпаться, я вышел из комнаты и встал у окна. По привычке расположился так, чтобы света было довольно, но в проёме силуэт не слишком заметен. Всмотревшись в чёрные строчки шифровки, с трудом подавил острый приступ зевоты. Приказ звучал совершенно недвусмысленно: в течение двух часов прибыть в расположение штаба фронта, отобрав предварительно десяток человек для выполнения задачи особой значимости. С минуты на минуту за мной должны были прислать транспорт, поэтому следовало шевелиться. Вернувшись в комнату, я стал собираться в дорогу. Шифровку отдал обратно Кузьмину.

– Старлей, подшей приказ к остальной канцелярии, я один поеду. Фоме скажешь, что он за старшего. Пока нет других приказов, отсыпайтесь.

Накинув поверх «броника» сбрую с подсумками и прихватив с раскинутого прямо под окном спального мешка автомат, я, стараясь не шуметь, вышел на лестничную площадку и опять же без особого топота спустился к подъезду. Машинально пробежался левой пятерней по клапанам боковых подсумков: часто перешитые вместо громкой на разрыв «липучки» пуговицы начинают хлябать в петлях. С упряжью всегда проблема: где прохудится, где обтреплется, того и гляди останешься без какой-нибудь полезной в деле штуки. Ветер, уже по-осеннему прохладный, обдувал лицо, солнце так и не появилось, утро выдалось хмурым и туманным. Непроизвольно проведя по короткому «ёжику» волос, зацепил пятернёй почти зажившую болячку, которая снова начала неприятно саднить. Ветер выл, гуляя в пустых проемах окон пятиэтажного панельного дома, в котором разместилось всё моё немногочисленное хозяйство: пятьдесят три человека – всё, что осталось от полнокровной роты, отобранной поимённо со всего округа. Война началась неправильно: нас, как потенциально самых подготовленных, перебрасывали на самые горячие участки фронта. Часто мы работали как обычная «махра», без поддержки, и нередко в полном окружении, отсюда и потери… невосполнимые потери уникальных специалистов. В покинутом жителями доме на окраине небольшого городка Харитоновка, скорее всего, когда-то бывшего деревней, теперь располагалась наша оперативная база. Однако штаб фактически состоял из трёх человек, а сам командир в моём лице мотался по американским тылам наравне с подчинёнными. Вот и сейчас от меня требовали представить десять бойцов, когда в наличии было всего шестеро, вместе со мной. От дороги, чей поворот к дому скрывали буйно разросшиеся берёзы и яблони дикого парка с разломанной песочницей и кривой перекладиной, оставшейся от качелей, в мою сторону вывернул пыльный БТР. Его продолговатый силуэт тенью чиркнул сначала по полуобнажённым кронам деревьев, потом на мгновение скрылся в низине и вынырнул уже почти рядом с домом. Машина резво взяла невысокую горку и, вписавшись в раздолбанную асфальтовую колею, тормознула в паре метров от того места, где я стоял. Бортовой люк откинулся, и наружу высунулся сумрачный командир экипажа в сдвинутом на затылок шлеме. Подняв на меня усталые воспалённые глаза, он спросил:

– Вы Раскатов из 24-й отдельной? Я капитан Лузгин из штаба фронта. Садитесь, товарищ майор…

Всю дорогу я провёл в полудрёме, навёрстывая мгновения упущенного сна. Я никогда снов не вижу или, точнее будет сказать, не помню их содержания, просто проваливаюсь и снова открываю глаза, когда надо проснуться. Сейчас я проснулся, когда звук двигателя стал ниже, это означало, что мы проходим в охраняемую зону и скоро будем на месте. Пользуясь случаем, я собрал все факты и события последних четырнадцати дней. Получалось, что за вызовом последует нечто масштабное. Мысли крутились вокруг последних докладов, поступивших от групп в районе Гроссевичей и Ванино, похоже, начальство не зря гоняет ребят и игра в прятки скоро закончится. Набор задач, которые перед нами ставят в последние две недели, говорит о подготовке чего-то крупного, однако десяток бойцов я им дать не смогу. БТР резко затормозил, капитан откинул бортовой люк, и я оказался у длинной гравийной дорожки, ведущей во внутренний двор трёхэтажного серого здания из красного кирпича. Капитан проводил меня до узкой арки, за которой нас ждал ещё один пост охраны, где внимательный лейтенант с автоматом на шее проверил наши документы, потом, связавшись с кем-то по телефону, нажал не видимую мне кнопку, и впереди, за отъехавшей вбок толстой бронеплитой, открылась слабо освещённая лестничная площадка. Минут десять мы спускались вниз, пока не оказались на десять метров ниже подвального этажа здания штаба. Потом было ещё два поста охраны и две бронированные двери. Наконец мы вошли в небольшую комнату с ещё одной дверью, возле которой за обычным канцелярским столом сидел офицер, с которым мы находились в одном звании. На спинке вертящегося стула у штабного висел новенький, но уже побывавший в бою «чебурашка» – АКСУ. Майор зло стучал по клавишам переносного ноутбука, соединённого с какой-то локальной сетью, что было видно по путанице проводов идущих от компьютера куда-то под стол. Услышав шум наших шагов, майор поднял голову от экрана, кивнул и, отпустив моего сопровождающего, сказал: