Оборотень в погонах - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Серебряков, Андрей Уланов cтр.№ 78

Очевидно, из уважения ко вкусам основных посетителей – купцов, подкупчиков и приказчиков средней руки, да чародеев с золотыми цепями – столики в «Синей птице» были рассчитаны самое большее на троих, чтобы не стеснять почтеннейшую публику, и заполнялись, само собой, по шахматному принципу. В результате нас разметало по всему залу, и Невидимке, которому выпало за всех расплачиваться (я уже начинал волноваться за финансовое положение небольшого нашего отряда), долго пришлось убеждать домового в черном костюме, что вон там тоже сидят наши, и там… Домовой требовал называть себя половым, и делал вид, что не понимает. В конце концов его удалось усмирить, потребовав жалобную книгу, и со стороны кухни поплыли вместе с неаппетитным дымком и звоном посуды тяжело груженые подносы. Слава богу, застиранные до дыр, и все равно неизменно замаранные жиром, какао и почему-то смазкой скатерти-самобранки раешных времен остались в прошлом, хотя ляхремонт, после которого, надо полагать, заведение и обрело свое гордое имя, затронул только зал – в полуоткрытых дверях мелькали мятые казаны с инвентарными номерками на боку.

Смолотив тарелку солянки – дежурного блюда всех послераешных едален, – я вернул способность воспринимать окружающее не через призму острой мизантропии, и в ожидании перемены блюд принялся прислушиваться. Народу было много, места уходивших посетителей тут же занимали новые, и острый слух мой вырывал из многоголосицы то одну, то другую фразу:

– Прикинь, этот муфлон мне впаривал, что персидские ковры хуже японских! В них, говорит, моль не заводится! Я его развел по Кольцевой прошвырнуться…

– В общем, скажи, что, согласно модельному анализу по Дамблдору… Что? Записываешь? По буквам тебе? Де-а-ме-бе… Короче, наплети ему что-нибудь позаковыристее!..

– Нет, с этими, из «Волхва Велимудра», дела иметь нельзя. Они же отмороженные там все, волчий хвост. Тут «Маги-банк» с ними пытался разобраться, так они благочинных с лестницы спустили, с ребятами Гырмаша – знаешь таких? клыки длинней хера – на стрелку выехали, так от тех только половина вернулась. Говорят, у велимудровцев большой блат в нижних сферах, чуть ли не у самого Азрамаила…

– …Ну и впаяли ему шесть лет строгой епитимьи…

– Тут вчера просто анекдот был. Приходит один, торгует контейнер с эфирниками. Шеф размахнулся – ну как же, японская полировка! гравировка! фирма! А у нас работает один парень, въедливый такой, он копнул поглубже – мамочки родные, эти эфирники ближе, чем на сто верст, даже у японского консульства не бывали, обточены чуть не каменным топором…

– Этого мастера-магипулятора, типа, ты гони в три шеи, таких сразу убивать надо, еще до рождения…

– А я вчера ковер помял, представляешь? Сдуру на желтый рванул, а слева на меня – грузовик! Я – в штопор, а там дерево. Весь корд менять теперь, и узор штопать… блин, обдерут как покойника…

Веселая, однако, жизнь у новорусских колдунов.

Через столик налево от нас молодой, школярского вида чародейчик что-то оживленно обсуждал по-французски со старым негром в одеянии жреца вуду. Тот солидно помахивал погремушкой, увешанной крысиными черепами, и многозначительно кивал. Я заметил, что с погремушки в тарелку молодому сыплется мелкий серый порошок, но предупреждать чародейчика не стал. Сам знает, с кем связался. А если нет – глупость должна быть наказуема в уголовном порядке, я всегда так считал.

– Мы ходим по кругу, – пробормотал я, поглядывая на Серова. – Все эти измышления… пустое. Пока мы не узнаем, отчего заварилась эта каша, толку от наших трепыханий не будет.

– Отчего и для чего, – так же вполголоса отозвался аквариумист-убийца.

Я покачал головой.

– Нет. Только «отчего». Вы, наверное, в армии привыкли, что любой приказ отдается для чего-то. Преступления сплошь и рядом совершаются… без цели. Но вот причина есть всегда.

Мы помолчали.

– Все упирается в ненаписанный репортаж Парамонова, – продолжил я, пытаясь собраться с мыслями. К концу девушки вошли в раж, и выдвигали самые дикие предположения: концепция «предварительной фазы Апокалипсиса» казалась еще вполне разумной в сравнении с ними. – Но те материалы, что достались нам, не позволяют восстановить всю цепочку событий… а я даже не могу выдать Карлину своего незнания, потому что он тут же струсит! Заметили, как он с Парамоновым беседовал – коротко, нервозно? Не знает, чего больше опасаться – благочиния или бывших соратников. Мечется между двух стульев.

– Мы постоянно упускаем из виду фактор времени, – заметил Невидимка. – Вся эта афера – устранение Парамонова, потом – свидетелей, – носит отпечаток дикой спешки. Похоже, что…

– Двадцать третье, – перебил я его. – Акция назначена на двадцать третье – так сказал Карлин. Осталось четыре дня.

Мы уставились друг на друга.

– Акция серкелуин, – не спросил Серов.

Я кивнул.

– Помните взрыв на Манежной? Будет хуже.

Киллер ожесточенно потер виски.

– Надо что-то делать. Сообщить, что ли…

– Куда? – язвительно поинтересовался я. – В благочиние? В инквизицию? Да кто нам поверит? Извините, мы тут случайно наткнулись на следы подготовки теракта, покуда ваши коллеги пытались наделать в нас дырок… да, кстати, мы – это бывший «вихряк», раскаявшийся убийца и трое совершенно посторонних лиц, заслуживающих непременного доверия! Кащенко по таким плачет… вечно у него надгробие мокрое…

Серов глянул на меня исподлобья.

– И что вы предлагаете? Изобразить американский боевик среди родных осин?

– А есть выбор?

Киллер выразительно помыл руки под невидимой струей. Я так же молча продемонстрировал ему средний палец – жест, давно уже не связанный с ритуалами плодородия.

Сидевший через столик Шар воззрился на нас круглыми глазами. Никогда не думал, что увижу ошарашенного эльфа.

Серов смешался.

– Ч-черт, забыл пакетик прихватить, – пожаловался он. – Надо ведь будет Македонскому что-нибудь принести, а то он там голодный… – Киллер вдруг вскинул голову. – Погодите, так вы служили в «Вихре»?

– Да… Служил. Не «Вымпел», конечно, не «Альфа»…

– Но спецотряд быстрого реагирования МВД, – закончил за меня Невидимка, – тоже неплохо. Как же вы оказались в районной благоуправе?

– А как вы стали… – Я устыдился собственной резкости. – Простите. По несдержанности оказался. Как раз после Манежной.

– И вы меня извините, – неожиданно откликнулся Серов. – Не хотел показаться сволочью… только я, как заметили, человек военный, и первое правило ветерана затвердил накрепко.

– Это которое? – невольно заинтересовался я.

– Никаких авантюр.

Я беспомощно расхохотался. Ничего смешнее не мог сказать человек, зарабатывавший на хлеб с маслом убийствами бизнесменов с подпорченной репутацией.

– Можете веселиться сколько влезет, – заметил Серов, верно истолковав мое поведение, – но моя основная профессия требует жестко соблюдать эти… как их… нормативы. Шаг вправо, шаг влево – ты труп. Как на тропе по минному полю.