Нобелевская премия - читать онлайн книгу. Автор: Андреас Эшбах cтр.№ 88

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Нобелевская премия | Автор книги - Андреас Эшбах

Cтраница 88
читать онлайн книги бесплатно

– А почему вы вообще тогда попали в детский дом? Разве не было какой-нибудь родни, которая взяла бы вас к себе? Ведь тогда семьи были больше; мне трудно представить, что ни у твоего отца, ни у матери не было родных – сестёр там или братьев…

Она с удивительным упорством боролась за то, чтобы представить мир в виде красивого, надёжного и обжитого места.

– В 1987 году, – сказал я, – органы власти углублённо изучали наше семейное положение по поводу моего первого тюремного заключения, а вскоре после этого – ещё раз по поводу замужества Инги. Так что ты спокойно можешь исходить из того, что мы действительно были одни на белом свете.

Биргитта заворочалась под моей тяжелой рукой. Кажется, в ней проснулась охота посплетничать.

– Знаешь, почему я спрашиваю? Я должна тебе это рассказать. Моя подруга Майя – та самая, что работает в отеле, – ну, они с мужем вчера вечером были у меня в гостях. И она рассказала странную историю, которая случилась у них в отеле в начале недели. А ты должен знать, что она из «жаворонков» и по утрам кипит энергией так, что нет удержу. Что для меня, например, немыслимо. Так вот, она во время завтрака невзначай убрала со стола за постояльцем, который просто отошёл к буфету взять себе еще что-нибудь. А ей потом кто-то из их бригады сказал, что постояльца это сильно рассердило. Сама она даже не заметила ничего.

– Вот как? – сказал я, удивляясь, как тесен мир.

– Да, и в тот же день один человек досрочно съехал из отеля, не взяв назад свои деньги: просто положил на стойку карточку-ключ и ушёл, хотя номер был оплачен еще на две ночи. Это заметили только в четверг, представь себе. И все судачили, не тот ли это постоялец, которого обидела Майя, убрав со стола у него из-под носа. И странное в этом то, что фамилия его была Форсберг, как и у тебя. Доктор Форсберг из Гётеборга. И вот я подумала, не родственник ли он тебе, о котором ты даже не подозреваешь?

Я смотрел в темноту и не торопился с ответом.

– Нет, – сказал я наконец. – Это был не мой родственник.

– Я просто подумала, – пробормотала она и зевнула. По-видимому, вся её словоохотливость иссякла. Её вдруг потянуло ко сну, тогда как я, наоборот, взбодрился. – Могло же быть…

Она заснула у меня на руках. Я пытался вспомнить, когда в последний раз кто-нибудь засыпал у меня на руках, и не мог. Я пялился в ночь и был взвинчен так, будто выпил целый кофейник «эспрессо».

История с завтраком в отеле… Что-то она хотела мне подсказать. Только я не мог сообразить, что именно.

Глава 41

На следующее утро мы долго спали и завтракали поздно. Ночью снова выпал снег, всё было тихо и бело, такое обманчиво приветливое утро воскресенья. Сидеть в тепле, смотреть в окно и считать все заботы пустыми химерами.

Я был странно растерян и не знал, с чего начать день. Вполне возможно, что это последний день моей жизни на свободе, но от этого он не становился проще. Я всё ещё ничтожно мало знал о здании Нобелевского фонда. Другими словами, сегодня вечером мне придётся импровизировать. Вероятность срыва была при этом настолько велика, что дух захватывало.

С другой стороны, что толку беспокоиться об этом? Другого-то выхода не было. Разве что ещё раз взглянуть на здание при свете дня.

Я позвонил Гансу-Улофу и спросил, не было ли известий от Кристины. Не было. От похитителей тоже нет. Голос у него был обречённый и подавленный.

– Этот парень меня беспокоит, – сказал я в ответ на вопросительный взгляд Биргитты, убирая телефон.

– Ты несправедлив к нему, – сказала она. – Ганс-Улоф Андерсон – человек с живым воображением. И совершенно естественно, что страхи у него преувеличены по сравнению с нормальными людьми.

– Ну, тогда я рад, что я такой чурбан, – ответил я. – А то бы я не выдержал.

– Нашёл чему радоваться, – с сарказмом бросила она. Наша утренняя гармония, видимо, уже дала трещину. В следующий момент она вскочила, взглянув на кухонные часы.

– Ах, я же хотела… В одиннадцать! Точно… – И она выбежала. Тут же я услышал, как в гостиной включился телевизор.

Я последовал за ней. Она стояла посреди комнаты, держа в одной руке журнал с телевизионной программой, а в другой пульт, и тут на экране возникло лицо Софии Эрнандес Круз.

– Это передача для женщин, – объяснила Биргитта. – Берут у неё интервью.

– А, – сказал я.

Интервью проходило на потрясающе банальном уровне, наверное, соответствующем уровню передачи для женщин. Мы узнали, что София Эрнандес Круз живёт в квартире с видом на Рейн, что порядок там поддерживает домработница, что за растениями на своём балконе она ухаживает сама, а вечерами любит сидеть у камина с бокалом красного испанского вина и книгой. И какие же книги она любит читать, безжалостно спросила интервьюерша. Детективы. Я рассеянно размышлял, рассказать ли об этом Гансу-Улофу или не надо. Неужто все медики так любят детективы? И если да, то почему?

Если незатейливость вопросов и смущала нобелевского лауреата, она не подавала виду. И даже казалось, что она находит этот разговор приятным. Я разглядел её получше. Она была элегантна, одета во что-то чёрно-синее, хорошо причёсана и сдержанно подкрашена. Что она уже давно немолода, было заметнее, чем в том старом интервью, которое я видел на кухне пансиона.

Биргитта смотрела и слушала как зачарованная, забыв обо всем на свете. Казалось, она хочет пробуравить взглядом экран. Вздохнув, я опустился на диван. Не могло же это продлиться долго.

На вопросе, что особенно интересовало её в исследовании секса, расплылась в улыбке.

– Да ничего не интересовало.

– Ничего? – удивилась интервьюерша. У неё была причёска, которая за пределами студии была бы смешна, и искусственная деланая улыбка. – Но ведь несколько лет назад вам пришлось оставить кафедру в Испании, и всё из-за исследовательской работы о сексуальных реакциях, которая, на взгляд общественности, слишком далеко зашла. Это как раз одна из тех работ, за которые вы получите в среду Нобелевскую премию.

– Да, – кивнула профессорша. – Но моей целью было исследование взаимодействий гормональной и нервной систем. Сексуальное возбуждение я использовала только потому, что мне требовалась как можно более сильная гормональная реакция, – она неторопливо сцепила пальцы. – Непосредственно областью моих исследований был тогда способ действия наркоза.

Об этом интервьюерша явно ничего не знала.

– Наркоза? – повторила она, хлопая ресницами, и принялась перебирать свои бумажки. – Но ведь это достаточно далеко от секса, как мне кажется, разве нет?

Эрнандес слегка склонила голову набок.

– Это зависит от способа рассмотрения. Если вы задаётесь только вопросом, почему наркоз делает человека бессознательным, то да. – Она казалась абсолютно спокойной и уверенной, я должен был признать это. Из неё получилась бы хорошая королева. – Но я ставлю перед собой совсем другой вопрос. Я спрашиваю: что есть наше бодрствование! Это фундаментальнейший вопрос. И только когда мы поймём, что есть бодрствование, нам станет ясно, что такое наркоз.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению