Бонасера наклонил голову и невнятно произнес:
— Будь другом. Я принимаю.
Дон Корлеоне положил руку на плечо могильщика:
— Хорошо, — сказал он. — Ты получишь мой суд
справедливости. Однажды, причем может случиться, что этот день никогда не
наступит, я приду к тебе и попрошу оказать мне ответную услугу. До того дня
считай это подарком от моей жены, крестной твоей дочери.
Когда дверь за могильщиком захлопнулась, дон Корлеоне
обратился к Хагену:
— Передай это дело Клеменца, пусть они позаботятся о
том, чтобы это проделали надежные люди, которых не воротит от вида крови. Ведь
мы, в конце концов, не убийцы, как думает пустая голова этого служителя трупов.
Он обратил внимание на то, что его старший сын наблюдает за
гулянием в саду. «Положение безнадежное, — подумал дон Корлеоне. —
Сантино не хочет учиться, и ему никогда не взять в руки семейное дело, никогда
не быть ему доном. Придется придумать для него что-нибудь другое. И как можно
скорее. Ведь жизнь не бесконечна.»
Со стороны сада донесся вопль радости, который удивил всех
троих. Сонни Корлеоне прижался носом к стеклу. То, что он увидел, заставило его
с довольной улыбкой на лице повернуться к дверям:
— Это Джонни, он приехал на свадьбу. Что я вам говорил?
Хаген подошел к окну.
— Это и в самом деле твой крестник, — сказал он
дону Корлеоне. — Привести его сюда?
— Нет, — ответил дон. — Дай людям насладиться
его присутствием. Приведи его сюда, когда он будет готов, — улыбнулся он в
сторону Хагена. — Видишь, он хороший крестник.
Хаген почувствовал укол ревности. Он произнес в отчаянии:
— Прошло два года. Он, наверное, попал в беду и нуждается
в твоей помощи.
— А к кому же он должен прийти, если не к своему
крестному? — спросил дон Корлеоне.
Первым заметила Джонни Фонтена Конни Корлеоне. Она
завизжала: «Джонни!» и бросилась к нему в объятия. Он крепко обнял ее и
поцеловал в губы. Гости один за другим подходили и здоровались с ним. Это были
его старые друзья, люди, вместе с которыми он рос и воспитывался. Потом Конни
подтащила его к своему будущему мужу. Джонни с удовольствием отметил про себя,
что блондин скис, видя, что перестает быть центром торжества. Джонни крепко
пожал руку жениху и поднял стакан в его честь.
Знакомый голос раздался со стороны оркестра:
— А как насчет песни, Джонни?
Он поднял голову и увидел, что сверху ему улыбается Нино
Валенти. Джонни вскочил на сцену и обнял Нино. В юности их невозможно было
разлучить: перед тем, как Джонни стал знаменитостью и начал выступать по радио,
они пели вместе. Уехав в Голливуд на съемки, Джонни несколько раз звонил Нино и
обещал устроить ему выступления в ночных клубах. Так никогда он этого и не
сделал. Теперь, при виде Нино с его насмешливой пьяной улыбкой, он снова
почувствовал симпатию к этому парню.
Нино принялся бренчать на мандолине. Джонни Фонтена положил
руки на плечо Нино. «Это для невесты», — сказал он, отбивая ногой чечетку
и напевая любовную сицилийскую песню, полную непристойностей. Исполняя песню,
Нино делал многозначительные движения туловищем. Невеста раскраснелась от
гордости, а толпа гостей одобрительно зашумела. Все притоптывали и повторяли
вслед за певцами двусмысленные слова каждого припева. Темп все нарастал, и они
не успевали уже хлопать в ладоши, когда Джонни откашлялся и предложил другую
песню.
Все гордились им. Он был одним из них и сумел стать
знаменитым певцом, звездой экрана, который спал с самыми шикарными женщинами в
мире. И в то же время он оказал такое почтение своему крестному, проехав триста
миль, чтобы принять участие в этой свадьбе. Он все еще любил таких старых
друзей, как Нино Валенти. Многие из присутствующих помнят, как Джонни и Нино
пели вместе в молодости; тогда никто и думать не мог, что Джонни Фонтена будет
держать в своих руках сердца пятидесяти миллионов женщин.
Джонни Фонтена нагнулся и поднял невесту на сцену, так что
она оказалась между ним и Нино. Оба они бросились на колени, и Нино с силой ударил
по струнам мандолины. Это было их обычным поединком, и оружием им служил голос,
когда они выкрикивали по очереди одну песню за другой. Джонни из благородства
позволил Нино одержать верх над собой, взять невесту на руки и спеть последний,
победный куплет. Гости закричали «браво», а они все трое обнялись друг с
другом. Гости умоляли их спеть еще одну песню. Один только дон Корлеоне,
стоявший в угловой комнате дома, чувствовал, что не все в порядке. С притворной
веселостью он громко сказал:
— Мой крестник проехал триста миль, чтобы поздравить
меня, и никто не догадывается смочить ему горло?
Со всех сторон к Джонни Фонтена потянулись полные стаканы
вина. Он отпил из каждого и побежал обнимать крестного. Обнимая дона, он
прошептал ему что-то на ухо, и тот повел Джонни в дом.
Том Хаген протянул руку вошедшему Джонни. Джонни пожал ее и
спросил: «Как поживаешь, Том?», но сделал он это без той теплоты, которая была
в его голосе еще несколько минут назад, в саду. Хагена такая холодность немного
оскорбила, но он постарался не обращать внимания. Это одно из наказаний,
которым постоянно подвергается верный оруженосец дона.
Джонни Фонтена сказал дону:
— Получив телеграмму, я сказал себе: «Крестный на меня
больше не сердится». После развода я звонил тебе пять раз, но Том каждый раз
говорил, что ты вышел или что ты занят, и я понял, что ты сердишься.
Дон Корлеоне разливал по стаканам желтую водку:
— Все это забыто. Чем я могу быть тебе полезен? Ведь ты
так богат, так знаменит, что вряд ли смогу тебе чем-либо помочь.
Джонни залпом осушил стакан со жгучей жидкостью и попросил
снова наполнить его. Он старался казаться веселым.
— Я не так уж богат, крестный. И с каждым днем мои дела
становятся все хуже и хуже. Ты был прав. Мне нельзя было оставлять жену и детей
ради этой шлюхи. Ты вправе сердиться на меня.
Дон пожал плечам:
— Я просто переживал за тебя, ведь ты мой крестник. Это
все.
Джонни нервно ходил по комнате.
— Я с ума сходил по этой суке. Самая знаменитая звезда
Голливуда. Лицо ангела. А ты знаешь, чем она занимается после фильма? Если
гример хорошо знает свое дело, она отдается ему. Если фотограф постарался
красиво подретушировать ее фотографию, она отдается ему. Она отдается всем и
каждому. Она пользуется своим телом, как я мелочью на чаевые, что у меня в
кармане. Шлюха, созданная для самого сатаны.
Дон Корлеоне резко оборвал его:
— А как поживает твоя семья?
Джонни вздохнул: