Песня горна - читать онлайн книгу. Автор: Олег Верещагин cтр.№ 76

– Пирог с чем? – деловито спросил Гришка. Олег бросил отчаянный взгляд на покатывающихся в сёдлах со смеху Дениса и Пашку и хотел сунуть пирог Гришке, который тоже начал расплываться в улыбке. Но потом выпрямился в седле и заявил:

– Ну да. Она моя девчонка, я её парень. И хорэсь это скрывать, я ей давно говорил. А пирог с рыбой, и если будете ржать, то я его съем один.

– Серьёзная угроза, – оборвал смех Денис и пнул Пашку в щиколотку.

– Мы едем или нет? – Валерия Вадимовна подала голос – по её лицу нельзя было прочесть ничего, кроме нетерпения.

– Пц, – Гришка легонко тронул каблуками Луча – и тот его вынес на дорогу одним сильным махом.

Отряд цепочкой пристроился за ним следом – уже на рысях…

Презик рысил следом до окраины посёлка. Где сел и долго-долго смотрел вслед – брать его с собой не захотели.

Псу было грустно.

* * *

Пилёное Ущелье своё название заслужило вполне. Хотя, пожалуй, молодому поколению оно было бы уже и неясно.

Изломанной змеёй вонзавшееся в Хребет Голодный в двадцати километрах на запад от посёлка, ущелье поднималось незаметно выше и выше – на два километра почти – а затем резко обрывалось крутым, еле проходимым спуском в Долину Танцующих Ручьёв, где текли минеральные источники, в том числе – горячие. Кроме того, в тех местах всё ещё наличествовал повышенный фон радиации – не очень сильно, но явственно. В неясных пока толком, отдалённых планах развития долину рассматривали как место постройки бальнеологического курорта, даже проекты какие-то лежали в ожидании конкурса… Но пока что мало-мальски приличной дороги не было не то что в саму долину – даже по лесу до поворота в ущелье.

Первым русским, пришедшим в эти места – говорят, ещё во время начала Серых Войн, – синевато-белые странные скалы, из которых состояли стены ущелья, напомнили пилёный сахар. Чудные аккуратные бруски, параллелепипеды и кубы, словно бы и впрямь были умело напилены и уложены в горки для продажи. На самом деле это, конечно, был вытолкнутый из недр земных качественный мрамор, но сходство всех поразило.

Пилёный сахар уже отошёл в прошлое. А название осталось…

…Если честно, Денис всё-таки себе и представить не мог, что мама так здорово умеет держаться в седле. Видимо, и на Гришку с Олегом и Пашкой это произвело впечатление – даже казачонок посматривал на женщину с уважением.

Они четверо почти всё время молчали. О чём думала мама – Денис не знал. Ну а мальчишки молчали от осознания важности миссии. Для Гришки что-то такое, может, и было привычным, а вот вчерашний поселковый мальчишка Олег и сын частного предпринимателя Пашка никак – это было видно – не могли освоиться с мыслью, что они делают дело государственной важности. Но Денис с удовольствием отметил, что форма немало этому способствует.

А вот Гришка то посвистывал, то мурлыкал под нос и вообще вёл себя беспечно, на взгляд Дениса… пока – они ехали по лесу уже третий час, – не переставая что-то мелодично урчать, казачонок не нагнулся с седла на ходу и, подцепив клочок зеленовато-рыжего мха, не показал его всем:

– А вот шерсть вампуара. С ночи лежит.

Это и впрямь оказался никакой не мох, а шерсть – маслянистая, с пряным запахом. Денис покраснел. Хорош он следопыт – не заметил такое! Но тут ему вспомнился вампуар из книжки про охоту – жутковатая тварь в метр ростом со всеми атрибутами выходца из кошмарного сна. Он еле удержал на языке вопрос, не опасно ли здесь? Вроде бы вампуар охотится по ночам и не нападает на особо крупные объекты… Гришка же сдул шерсть с ладони и весело запел, шлепком сбив на лоб фуражку:

– Тёплый ветер в поле летал,

гулял,

глядел,

А потом

Этот ветер в окна влетел –

И мне рассказал он шёпотом:

«Очень много смуглых ребят уже сегодняшним вечером

К нам придут рубить всех подряд, крича на тюркском наречии!»

А я в свои пятнадцать годков понюхал смерти и пороху.

Голову снимаю легко, будто шляпку с подсолнуха…

Не рискуй с такой детворой на саблях в поле тягаться ты!

Было дело – выходил и один в соотношеньи к двенадцати!..

– Гришка неожиданно прервал вокальные упражнения и вытянул руку, с которой живой змеёй свисала нагайка: – Вооон там проход в ущелье. Полпути сломали, ещё засветло будем на месте!

И – продолжил:

– Вот уж видно их вдалеке…

Чёрный главарь

По-звериному щерится…

Ой, да что ты позабыл на реке,

Что называется

вольной Медведицей?

Должен ты накрыться в бою

По моему разумению детскому…

Я тебе по-русски пою –

Ну, а если хочешь – могу по-турецкому!

Подходи, ребятки, давай!

Я нараспашку весь – будто в исподнице…

Пика – это мой каравай;

Кто рот раззявит – тот враз успокоится!

«Хура, хура, хура-хой!» – слышу турецкие

возгласы резкие!

А вон тому красивому – щас! –

В голову дам заточённой железкою… [36]

* * *

В отличие от Пилёного Ущелья, где если что и росло – так камнеломка, чахлые деревца, угнездившиеся жадными корнями в расщелинах, да серая трава, – Долина Танцующих Ручьёв изумляла красотой и обилием зелени и воды. С верха крутого спуска, на который вывело спасательный отряд ущелье, открылся вид на овальную (примерно километров семь в длину и три в ширину) тарелку, в центре которой посреди большой, занимавшей около трети долины рощи виднелось круглое озеро. На дальнем от спуска склоне тянулись дымы – точнее, пар, там выбегали из скал и в скалах же скрывались, не добираясь до озера, горячие источники. По склонам взбирался лес.

А правее спуска – и в паре километров от него – виднелись разбросанные вдоль опушки рощи десятки юрт.

Над ними шёл в небо настоящий дым – дым от нескольких больших костров…

…Становище уйгуров поражало своим убожеством. И дело было даже не в юртах – в конце концов, палатки выглядят почти так же, – а в ощущении, что его жители полностью махнули на самих себя рукой. Везде валялся мусор, немногочисленные обитатели передвигались вяло, не глядя по сторонам – только себе под ноги. Чёрным дымом чадили несколько костров, и Гришка, привстав в стременах, поморщился:

– Мясо горит… Сусликов жгут, Валерь Вадимна. Край…

Третьякова кивнула. Это и так было ясно.

– Ну что, ребята, – сказала она, обернувшись на своё воинство и даже взглядом не выделив сына, – отсюда ещё можно назад, потом – буду требовать с вас как со взрослых.

Ответом было оскорблённое молчание. И небольшая кавалькада, задержавшись ещё на полминуты, шагом двинулась вниз…