Гадюка в сиропе - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 73

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Гадюка в сиропе | Автор книги - Дарья Донцова

Cтраница 73
читать онлайн книги бесплатно

На этот раз дело оказалось слишком серьезным. Один из спортсменов пожаловался на кражу наручных часов. Милиционерам он спокойно пояснил, что золотой «Лонжин» скорей всего украла одна из проституток, промышлявших в Олимпийской деревне. Пловец из далекой страны не видел ничего особенного в том, что в комфортабельные номера звонят дамы легкого поведения. Во всем мире при отелях, гостиницах и кемпингах тусуются Венеры панели. Но в 1980 году жизнь в СССР резко отличалась от быта в европейских странах, московские путаны, конечно, работали при гостиницах, но с иностранцами рисковали связываться единицы. А тут скандал в международном масштабе. На ноги поставили всех, выяснилась невероятная правда. Прямо под носом у милиции орудовал наглый до невозможности сутенер, организовавший настоящий бизнес. Существовал публичный дом, процветавший на съемной квартире и поставлявший ночных бабочек в гостиницы. С подобным размахом органы еще не сталкивались. Главным организатором был Степан.

Раиса Андреевна восприняла новость как в тумане. Больше всего ее поразила информация, что девчонок-студенток на панель привел не кто иной, как ее сын. Ладно бы эти беспринципные дурочки сами додумались до торговли телом! Но нет! Все, как одна, твердили историю, вкратце выглядевшую так: сначала Степан укладывал их к себе в постель, потом рассказывал, что должен гигантскую сумму другу, который согласен на «натуру». Девушки скрепя сердце шли выручать Казанову. Они искренно любили Степу и были готовы ради него на все. Наутро им предъявляли изобличающие, весьма откровенные фотографии. Далее следовал ультиматум – либо работаешь на Степана, либо снимки попадут на стол к секретарю комсомольской организации и родителям. Не следует забывать, что действие происходило в 1980 году. Это сейчас десятки девчонок в коротеньких юбчонках и ажурных колготках как ни в чем не бывало стоят у обочины, весело окликая проезжающие мимо автомобили. Двадцать лет тому назад в СССР не было никакого секса, кроме супружеской любви, раз в неделю, по пятницам, в темной спальне, под одеялом. Все остальные действия попадали в категорию разврата. Девушки, все как одна, великолепно представляли последствия. Они вылетели бы из института и комсомола, получили бы соответствующие записи в личные дела… Жизнь могла закончиться, не начавшись. Да и родители скорей всего не стали бы гладить их по голове. Очередная жертва, напуганная до полуобморока, начинала карьеру жрицы любви. Кстати, как выяснилось потом, золотые часы у австралийца никто не воровал. Он потерял их в раздевалке бассейна и преспокойно получил назад, затем уехал на далекий континент и совершенно забыл о происшествии.

А в Москве тем временем начался суд. Самое интересное, что по советским законам ни Степану, ни девчонкам ничего нельзя было вменить. Коммунисты громко говорили о том, что в СССР изжиты все пороки буржуазного общества, и в Уголовном кодексе не было ни одной статьи, посвященной сутенерству. К несчастью, кое-кто из девиц наивно рассказал о том, что Степа предлагал им покупать американские джинсы по двести рублей. А эти действия попадали под статью о спекуляции. Да еще при обыске под зеленой бумагой, прикрывавшей письменный стол, нашли десять американских долларов. Вот это было серьезно! За валюту в те годы давали расстрельную статью, правда, за крупные суммы.

Степа перепугался до ужаса и заявил:

– Деньги не мои, их привез отец.

Виктор, постоянно катавшийся за рубеж, сначала даже не понял, что говорит сын, и стал глупо оправдываться:

– Нет, я никогда в руках доллары не держал. Давали суточные иногда в марках или форинтах, если в ГДР или Венгрию посылали.

– Его доллары, – стоял на своем сынок, – при мне под бумагу клал.

– И где, по-вашему, он их взял? – поинтересовался следователь.

– В туалете купил, в ЦУМе, – спокойно пояснил парень, – рассказывал нам с матерью.

Виктор раскрыл рот да так и остался сидеть, глядя на любимого сына.

– Вы понимаете, в чем обвиняете отца? – спокойно поинтересовался следователь. – Последствия представляете?

Степан пожал плечами:

– Доллары его.

– Это правда? – спросил милиционер, постукивая по столу толстым сине-красным карандашом.

Виктор хотел что-то сказать, но тупая боль разлилась от затылка к макушке, горячая волна добралась до глаз, язык превратился в камень. Прямо из кабинета его отвезли в больницу, где врачи констатировали обширный инсульт. Виктор потерял речь и остался почти недвижимым. Степан воспользовался ситуацией и не дрогнувшим голосом уверял, что десять долларов принадлежат отцу. Причем делал он это настолько убедительно, что даже Раиса Андреевна засомневалась.

Жизнь Разиной переменилась невероятно. Из уважаемой учительницы и жены преуспевающего человека она превратилась в мать уголовника и сиделку. Передачи в картонных ящиках, карамельки без бумажек и сухари, тяжелый, спертый воздух дома, бесконечная стирка постельного белья…

Коллеги-преподаватели отводили глаза, старательно делая вид, будто ничего не произошло. Раису Андреевну никто не собирался выгонять с работы, но, когда она входила в учительскую, педагоги начинали преувеличенно громко расхваливать новые постановки Театра на Таганке, и Рая понимала, что пять минут назад они обсуждали ее ситуацию.

Темными бессонными ночами, посадив на грудь мирно урчащую кошку, она напряженно думала. В памяти всплывали разные события. Случай с кассиршей Светой, дочкой бывших соседей Людой и, наконец, жуткое происшествие с Аленой Криволаповой. Сердце словно сжимала сильная рука, и даже горячее кошачье тельце не согревало несчастную учительницу. Ей не давала покоя, в сущности, одна мысль: а вдруг все, что говорили эти женщины, правда? «Нет, – ужасалась она, прогоняя назойливые думы, – нет, ну зачем Степе были нужны Светины деньги? Глупости! Люда забеременела невесть от кого, а уж Алена просто беспардонная негодяйка…» Но червячок сомнений точил душу и гнал сон.

Еще ее смущали письма из колонии. Степан писал о том, как тяжело ему, совершенно невиновному, и рефреном звучала строчка, начинавшаяся со слов: «Пришли побольше». Пришли побольше сигарет, чаю, сахара, теплых вещей, ботинки… Ни разу не было вопроса: «А как отец?..» Либо: «Мама, тебе не тяжело?»

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению