Орел и Волки - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Скэрроу cтр.№ 57

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Орел и Волки | Автор книги - Саймон Скэрроу

Cтраница 57
читать онлайн книги бесплатно

Верика добродушно улыбнулся племяннику:

— Наверное, ты испытываешь ко мне добрые чувства, так же как и Артакс, но вы не можете говорить за весь народ.

— Народ чувствует то же самое, что и я.

— Возможно, но хотелось бы верить, что, в отличие от тебя, он не только чувствует, но и дает себе труд подумать.

Тинкоммий, ошарашенный такой отповедью, открыл было рот, но вместо того, чтобы возразить, пристыженно опустил глаза. Верика печально покачал головой:

— Тинкоммий… мальчик мой… не сердись на старика. Поверь, я ценю твою верность, но она не должна быть слепой. Нужно держать глаза открытыми и видеть мир таким, каков он есть. Я прекрасно знаю, что некоторые из наших вождей не одобряют мой союз с Римом. Знаю, кое-кто из них поговаривает о том, что мне не следовало возвращаться на трон. Знаю, что они с радостью предались бы Каратаку и вступили в войну против Рима. Я все это знаю, точно так же, как всякий в Каллеве, у кого есть глаза и уши. Но это глупость самого худшего толка! — Верика вновь возвел очи к небу и продолжил: — Мы малый народ, зажатый между двумя могучими силами. Ты помнишь, как я был изгнан из своего царства?

— Я был мал, государь, но помню. Это случилось, когда катувеллауны хлынули через Тамесис?

— Айе. Воистину алчное племя. Сначала они прибрали к рукам триновантов, следом кантиев, а потом потребовали от нас клятвы верности, грозя вообще отобрать наши земли. В результате мне пришлось покинуть Каллеву, оставив царство ставленнику Каратака. Выбора не было. Я должен был принять позорное, постыдное изгнание, дабы избавить народ от куда худшей участи сдаться катувеллаунам и пропасть навсегда. Видишь ли, таково бремя царей. Власть дается тебе ради твоего народа, а не ради тебя самого. Это понятно?

— Да, государь.

— Хорошо. Тогда узнай также, что стыд мой только усугубился, когда легионы высадились на острове, и мое царство было возвращено мне на остриях римских мечей. Кто бы ни правил в Каллеве, я ли, другой ли, мы царствуем лишь по прихоти силы куда более могущественной, чем атребаты. Все, что мы можем, — это стараться любым способом уцелеть, а это значит отдаться на милость того, кто сильнее.

— Но царь, — возразил Катон, — ты союзник Рима, а не его подданный!

— Правда? А какая по большому счету разница? Спроси своего трибуна. Спроси, что будет с нами, когда Рим наконец разделается с Каратаком?

Катон перевел слова старца, мысленно молясь о том, чтобы трибун хорошенько обдумал ответ. Но Квинтилл ответил сразу и без намека на свою обычную любезность:

— Царь Верика, я думал, что ты испытываешь большую благодарность по отношению к нашему императору, ведь если бы не он, ты так и оставался бы изгнанником и одним из просителей, обивавших пороги наместника Рима в Лютеции. Ты всем обязан Риму, и, пока верен ему, тебе нечего нас опасаться.

— И вы позволите нам существовать? — уточнил Верика по-латыни. — Оставите нам возможность жить своим умом, по своим обычаям?

— Конечно! До тех пор, пока это целесообразно. — Квинтилл выпрямился. — Даю тебе в том свое слово!

— Твое слово?

Верика склонил голову набок, словно бы удивляясь, а потом повернулся к Тинкоммию:

— Видишь, Тинкоммий. Перед нами опять всего две перспективы: либо попасть под пяту Каратака, либо превратиться в провинцию Рима.

— Этого может никогда не произойти, — заметил Катон.

— Это уже происходит, центурион. Мне в полной мере известны полномочия прибывшего к нам трибуна, так же как, уверен, тебе и центуриону Макрону. Пришло время сказать о том и другим.

Катон заставил себя не смотреть на Артакса и бросил предостерегающий взгляд на Макрона, но беспокоился он напрасно. Старший центурион боролся с зевотой, сонно тараща сами собой закрывающиеся глаза.

— Трибун, — продолжил Верика, — почему бы тебе самому не сообщить о цели твоего визита в Каллеву? С какими инструкциями ты прибыл? Что обсуждал со мной два дня назад?

— Царь, но это строгий секрет.

— Сохранить его в тайне все равно невозможно. Может быть, тебе придется раскрыть себя уже через пару недель, и неизвестно, буду ли я тогда жив. Моим ближайшим родичам, Тинкоммию и Артаксу, необходимо знать правду заранее. Так что говори.

Трибун Квинтилл поджал губы, обдумывая лучший ответ, но под конец вообще пошел на попятный.

— Не могу. Мне было приказано передать это лично тебе и только тебе. А я солдат и не могу нарушить приказ.

— Очень достойно с твоей стороны, — язвительно произнес Верика. — Ну что ж, тогда обо всем скажу я. Командующий римскими силами Плавт опасается, как бы наш народ не нарушил договор, заключенный мной с Римом. Поэтому он, как бы это сказать… предлагает?.. да, он предлагает мне быть готовым распустить когорты по первому его слову.

Катон перевел, что сказал царь. Макрон резко выпрямился, широко раскрыв глаза; вид у него был удивленный и рассерженный. Тинкоммий с Артаксом явно были потрясены.

— Есть и худшая весть, гораздо более худшая, — продолжил Верика. — Помимо роспуска нашего войска командующий настаивает на том, чтобы все воины-атребаты сдали оружие и оно… было помещено туда, где им не смогут воспользоваться. Да, кажется, именно таково точное выражение его мысли.

— Нет! — взревел Артакс. — Нет, государь, это невозможно. Скажи, что это не так!

Такой яростный протест со стороны долго молчавшего Артакса ошеломил всех. Знатные бритты вскочили на ноги, Верика простер к старшему племяннику руку:

— Артакс, прошу тебя.

— Нет! Я не сдам оружия! И никто из нас не сдаст. Мы лучше умрем!

Катон перевел его слова римлянам.

— Уверен, все это подстроил наш миляга-трибун, — шепнул Макрон на ухо другу, в то время как Артакс на своем языке продолжал пылко изливать свои чувства. — Он рад разделаться с нашими когортами.

— Тише, пожалуйста, командир… — похлопал товарища по руке Катон.

Верика поднялся со своего места, подошел к Артаксу и положил ему руки на плечи:

— Думай о том, что ты говоришь, Артакс! Как следует думай! Таков приказ римского командующего. Если я воспротивлюсь ему, с нами будет покончено. Нас раздавят, как яичную скорлупу. Мы должны будем разоружить наших людей. Мы распустим когорты. Да, это бесчестье. Но бесчестье лучше, чем смерть.

— Не для воинов! — выкрикнул Артакс.

— Речь идет не о воинах. Речь идет о нашем народе. Или ты думаешь, легионеры будут разбираться, кого они убивают, воинов или нет? Как ты себе это представляешь? — Верика встряхнул родича. — Ну?

— Нет, разбирать они точно не будут, — признал Артакс.

— Тогда у нас нет выбора… верней, у тебя.

— У меня? — Артакс воззрился на Верику: — Что ты имеешь в виду, государь?

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению