Где валяются поцелуи - читать онлайн книгу. Автор: Ринат Валиуллин cтр.№ 10

— Теперь понимаю: совсем не обязательно быть гением, чтобы возносили. Достаточно просто любимым, — глядел я в потолок через несколько минут, скатившись с любимого холма и переводя дыхание.

Лучана все еще была не со мной, где-то там, в стране благодати, откуда я вернулся чуть раньше.

— Меня всегда удивляла твоя способность молчать.

— Это не способность, это недостаток… слов, даже не слов, а воздуха. Я умираю от счастья, — вздохнула она глубоко, будто хотела набраться воздуха впрок.

— Тебя спасти или оставить в покое?

* * *

— Что там такое? — улыбнулся Павел, наблюдая за этим пожаром.

— Постель, — захлопнула книгу Фортуна.

— Ну и что?

— Слишком откровенно, чтобы читать в твоем присутствии.

— Ну, если бы вслух.

— Эта тема личная.

— И что лично ты об этом думаешь?

— О чем?

— О сексе.

— С вами? В смысле с тобой?

— Нет. Вообще.

— Зачем мне думать о нем вообще, если я сплю только с одним человеком. Мне кажется, это очень по-мужски: все время думать о сексе. Для женщины секс априори подразумевает любовь. Иногда я даже завидовала женщинам, которые были способны на секс без любви.

— Почему завидовала?

— Потому что секс всегда был хорошим средством борьбы с одиночеством, но в отличие от любви не эффективен на расстоянии. А ты любознательный.

— Нет, я любвеобильный.

— Тогда мне уже точно пора, — не хотела никуда уходить Фортуна. — Может, проводишь меня до остановки?

— Смотря что ты собираешься там ждать.

— Автобус.

— Я думал, приключений.

— Думаю, на сегодня достаточно.

— Ты же хотела любовных.

— Любовь сама придет, когда захочет.

— Нет, любовь сама не приходит, приходит автобус. Хотя уже поздновато для автобуса, — как самая преданная тварь, два раза прокомментировала опасения Павла кукушка. — Можешь остаться у меня, либо я вызову такси.

— У тебя точно не останусь. Не люблю ночевать в гостях. Мне лучше как-то все это пережить дома.

— Хорошо. — Павел взял телефон и заказал такси.

— Может, ты мне покажешь свою квартиру, пока машина не приехала.

— Квартира однокомнатная, там кроме книг показывать нечего.

И действительно, когда Павел включил свет, их встретили три стены книг. Создавалось даже такое впечатление, что сейчас они вдвоем сами стали заложниками одной большой книги. Постепенно в поле зрения Фортуны попали и другие предметы: окно, спрятанное под тяжелым бежевым занавесом, деревянная кровать, укрытая пледом, письменный стол с компьютером, кресло-качалка и система с колонками.

— Здесь невольно чувствуешь себя героиней одного из этих романов. Как тебе здесь спится? Персонажи не мешают? — взяла Фортуна одну из книг со стола и стала по инерции перелистывать иллюстрации.

— Ну, здесь художки мало, в основном это книги по истории. Истории Востока. Мама увлекалась. Вот и изучаю по наследству.

— Истории — это, наверное, интересно?

— Интереснее, когда они происходят с тобой.

Фортуна положила книгу обратно, подошла к окну и посмотрела за занавеску. Это окно тоже выходило во двор.

— Кажется, такси подъехало, — нежно перевела она взгляд на Павла, у которого действительно зазвонил телефон.

— Да, пятая парадная, сейчас спустимся, — ответил он в трубку. — Ты была права. А книгу можешь взять с собой. Вдруг будет не уснуть, почитаешь. Читается очень легко.

Когда они вышли из дома, машина уже ждала у самого подъезда. Павел открыл дверь авто, и Фортуна юркнула на заднее сиденье, пожав на прощание руку:

— Спасибо за клубничное варенье. Утром непременно тебе позвоню, сообщу о своем решении, — сказала она, в потемках души понимая, что решение уже принято.

— До завтра, — отпустил Павел ее руку, улыбнулся и захлопнул дверцу. Машина, фыркнув на прощание двигателем, медленно проплыла по двору и нырнула под арку.

Домой возвращаться не хотелось. Павел еще долго терся щекой о холодный ночной ветер, прогуливаясь вокруг дома. Нюх его обострился до собачьего, будто эта встреча разбудила в нем давно уже уснувшие порывы. Весна источала безумие, ее запахи раздирали ноздри. Он прошел рядом с песочницей, от нее несло детством, свободой — от кошки, которая перебежала дорогу, феминизмом — от женщины, что смотрела на него высокомерно с рекламного плаката. От домов веяло квартирами, звездами тлело небо, космос пропах планетами. Он понюхал свою руку, в которую уже въелся запах ее духов, ее женственности. «Как же, прикоснулась сама Фортуна», — усмехнулся он.

Фортуна утопала на заднем сиденье автомобиля, в который раз убеждаясь в том, что для кардинальных изменений в жизни необходимо вызвать огонь на себя. Нельзя ждать, иначе вместо любви действительно будут приходить одни автобусы. Некоторое время она следила за огнями города, которые, словно спички, вспыхивали, когда машина равнялась с уличными фонарями, и гасли, когда та оставляла их позади. Потом достала из сумочки книгу, открыла наугад и начала разбирать строчки в полумраке салона. Она всегда предпочитала книги именно так: не глотать их, а надкусывать, пытаясь ухватить что-то вкусное, если повезет, и уже потом препарировала от корки до корки.

* * *

— Какая мутная вода, — постучала пальчиками по стеклу аквариума Лучана. — Удивляюсь, как они еще живы. Ты рыбок кормил сегодня?

— Нет, я что-то забегался и забыл.

— Сам-то поел, небось? Ты же целый день дома был.

— Почему был? Я до сих пор дома. Знаешь же, что дома дела не делаются, потому что время здесь идет в два раза быстрее, а может и в три. Чем больше сидишь в тепле и уюте, тем меньше успеваешь. Становишься заложником этой мысли: он мой, этот день, я быстренько переделаю все дела.

— С этой же мыслью: «Он мой, я быстренько его переделаю», я когда-то стала твоей заложницей. Опять в Интернете завяз? — безразлично кормила рыбок Лучана. Те подплыли к поверхности и, открыв большие рты, глотали корм.

— Сейчас дам им пищи.

— Можешь не торопиться, я уже насыпала. Что с твоей книгой? Реакция положительная?

— Ну можешь сама посмотреть, что они пишут.

— Это из той партии подопытных, которым ты отправил роман по электронке?

— Как ты их, однако. Ну вот, полюбуйся, несколько эскизов о моей работе.

Я кликнул мышь, та достала из моего ящика пару писем и отрыла их. Лучана принялась читать: