Кровавое Крещение "огнем и мечом" - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Поротников cтр.№ 24

Посол прекрасно говорил по-русски, он был изысканно вежлив и улыбчив, чем сразу расположил к себе Добрыню и Владимира.

Владимир восседал на троне из мореного дуба с резными подлокотниками и высокой спинкой, на которой были вырезаны молнии Перуна. Рядом с ним на другом троне чуть меньших размеров сидела юная Адель, наряженная в длинное приталенное платье из золотистой парчи, расшитое узорами в виде темных цветов и листьев. Тонкая талия хрупкой Адели была стянута узорным поясом, на ее груди лежало жемчужное ожерелье. Золотисто-русые волосы Адели были заплетены в две косы, ее изящная головка, укрытая тончайшим белым покрывалом и возложенной поверх него золотой диадемой, напоминала прекрасный бутон нераспустившегося цветка. Скрывая волнение, Адель слегка поджимала свои красиво очерченные розовые уста.

Плечистый Владимир смотрелся величаво и мужественно в длинной пурпурной свитке из аксамита с узорами из золотых ниток, с серебряной витой гривной на крепкой шее, с золотой короной на густых кудрях. Эту корону когда-то носили болгарские цари в пору своего могущества. Разбитые грозным Святославом, болгары лишились многих своих богатств, в том числе и этой золотой короны.

Слуги Калокира разложили на ковре перед княжеским троном дары: меч с серебряной рукоятью в ножнах, украшенных пластинами из слоновой кости, кинжал, посеребренные ножны которого были украшены тончайшей резьбой, позолоченный панцирь, две золотые чаши с чеканными узорами, скатки дорогих шелковых тканей. Но самым ценным и удивительным подарком был павлин, сделанный из тонких золотых пластин, спаянных между собой. Размером золотой павлин был с петуха.

Вставив маленький ключ в специальное отверстие на спине у этой диковинной игрушки, Калокир повернул его несколько раз. Раздался металлический звук натягиваемой пружины. После чего золотой павлин со звоном расправил крылья в стороны, поднял головку и, открыв клюв, издал негромкую протяжную трель, чем-то напоминавшую пение зяблика.

Среди бояр и их жен, набившихся в тронный зал по случаю приезда ромейского посла, раздались изумленные и восхищенные возгласы, смех и громкие перешептывания. Золотой павлин пропел три раза и умолк, головка его опустилась и крылья вновь прижались к бокам. Однако восторг княжеской свиты не утихал еще несколько минут, было весьма непривычно видеть детское любопытство в глазах седоусых бояр, их враз повеселевшие лица. Боярские жены старались протолкаться поближе к Калокиру, чтобы рассмотреть получше золотого павлина у него в руках.

Юная Адель при виде поющего золотого павлина невольно издала возглас удивления, чуть подавшись вперед. Владимир не удержался от смеха, глядя на эту диковинную золотую птицу. Улыбнулся и Добрыня, стоявший ближе всех к княжескому трону.

— Пресветлый князь, порфирородные василевсы Василий и Константин приветствуют тебя и вручают тебе эти дары в знак дружбы, — с поклоном произнес Калокир, осторожно поставив золотого павлина на среднюю из трех ступенек, ведущих на возвышение, где восседали Владимир и Адель. — Солнцеподобные государи мои желают тебе здравствовать, светлый князь. Пусть любые невзгоды минуют твою семью, княже. Да найдут погибель все недруги твои ныне и в будущем!

Владимир был рад тому, что ромейский посол хорошо говорит по-русски, это избавляло его от необходимости звать толмача. Не хотелось Владимиру и самому краснеть перед Добрыней за плохое знание греческого языка. После возвращения из польского похода Владимир так ни разу и не удосужился позаниматься с книжником Силуяном греческой грамотой.

После приветственных слов Калокир поведал Владимиру главную цель своего прибытия в Киев.

— Василевсы Василий и Константин желают знать, будет ли подтвержден тобой, княже, союзный договор между нашими державами, — сказал Калокир. — Твой грозный отец заключил этот договор, а твой старший брат Ярополк свято его соблюдал. Теперь пришел твой черед, княже, выразить свое отношение к этому союзному договору.

Калокир сделал паузу в ожидании ответа от князя Владимира.

Взгляд Владимира невольно метнулся к Добрыне. Тот молча повел бровью, мол, возьми время на раздумье, племяш.

Кашлянув для пущей важности, Владимир поблагодарил Калокира за подарки, добавив при этом, что все важные дела он готов обсудить с ним за чашей хмельного меда.

— Приходи ко мне в терем после полудня, посол, — промолвил Владимир с приветливой улыбкой. — Посидим на пиру рядком, потолкуем ладком.

— Непременно приду, светлый князь, — сказал Калокир, вновь отвесив поклон.

Сопровождаемый пятью слугами, Калокир уверенным шагом двинулся к выходу из тронного зала, его сапоги глухо топали по деревянному полу. Высокая фигура Калокира то попадала в поток солнечных лучей, льющихся сверху из узких окон, то оказывалась в тени мощных дубовых колонн. Всякий раз, когда солнечный свет озарял Калокира, граненые рубины, изумруды и топазы в его ожерелье начинали сверкать и искриться. Киевские бояре и их жены, расступаясь перед Калокиром, пожирали глазами сверкающие драгоценные камни у него на груди.

Неожиданно из толпы бояр выступила знатная стройная женщина лет тридцати в длинном белом платье славянского покроя, со славянским покрывалом на голове. Однако пояс с прикрепленным к нему кожаным кошельком и ожерелье с круглой серебряной пластинкой у нее на груди были явно скандинавские. Длинные косы женщины, переброшенные на грудь, были льняного цвета.

— Калокир, ты не узнаешь меня? — спросила белокурая боярыня, ее голос слегка дрогнул от волнения.

Замерев на месте, Калокир вгляделся в устремленные на него светлые женские глаза под низкими бровями. Память мигом перенесла Калокира в прошлое, когда судьба свела его здесь же, в Киеве, с прекрасной княгиней Сфандрой и ее племянницей.

— Очам не верю! Тюра, ты ли это?! — воскликнул Калокир. — Бог свидетель, я не забыл ни тебя, ни Сфандру. Я помню и то, что обязан тебе жизнью.

Первым порывом Калокира было желание обнять Тюру, но он сдержал себя, понимая, что это будет выглядеть предосудительно в глазах свиты киевского князя. Взволнованная Тюра с трудом сдерживала слезы. Ей тоже хотелось обнять Калокира после стольких лет разлуки, но вместо этого она лишь протянула ему свои руки. Когда их пальцы сцепились, они закидали друг друга вопросами.

Калокир двинулся дальше, Тюра пошла за ним, не выпуская его ладонь из своей руки. Так, рука об руку, они вышли на высокое теремное крыльцо и спустились по ступеням на широкий двор, залитый солнцем. Калокир сказал Тюре, что он сейчас отправится на подворье греческих купцов, пригласив ее к себе в гости.

— Там мы сможем спокойно побеседовать, — промолвил Калокир, глядя во влажные от слез глаза Тюры. — Нам ведь есть о чем рассказать друг другу.

— Я не могу пойти с тобой, Калокир, — сказала Тюра. — Моему мужу это не понравится.

— Кто твой муж? — поинтересовался Калокир.

— Добровук, ты знаешь его, — ответила Тюра. — У нас двое детей, сын и дочь.

— А где твой брат Харальд? — опять спросил Калокир. — Я не видел его в тронном зале.