Успех - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Харитонов cтр.№ 55

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Успех | Автор книги - Михаил Харитонов

Cтраница 55
читать онлайн книги бесплатно

Влад кивнул.

— Например, проблема умственно неполноценных детей. Такое бывает даже без явных дефектов мозга. Я этим занимался ещё до интерната. Так вот, основная проблема с ними не в том, что они не могут думать. А в том, что они этого не хотят… Лежи, не дёргайся. Но ведь на этот вопрос можно посмотреть шире. В конце концов, не так уж много людей любят напрягать мозговые извилины. Почему, собственно?

Натан Аркадьевич выдержал эффектную паузу.

— Вот тут-то мы и возвращаемся к понятию отрицательного опыта. Все дети гениальны, это знает любой хороший педагог. Почему же из них получаются уроды и идиоты? Почему трёхлетний ребёнок интересуется всем на свете, а пятнадцатилетний — ничем, кроме пива, девок, и компьютерных игрушек, и компании таких же, как он, раздоблаев? Что мешает ему проводить ночи напролёт в обнимку с учебником по дифференциальным уравнениям? Исключим пока из рассмотрения всякие материальные причины, типа необходимости зарабатывать себе на жизнь. Итак, в чём дело? Отвечаю: в том, что связка «мышление — удовольствие» перебивается другими, конкурирующими. Например, удовольствием от агрессии. Ударить кого-нибудь — это приятно. Адреналин тоже конвертируется в эндорфины. Впрочем, подчинение тоже может быть приятным. Ещё приятнее стайные ощущения, свойственные человеку как коллективному виду. Быть в толпе, быть с толпой — это очень древнее… Про алкоголь, наркотики, и прочую хрень я даже и не говорю. Но не только это, конечно. Все сильные физиологические и околофизиологические эмоции легко перебивают тонкое удовольствие от удовлетворения собственной любознательности. Ну а половое созревание вообще всё накрывает медным тазом… Какой из этого следует вывод?

— Опыт нормального детства является отрицательным, — выдавил из себя Влад. Он уже всё понял, и подыскивал контраргументы.

— Бери уж шире — опыт так называемой нормальной жизни является отрицательным, — ответил директор. Но ты прав: детский опыт — самый важный. Основные вещи всё-таки закладываются до двадцати лет… Выходом из положения является изоляция ребёнка. Однако, тут есть своя закавыка. Во-первых, сами по себе желания никуда не деваются. Он всё равно хочет бегать, драться, его интересует, что там у девочек под юбкой… Во-вторых, умный ребёнок быстро понимает, что взрослые сознательно препятствуют удовлетворению его желаний, и начинает их ненавидеть. И эта ненависть весьма легко распространяется на весь процесс обучения, и всё что с ним связано. В-третьих, изолированный ребёнок лишается крайне ценного опыта существования в коллективе…

— Понятно, — Владим опять ощутил приближение эрекции, и сжал зубы.

— Но ведь изоляция бывает не только внешней, но и внутренней. Интересен в связи с этим опыт физически ущербных детей. Иногда они здорово опережают своих сверстников по уровню развития. Не потому, что они умнее, а потому, что они лишены тех удовольствий, которыми наслаждаются здоровые. Даже пива попить — и то врачи запрещают. Единственная отрада — книжки и компьютер. Однако, из инвалидов редко вырастают по-настоящему талантливые люди. Потому что где-то после окончания пубертатного периода опыт инвалидности становится отрицательным. Для того, чтобы реализовать свои знания и способности, надо успешно функционировать в рамках существующего общества, конкурировать, и так далее. Желание-то у них есть, а физические возможности подводят. Грубо говоря, здоровье не позволяет развернуться. Некоторые выбираются, но какой ценой… Так что ездить на кресле-каталке хорошо, да в меру. Лучше, чтобы после определённого возраста все хвори чудесным образом исчезали. Ну, так ведь на то и современная медицина, чтобы творить чудеса. Можно я всё-таки закурю? — умоляюще обратился он к доктору. Тот покачал головой.

— Какие всё же садисты эти медикусы… Остальное ты можешь додумать самостоятельно, не ошибёшься. Разумеется, виды физических дефектов мы подбираем, исходя из психотипа и личных склонностей учеников. Например…

— Вика… была бы симпатичная? — перебил его Влад.

— Очень, — вздохнул директор. — Мы уж постарались её изуродовать как только могли. Ну, и отключили генитальную чувствительность. А так она очень красивая. И очень, э-э, секси. Если ещё учесть известную извращённость её психики… Думаю, что к этому возрасту её или зарезали бы, или она сейчас ходила бы, увешанная бриллиантами, как новогодняя ёлка, и доламывала жизнь очередного богатого мужика. В любом случае ничего хорошего. Да ты за неё не беспокойся. Выйдет она отсюда раскрасавицей. С нежной белой кожей и косой до попы. И с так называемой интимной жизнью, — он скорчил гримасу, — у неё будет всё в порядке. Просто это не будет главным её занятием. Надеюсь только, она не увлечётся неофрейдизмом, он сейчас опять в моде. Гуманитарный склад ума, блин. Она тебя, кстати, искать будет, — добавил он.

— Я этого не хочу, — сказал Влад, попутно удивившись тому, что это было правдой. Он действительно больше не хотел этого… всего того, что было связано с Никой, и с этой сладкой болью.

— Вот, кстати, ещё одна паразитная эндорфиновая связь, — менторским тоном сообщил директор, откровенно за Владом наблюдавший. — Ты понимаешь, о чём я?

Владим кивнул. Ему было стыдно.

— К сожалению, наши методы тоже не идеальны. Поэтому мы тебя и убираем отсюда, собственно… Аттестат ты получишь, уж извини, неполный. Всё-таки два года осталось, как-никак. Ну да ничего, перебьёшься. Да, ещё. Вот это от нас подарок.

Он протянул Владу какую-то жёлтую книжечку.

— Билеты в хороший спортзал. Качать мышцы надо правильно. Там наши тренера, они всю специфику знают. И последнее: у тебя на счету есть немного денег. Если жить в Москве, хватит месяца на два скромной жизни. За это время, уж будь любезен, поступи куда-нибудь, где дают приличную стипендию. Сейчас не сезон, конечно, но от нас обычно всех берут. В Университет не рекомендую — там тебе скучно будет, как в детском саду. Ладно, сам разберёшься. Поддерживай связь с ребятами… это я уже говорил. Про неразглашение особенностей нашего обучения ты, наверное, всё понял? И не спрашивай, что с тобой случится, если ты сболтнёшь лишнего. Ты мальчик сознательный, а у нас в стране, слава богу, не демократия какая-нибудь. Хотя где сейчас демократия? Ладно, лежи. Я к тебе ещё зайду. Не прощаюсь, — и он вышел, на ходу выпрастывая из кармана курево.

Врач подошёл, вытащил иглу из вены. Владим попытался лечь поудобнее. Кости ног ныли, в паху разливалась тягучая боль, но, в общем, это было сносно. Он попробовал согнуть ногу в колене, и, не рассчитав, сбросил с себя покрывало.

— Лежи, лежи, — врач накрыл его новой простынёй. — Не дёргайся. Ещё успеешь набегаться. Будешь эту свою коляску вспоминать, как рай небесный. Может, тебе поспать? Я снотворного дам.

— Не надо, — подумав, сказал мальчик. — Мне бы что-нибудь почитать.

— Лёжа? Только глаза портить. Впрочем, такой момент… ладно уж. Чего тебе?

— Вы можете со своего компьютера распечатать файл? Мне нужны тезисы Зальца и Селянина в сборнике трудов тринадцатой московской математической конференции по ГМ-анализу.

— Юры Зальца, что-ли? Это который слепой? Мы, кстати, собираемся ему зрения добавить. Ему, понимаешь ли, уже сложно усваивать столько информации пальцами. Гениальный парень, но с ним надо осторожно… Тринадцатая… ге-эм… так и пишется? Сейчас поищу.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению