Семейная реликвия. Ключ от бронированной комнаты - читать онлайн книгу. Автор: Александр Сапсай, Елена Зевелева cтр.№ 16

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Семейная реликвия. Ключ от бронированной комнаты | Автор книги - Александр Сапсай , Елена Зевелева

Cтраница 16
читать онлайн книги бесплатно

— Интересные дела. Я давно в Москве не был, тесных дружеских отношений ни с кем из наших практически не поддерживаю. О том, поеду ли на эту встречу в МГУ, до последнего момента сам даже не знал. Во всяком случае, не был уверен в этом. А вы, оказывается, про меня давно все знаете. Ну и дела! Такое только у нас в стране может быть.

— Господа! Господа! Прошу минуточку внимания! Обратите на меня свои взоры. Оторвитесь от еды. Это я, ваш бывший бессменный староста курса Малышкин. Прошу любить и жаловать, — произнес вставший во весь свой богатырский рост разместившийся за соседним столиком Виктор. — Давненько мы с вами, мои дорогие, в таком полном составе не встречались. Дело в том, что те, за кого я хочу сейчас поднять свой бокал и предложить вам поступить так же, специально прибыли на нашу традиционную встречу выпускников истфака из Европы, Америки, далекого Израиля и не менее далекой теперь Астаны… За них предлагаю до дна. Выпили? Ну и славно. А теперь, уважаемые дамы и господа, давайте сыграем в нашу любимую традиционную игру: «Кем я был и кем стал за прошедшие годы?» Это, как всегда, интересно знать всем. Попутно прошу всех выступающих и тостующих не забывать рассказывать и о том, что у вас за это время произошло новенького. Можно и нужно, добавлю, и про старенькое не забыть. Форма выступлений, как обычно, произвольная.

— Не был. Не привлекался. Не состоял. Не менял. Не избирался. Или если хотите — «каким я был, таким я и остался», — съерничал моментально вскочивший из-за стола с высоко поднятым граненым стаканом с прозрачной жидкостью факультетский шутник и анекдотист Игорь Бурда, которого в студенческие годы все звали «Белиберда».

— Я вот, например, — добавил он, — в прошлые наши встречи, если вы помните, всегда отмалчивался. А сейчас не хочу ни выпендриваться, ни молчать… Несколько слов о себе. Бизнесмен средней руки. Женат. Дети — есть. Внуки уже намечаются. Так что, не растекаясь мыслью по древу, предлагаю, господа, всем выпить. За наше братство, за наши успехи! Настоящие и будущие! — с этими словами Игорь, лихо запрокинув голову, до самого дна опорожнил свой стакан, подавая пример всем окружающим.

— Скоро, уверяю тебя, он основательно напьется и будет всем рассказывать, какой он крутой. Я-то его хорошо знаю. О том, что в Газпроме работает. О том, что там он якобы большой босс — чуть ли не член совета директоров. О том, что живет в особняке в Успенском. Что Жена его — топ-модель, бывшая вице-мисс России и все в таком же духе и таком же ключе, — повернувшись лицом к Андрею, моментально прокомментировала выступление бывшего сокурсника Люба.

— Насколько все это, Люб, соответствует действительности? И какова же правда? — рассеянно переспросил соседку Андрей, слушая ее и одновременно не спуская глаз с Ольги.

— Сие для всех нас остается тайной. Спроси лучше, если тебе так интересно, у Ольги. Они, по-моему, старинные приятели. Кстати, ты, видимо, не знаешь, какое интересное у Игоря отчество. Представляешь, его отца — известного полярного исследователя звали Оюшминальд. Это в честь Шмидта революционеры-родители папашу Игоря так назвали. А расшифровывается имя: Отто Юльевич Шмидт на льдине. Вот и получается — Оюшминальд. А Игорь, значит, Оюшминальдович. Теперь знаешь.

Пока бывшие истфаковцы, четко следуя заведенному когда-то и кем-то еще до них ритуалу, старательно рассказывали о себе, по очереди вставая из-за столов, некоторые откровенно скучали. А выступившие, разбившись на небольшие группки, что-то оживленно обсуждали между собой. Третьи, не обращая внимания на говоривших, выпивали и закусывали.

— Господа! А не устроить ли нам небольшой танцпол? Потом стоит, наверное, передохнуть, перекурить, выйти на свежий воздух, — взбодрил всех вновь раздавшийся вдруг за соседним столом громкий голос того же Малышкина, взявшего на себя обычную для таких встреч роль то ли председательствующего, то ли тамады.

— Оля! Послушай! Пока я до тебя доберусь, тебя уведут! — стараясь перекрыть своим голосом все нарастающий шум и увидев Ольгу стоящей в плотном кольце знакомых лиц, выбраться из которого было не так-то просто, прокричал Андрей. — Жди меня у выхода, я сейчас подойду.

Давняя соперница Ольги, факультетская мессалина Олеся, или как все раньше называли пышнотелую, полнозадую, толстоногую и розовощекую хохлушку из Житомира — «Леся Украинка», именно в этот момент привычной для нее бульдожьей хваткой вцепилась в локоть Ольги, пытаясь что-то поведать о себе. Только сейчас она выглядела далеко не так, как прежде. За эти годы она превратилась в худосочную пегую блондинку неопределенных лет, с громадной уложенной кольцом русой косой на голове и полными, как и раньше, короткими ножками. Выпила, судя по всему, она сегодня явно больше своей нормы. Поэтому уже не первый раз почему-то повторяла Ольге свою коронную еще со студенческих времен реплику: «Ты как „динамо“. Давать — никому не даешь. Заводить всех мужиков — всегда заводишь, а убегаешь — они тебя даже не догонят».

— И чего мужики после этого в тебе такого находят, что ты им нравишься, — добавила она, — и не знаю. Может быть, у тебя там что-то особо сладкое спрятано? А? Ты уж не таись, поделись с подругой, где ты мед такой достаешь, к которому все липнут. Помнишь, кстати, когда я тебя «Снежной королевой» называла, как ты всегда злилась.

— Помню, помню, успокойся, Олеся, представь себе, очень хорошо помню. Только руку мою отпусти, пожалуйста. Потом как-нибудь на досуге поговорим. Мне сейчас некогда. Не до тебя с твоими воспоминаниями.

При этих словах Олеся, ехидно прищурившись, констатировала:

— С тобой, дорогая, мне теперь все ясненько. Богатый муж, значит. Или богатый любовник. Или, что вероятней всего, и то и другое вместе. Все, как говорится, в одном фужере. Платье от Ферре, туфли от Маноло Бланик, духи… — Здесь Олеся хищно принюхалась, наклонив голову поближе к Ольгиным волосам, а потом, глубоко вдохнув в себя исходящий от нее аромат бергамота, шербета, ландыша, немного задумавшись, добавила: — Да, так я и знала, духи тоже от Ферре. А сумка — это сто процентов «Шанель». Украшения, думаю, ого! — это «Шопар» и «Булгари», да? Я права? Да только это, дорогая, больше чем на тридцать тысяч баксов тянет. Не меньше, если не больше. И это все у обыкновенной бедной российской профессорши, получающей крошечную зарплату, как ты говоришь? Мне бы такую маленькую зарплату, — завершила свою длинную, рассчитанную на окружающих песню завистливая с детства «Леся Украинка», аж застонавшая от злости.

— А если я, Олеся, так же громко, как и ты, чтобы побольше народу слышало, тебя при всех препарирую? Тебе понравится?

— Это любой другой и без тебя сделает. «Поэта легко обидеть» — не так ли у нас на курсе говорили? У меня — всем и без тебя понятно — шмотки в лучшем случае «made ин Турция». Остальное, как видишь, московско-рыночного разлива.

— Я все же от себя добавлю, хоть ты и любишь прибедняться, — сказала Ольга. — Думаю, что мужа у тебя конечно же, у такой завистливой, нет и не может быть по определению, как сейчас говорят. А вот любовник если и есть, то далеко не тот, которого ты бы хотела. Работаешь ты скорей всего менеджером в каком-нибудь не шибко дорогом бутике. Не вылезаешь из депрессии. Потом, судя по виду, не дают тебе покоя больная печень, камни в почках, цистит, а то и, судя по насморку, хронический тонзиллит. Дальше перечислять не буду. И этого хватит. А вообще-то, моя дорогая Олеся, я сегодня пришла на нашу традиционную встречу не для того, чтобы с тобой выяснять отношения. Понимаешь? Ну вот и хорошо. Достаточно.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению