Русская любовь Дюма - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 31

Разразился скандал, страшный скандал – из тех, которые разрушают семьи и сводят людей в гроб.

В гроб, по счастью, никто не сошел, хотя барон Кнорринг надолго слег с сердечным припадком, – но семья Нарышкиных была фактически разрушена. Сначала Александр Григорьевич стоически делал хорошую мину при плохой игре и уверял, что молва на его добродетельную супругу клевещет, однако сам своим словам не верил ни единой минуты, и если Наденька не отведала кулаков оскорбленного и вконец взбесившегося супруга, то лишь потому, что своевременно скрылась под крылышком маменьки, в родительском доме. Здесь она немедленно слегла в постель, мучимая постоянными приступами тошноты, которые сначала приписали нервному расстройству.

Съезжая от супруга, Наденька прихватила с собой дочь, и, следует заметить, поступила весьма предусмотрительно, потому что Александр Григорьевич Нарышкин вскорости заговорил-таки о разводе с преступной женой и о передаче Ольги под его, отцовскую, опеку. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, была просьба Сухово-Кобылина к господину Нарышкину – подтвердить его алиби. Конечно, это был верх безнравственности, учитывая слухи… А потом обнаружилось: мадам Нарышкина беременна, и отнюдь не от законного супруга! Дело было совершенно не в нервном расстройстве, оказывается…

Понятное дело, Александр Григорьевич никакого алиби подтверждать не стал, а навсегда расплевался с бывшим своим приятелем, украсившим его голову ветвистыми рогами и предавшим его имя позору. Теперь надлежало обратиться в Синод и к государю императору с просьбой о разрешении на развод с Наденькой (забегая вперед, следует сказать, что разрешения дано не было). Супруги могли разъехаться, но должны были оставаться прикованными друг к другу.

Этому очень обрадовался барон Кнорринг, который жаждал примирения с зятем. Разъяренный скандалом, он требовал от дочери не больше и не меньше, как проползти на коленях от родительского дома до дома Нарышкина – по улицам и мостовым, прилюдно!

– Может, мне еще и лицо себе расцарапать, власы выдрать и голову пеплом посыпать? – пробурчала себе под нос Наденька и, хоть вслух сего сказать не решилась, однако про себя подумала, что папенька того-с, через край хватили-с. Конечно, она виновна… Однако виновна прежде всего в том, что плохо прятала концы в воду. Как говорится в народе, не тот вор, кто украл, а тот, кто попался.

Да если даже и так! Даже если она и попалась! Подумаешь, беременность… Ну что ж, дело житейское! Мало ли скандалов разражается в свете? Молва – что пчелиный рой: налетит, погудит, пожалит – да и прочь унесется. И рой этот в свое время носился вокруг очень многих Наденькиных знакомых – тех, которые теперь выступают поборниками добродетели. Как говорят англичане, у каждого в шкафу свой скелет. Взять хотя бы того же генерал-губернатора Закревского, отца Наденькиной любимой подруги Лидуси. Его «скелет», правда, обладает античными формами, носит знаменитое прозвище Медной Венеры и до сих пор славится своими похождениями.

Известно: ничто так не утешает в минуты, когда весь мир поворачивается к тебе даже не спиной, а тем, что находится несколько ниже спины, да еще испускает при этом неприличные звуки, – ничто так не утешает, как смакование прегрешений ближнего своего. И Наденька, на миг отвлекшись от переживаний, с упоением вспомнила один недавний совершенно потрясающий случай, приключившийся с супругой генерала Закревского…

* * *

В первую минуту Лидия была ошеломлена, а потом буйно расхохоталась:

– Да вы спятили, мсье! Это фамильная драгоценность! Да я ее ни за что не отдам!

– Отдадите, – так же весело засмеялся Шуазель. – Никуда не денетесь. Потому что иначе не получите перстня. Не получите денег в банке… И вообще, разразится страшный скандал в вашем семействе: ведь перстень ваш – тоже фамильная драгоценность!

Черт! Дьявол! Он все знает! Он давно и тщательно готовил эту месть, от него так просто не отделаться! Что же делать, как выпутаться?!

Лидия вспомнила свой замысел разыграть обморок и, жалобно застонав, поникла было на сиденье, однако Шуазель грубо тряхнул ее:

– Оставьте свои дамские штучки! Иначе пожалеете.

Теперь он держал ее за руку, и Лидия понимала, что ей не вырваться, не сбежать. Попалась…

– Я не могу отдать вам жемчуг! – Как ни крепилась Лидия, которой было страшно унизительно рыдать и молить, слезы сами хлынули из ее глаз, а голос зазвучал так жалобно, что, наверное, и камень растрогался бы, но обуреваемый жаждой мести Шуазель остался равнодушен:

– Можете и отдадите.

– Но это моя гибель… мне этого не простят!

– А мне что за дело?

– Умоляю вас, смилуйтесь!

– Да перестаньте! Кого вы умоляете? Я тоже просил смилостивиться надо мной, на коленях молил о справедливости! Я был наказан ни за что, а вы – вы понесете кару за свою подлость!

– Подлость?! – вскричала Лидия, которой это слово вернуло утраченные было силы. – Смотрите-ка, подлость! А вы не намеревались совершить подлость, женившись на дочери своей любовницы, на молоденькой, невинной девушке?! Я вас ненавидела, презирала! Я хотела избавиться от вас любой ценой!

Тут же она прикусила язык. Надо быть осторожней с обличениями, как бы не разъярился этот человек, у которого она в руках!

Однако голос Шуазеля звучал не зло, а просто очень печально:

– Ну и напрасно. Я был бы для вас не самым плохим мужем. Во всяком случае, от меня вы не бегали бы по любовникам, ища того удовлетворения, которое не может дать вам ваш знатный супруг. Поверьте, я умел когда-то заставить женщину рыдать от наслаждения! Вернетесь домой – спросите вашу матушку, каким был я!

– Еще не хватало! Я не собираюсь говорить с моей матерью о таких ужасных вещах, – добродетельно возразила Лидия. – И вообще, я не собираюсь возвращаться в Россию! Во всяком случае, в ближайшее время! Мой паспорт будет действителен еще долго!

– Ну и на что вы будете жить? – ухмыльнулся Шуазель. – Щедрот вашей родственницы Калергис надолго не хватит, она ведь и сама зависит от Нессельроде, а потому предпочтет поссориться скорее с вами, чем с ними. Станете побираться? Или пойдете на панель? С вашей внешностью там самое место!

– Ах вы мерзкий пакостник! – взвизгнула Лидия, забыв об осторожности. – Не получите вы жемчуг! Не получите!!! Я расскажу мужу, что потеряла перстень…

– А я заявлю, что выиграл его у вас в карты, – вкрадчиво перебил Шуазель. – И это подтвердит масса свидетелей! Позору не оберетесь.

– А я скажу, что вам подыгрывал Монти! – огрызнулась Лидия. – Я расскажу, что вы замыслили против меня месть, и…

– Месть? – с самой невинной интонацией проговорил Шуазель. – Я замыслил? Какую еще месть? За что? Чтобы кто-нибудь поверил в мое желание отомстить, вам придется признаться, что вы подложили мне жемчуг и обманом подвели под суд! Вы обманывали французское правосудие, а это, знаете ли, лжесвидетельство, это уголовное преступление!