Тайна Овального кабинета - читать онлайн книгу. Автор: Николай Чергинец cтр.№ 65

— Да, сэр! — коротко по-военному ответил помощник и, выждав, пока тот войдет в кабинет, с тревогой и теряясь в догадках, бросился исполнять необычный приказ.

Макоули сел в кресло и вскрыл пакет. Это был совместный доклад руководителей военного и разведывательного ведомств, в котором они вносили предложения о нанесении удара по конкретным целям.

Он поднял трубку и вызвал помощника. Через две минуты в кабинет вошел Роберт. Он доложил, что вопрос о прямом эфире решен, и руководители телекомпаний подтвердили готовность в любой момент прервать передачи и предоставить эфир.

— Хорошо, Роберт. Давайте подготовим приказ о нанесении ракетных ударов по территории двух стран.

Помощник, привыкший ничему не удивляться, строго и беспрекословно выполнять любые приказы Президента, вдруг побледнел, и его рука, приготовившаяся записывать, мелко задрожала. Это не ускользнуло от внимания Макоули, он устало и буднично произнес:

— Все в порядке, Роберт. Мы с вами не начинаем войну, речь идет о другом.

Президент сделал паузу, чтобы дать возможность Роберту прийти в себя, и стал диктовать. Приказ был коротким, и через десять минут помощник вышел, чтобы переписать текст на секретный бланк, а Макоули достал из тоненькой папки письма русских женщин и перевод к ним, словно взвешивая, подержал их на ладони, одновременно раздумывая, стоит ли их передавать супруге.

«Сейчас она и так получила хороший урок», — с некоторой долей злорадства подумал он. Макоули вдруг представил, как его жена без стыда обнажала свое тело перед этим клерком, как тот после очередного любовного раунда уходил из дома его с чувством победителя и злорадства от мысли, что он трахал жену Президента. «То-то Сара уклонялась от моих намеков спать вместе».

В душу все больше вкрадывалась ревность. Перед его мысленным взором разворачивались сцены любовных баталий его жены с каким-то мелким чинушей. Вот он — на ней, а теперь она на нем, затем, как на одной из фотографий, он удовлетворяет Сару, когда она стоит на кровати по-собачьи, на четырех точках опоры.

— Сука! — сквозь зубы со стоном произнес он. — Неужели она не понимает, что если я трахаю кого-нибудь, то делаю это в отношении одной женщины, а если ее трахает какой-нибудь прощелыга, то это значит, что он трахает и меня, всю семью Президента огромной и могучей страны!

Макоули не выдержал и позвонил в библиотеку. Сара была еще там. Он спросил:

— Ну как, прочитала прессу?

— Я уже заканчиваю проект искового заявления в суд.

— Это твое дело. Меня интересует одно: надеюсь ты не испоганила с этим кобелем мою постель?

— Перестань, идиот! Неужели не видишь, что это фальшивка. В каждом снимке я нашла десятки доказательств, что, кроме моей головы, на них все остальное — не мое! Возьми лупу, посмотри внимательно на эти фотографии, и ты сам убедишься, что на них изображены тела совершенно других женщин.

— Тебе оказалось мало держать его член в руках и ты решила рассмотреть его еще в лупу?

Джона прорвало, и он сам почувствовал, что его понесло, словно гвозди в доску, он вколачивал острые, тяжелые слова и фразы в уши жены:

— Ты говоришь, что на снимках только голова твоя? На фоне этого жеребцовского члена твой рот выглядит маловато.

— Мне надоело, Джон! — крикнула в трубку Сара. — Не хочешь — не верь и пошел ты!.. — и она положила трубку.

Макоули тоже швырнул трубку на аппарат. В этот момент вошел Роберт. Он молча положил перед Президентом приказ, написанный на бланке секретной шифрограммы.

Бегло прочитав текст, тот взял в левую руку авторучку, которой всегда подписывал особой важности документы, и поставил подпись.

— Проследите, чтобы министр обороны о запуске ракет доложил сразу же. Мне нельзя до ударов выходить в эфир. Распорядитесь, чтобы подготовили нашу студию.

— Да, сэр! — опять четко, по-военному ответил Роберт.

Макоули пододвинул поближе тоненькую стопку бумаги и начал писать текст обращения к стране. Он решил не доверять эту работу никому. Он сам принял решение о запуске боевых ракет и сам обязан подобрать убедительные слова к своим согражданам. Четко и не спеша написал первые слова. Но его отвлек телефонный звонок. Это звонила Сара:

— Я хочу тебе сообщить, что до рассмотрения моего иска к Хаммеру в суде я не буду жить вместе с тобой в этом доме и уезжаю. Рано ты обрадовался, считая, что этими публикациями ты оправдан передо мной и дочерью!

И Сара сразу же бросила трубку.

Макоули тупо смотрел в угол. Он понимал, что бежать и уговаривать — бесполезное занятие. Сара завелась, и ее сейчас не остановишь. Хорошо, что Анджела на две недели уехала в Калифорнию к друзьям. Постепенно к нему возвратилась способность спокойно рассуждать, и Макоули со злостью подумал о жене: «Интересно, чтобы ты подумала, если бы увидела аналогичные мои фотографии». Он встал и приблизился к окну. На краю лужайки у кустарника возился садовник — старик Чарли. Макоули во время прогулок иногда болтал с ним. Чарли был участником второй мировой войны и часто вспоминал, как перегонял самолеты русским, у него есть даже советские награды. Неожиданно Макоули подумал: «А не расспросить ли Чарли о приезде сюда этого Хаммера?» Чарли не стал бы уворачиваться и темнить, он — честный человек. Хотя Сара же не отрицает, что Хаммер здесь бывал, и если Сара развлекалась с ним, то Чарли не стоял же у них в ногах…»

Президента вывел из задумчивости помощник. Он вошел в кабинет и произнес:

— Мистер Президент, на проводе министр обороны Кевин.

Макоули подошел к столу и снял трубку:

— Альберт, я у аппарата.

— Мистер Президент, птички достигли гнезд.

Связь была закрытой, и Президент спросил:

— Альберт, ты уверен, что обе цели поражены?

— Уверен на все сто процентов. Что же касается, достали ли мы Ладена, то для выяснения нужно время. Мы вместе с директором ЦРУ предпринимаем необходимые меры.

— Хорошо, уточняйте. Я через десять минут сделаю соответствующее заявление.

Президент положил трубку на аппарат и повернулся к помощнику:

— Роберт, через десять минут я буду в студии, готовьте передачу.

Писать текст выступления уже было поздно, и Макоули на нескольких листах набросал тезисы.

В небольшой, прекрасно оборудованной студии все уже были готовы. Режиссеры у пультов, осветители выставили свет и дождались, когда Президент сядет в кресло, чтобы проверить, нет ли каких-либо мелких изъянов. Им на минуту завладела гримерша. Она быстро провела по его лицу мягкими кисточками, покрыла незаметным слоем пудры лоб, чтобы не было видно капелек пота, если они появятся, и только после этого Макоули уселся в кресло. Прошло еще несколько суматошных для технических работников минут, и в динамике послышался голос режиссера: