Исповедь лунатика - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Иванов cтр.№ 41

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Исповедь лунатика | Автор книги - Андрей Иванов

Cтраница 41
читать онлайн книги бесплатно

– Зажигай! Покурим и послушаем…

Я улыбаюсь, подлечиваю джоинт слюной и взрываю, он садится рядом на пол, мы слушаем и курим молча. Вокруг нас эфир, сирень шелестит. За окном собирается грусть. Будет гроза. Вот-вот хлынет. А пока: спокойно, очень спокойно на душе.

Мне так спокойно становилось, когда я уходил из клиники Фурубаккена; я набивал карманы булкой, хлебом, брал из заначки деньжата, сигареты, спички и, если не было ветра, шел в бухту кормить лебедей, там был целый выводок, они неуклюже выбирались на берег, брали булку прямо из рук и улепетывали к воде, заплетаясь и покачиваясь, как пьяные. По пути в бухту я заходил в супермаркет, брал бутылку дешевого вина (настоящая бормотуха с завинчивающейся пробкой), садился на большие, плоские, как лепешки, валуны: открутил пробку, сделал пару глотков, закрутил, затянулся, швырнул лебедям кусок булки и сижу – в глазах солнце, в душе зайчики, волны, колыхание… Покой. Тут меня никто не возьмет, думал я и расслаблялся.

В особенно погожие дни со мной отпускали инвалида; я его укатывал в кресле. Пару раз у него был гашиш, мы сидели в бухте у самой воды, курили, он говорил, что однажды выиграл в лотерею крупную сумму денег, но не настолько крупную, чтобы купить себе дом, и решил прокутить, с двумя преданными друзьями они объездили всю Океанию… На одном из островов он купался в каком-то чудесном водоеме.

– Там было много медуз, – вспоминал он, глядя вдаль с печальной улыбкой, – огромное количество самых разнообразных медуз… Они были совершенно безвредные… Они плавали, как подводные прозрачные цветки, и я плескался среди них. Вода была теплая, ароматная, и – кругом медузы… Я был счастлив…

Друзья его возили и всюду пытались платить за себя сами, но он очень сильно обижался на это, и тогда они платили за себя тайком, и хотя он это замечал, ничего не говорил, потому что – как он сказал – у него на сердце выступали слезы умиления. После поездки выяснилось, что они вообще очень много его денег сэкономили и вернули ему, потому что он был почти на мели, и тогда он купил себе новое кресло. То самое, в котором я его катал. Кресло было замечательное, он мог ехать сам, но я предпочитал его катить, потому что тогда у меня появлялось иллюзорное ощущение, будто я при делах и вообще что-то в этом мире значу, зачем-то нужен. На самом деле я прирастал к рукояткам его кресла и за него держался, дабы меня не унесло отчаяние. Я не помню, как его звали.

Иногда с нами курила чокнутая старуха Маргарита, мы ее звали просто Гал, сумасшедшая, или – Маргарита Гал. Ее любимым изречением было: «Скоро ядерных боеголовок будет столько, сколько китайцев».

Инвалид мне говорил, что все беды в мире из-за чувства надежности, чувства безопасности… safety

– Все в нашем мире помешаны на безопасности! – Так он говорил. – Даже холодильник. Он внушает чувство уверенности в завтрашнем дне. Не задумывался? – Я соглашался. Он говорил и говорил, а в конце однажды сделал вывод: – Лучший способ обеспечить безопасность всем сразу – всех посадить в тюрьму, каждого в отдельную камеру. – И добавил, что я обречен (я поперхнулся): – Тебя никогда не оставят в Норвегии, ты обречен, тебя вышлют, потому что тут все помешаны на безопасности, а ты – очень опасен.

– Как? – удивился я. – Каким образом?

– Очень просто. Скажи мне, что в наши дни внушает людям страх? Что в наши дни являет собой наибольшую угрозу?

Я сказал, что не представляю.

– Терроризм.

– Но при чем тут я? – Признаюсь, я тогда напрягся, занервничал, меня заколотило. Так было со мной в те дни: я переставал собой владеть. Каждое слово Олава… – вспомнил, его звали Олав! – каждое его слово меня ранило, выводило из себя, он меня начал бесить. Я даже пожалел, что выкатился с ним на прогулку: надо было идти одному.

– Очень даже при чем, – невозмутимо продолжал Олав. – В Норвегии – и в Скандинавии – вообще в Европе и Америке люди по большей части очень тупые, подверженные массовому гипнозу. Их легко кодировать. Есть особые коды. Они образуются сами собой. Они просто возникают и распространяются в сознании людей, как вирус. И ты ничего не можешь изменить. Эти коды сидят в черепушках, как паразиты, и управляют массами. В основном это коды, которые отвечают за массовый ужас, за панику, страх. Сам знаешь, чтобы управлять стадом, лучше всего иметь при себе светофор: зеленый – безопасно, можешь идти, желтый – осторожно, напрягись и спрячься, красный – ужас, ничком на землю! И ты, к сожалению, попадаешь в разряд красных агентов.

– Это потому, что я русский? Перестань! Это вчерашний день!

– Нет-нет, дай закончить мысль. Я только начал. Я совсем не о том.

– А о чем?

– Ты пытался покончить с собой, так?

– Да.

– И не раз…

– Да.

– Патологическая тяга к суициду.

– И что? Ты сам сколько раз кончал с собой…

– Стоп, речь не обо мне. Я – часть этого общества, и потом – меня тоже надежно спрятали.

– Окей. Продолжай.

– Задумайся, суицид и бомба…

– Ага, понимаю…

– Суицид и террорист – эти понятия в наши дни тесно переплелись, и за одно то, что ты – суицидал, тебя вышлют, поскольку ты внушаешь опасность обществу, хотя они сами не отдают себе отчета почему. Да хотя бы потому, что ты – опасен для себя самого. Опасен для себя – опасен для всех. Это так просто. Ты – обречен, потому что у нас общество тупых скотов, зажравшихся тупых идиотов, которые совершенно не хотят думать. К сожалению. Для тебя к сожалению. Так что – готовься.

* * *

Нет, все-таки дурики везде одинаковые: тот перекурил марихуаны, этого сплавили родственники, тому не повезло – уродился таким, а его сосед по палате убил мать в порыве ярости, над тем надругался отец, у той всё время чесалось, – всюду одно и то же, одно и то же…

И даже там – как бельмо на глазу – я был чужим!

Euge, we dont belong anywhere, you should always remember: guys like us do not belong anywhere! If you cant remember that, make yourself a tattoo on the forehead: non-belonger. [91]

* * *

Я уже второй месяц живу у Сулева под сиренью и не хочу никуда идти.

Мне тут хорошо: тепло и кормят, постелили на полу – мне нравится на полу. Однажды по веточке в комнату впрыгнула какая-то красивая птичка, бурая, с золотыми крапинками, длинной шеей и дымчато-сизой грудкой, на голове у нее был хохолок малинового цвета. Я про себя назвал ее малиновкой, тихонько шепнул: «Спой мне, малиновка!». И надо же, птичка свистнула, и – выпустила трель, за ней другую, а затем зашлась заливистыми переливами, секунд двадцать пела, пела и вдруг, ни с того ни с сего, сорвалась и ускакала вон на свободу. У меня слезы потекли по щекам. Так это было внезапно и прекрасно. Насколько эта птица свободней меня! Сколько в ней легкости, воздуха, света! А я… даже под сиренью у Сулева, свободнейшего и беззаботнейшего из людей, чувствую себя так, словно меня приковали.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию