Забытый легион - читать онлайн книгу. Автор: Бен Кейн cтр.№ 108

Из-под конских копыт вздымались облака песка, все пространство заполнилось тончайшей, забивающей рты и носы пылью. Теперь, когда римляне выстроились в сплошную линию, лучники не могли, как в первый раз, проезжать между когортами. Им приходилось разъезжать перед фронтом, и они уже не могли одновременно атаковать большими силами.

Но это лишь незначительно облегчило положение легионов Красса. Волна за волной накатывались на них лучники, выпускавшие стрелы с расстояния в полсотни шагов. Римские офицеры не давали команды метать копья. Смысла не было. А отстрелявшихся парфян тут же сменяли другие. Стрелы градом сыпались на беспомощно стоявшее войско, с одинаковой легкостью пробивая дерево, металл и живую плоть.

Непрерывно раздавались крики боли — это зазубренные стрелы пронзали скутумы и вышибали людям глаза или протыкали ноги и глубоко вонзались в песок. Когда падал кто-то из солдат, в стене щитов возникала новая дыра. В нее тут же летело множество стрел: парфяне пользовались любой возможностью нанести врагам как можно больше урона. Римляне же, стиснув зубы и молясь про себя, упорно заслонялись щитами.

Во время этой продолжительной атаки были ранены несколько из наемников Бассия. По примеру своего центуриона, они обращались к соседям, и те обламывали стержни стрел и вытаскивали их, если такое было возможно. Из ран воинов текла кровь, они выли от боли. Над полем битвы гремела ужасающая какофония, слагавшаяся из стонов, топота копыт галопирующих лошадей и свиста оперенных стрел.

Ромул давно привык к стенаниям раненых, зато такого количества сражающихся он был не в силах даже представить. Это была воплощенная смерть, истребление людей в немыслимом, не поддающемся разумению масштабе.

«Наверно, при Каннах происходило что-то подобное, — думал он. — В той битве, где республика потерпела поражение».

Каждая атака продолжалась столько времени, на сколько у врагов хватало стрел. Когда же запас иссякал, парфяне попросту отъезжали к каравану верблюдов и пополняли его. Лучников было столько, что перерывы в обстреле были очень краткими и случались редко. Время от времени отчаявшиеся центурионы приказывали метать копья, но конники крайне редко приближались на расстояние броска. Сотни пилумов взлетали в воздух лишь для того, чтобы без всякого толку воткнуться в песок.

После нескольких часов этих непрерывных атак римляне совсем пали духом. Только в шестом легионе погибло около тысячи человек. Сотни раненых лежали на обжигающе горячем песке. Из всех чувств в людях остался один только страх, и офицерам все труднее было удерживать своих подчиненных на месте.

Находившаяся на левом фланге иберийская конница сбежала с поля боя, не желая разделить участь галлов. От Ариамна и его набатийцев не было ни слуху ни духу. Римляне остались совсем без кавалерии. Враг неумолимо перемалывал остатки армии Красса, у которых не было ни малейшей возможности хоть как-то ответить ему.

Избиваемые когорты все слабели и слабели. Изможденные. Истомленные жаждой. Утратившие надежду. Готовые обратиться в бегство.

Но вместо очередной атаки вновь зазвучали барабаны и гонги. Под грохот ужасающего крещендо конные лучники поскакали назад. Не зная, чего еще ожидать, те римские солдаты, которым посчастливилось остаться невредимыми, замерли на месте, не смея расслабиться. Поле перед ними было сплошь застлано тучами пыли, и они не могли видеть парфянскую армию.

Казалось, целую вечность ничего не происходило.

А потом дикая музыка резко смолкла. Сурена отлично разбирался в людях; он решил, что настало время нанести сокрушительный удар.

Ромул почувствовал, как почва под ногами затряслась. Но разглядеть по-прежнему ничего не удавалось.

А потом он сообразил:

— Катафрактарии!

Старший центурион с недоумением взглянул на Ромула.

— Командир, атакует тяжелая кавалерия!

Бассий обернулся к Сидону.

— Они сейчас разрежут нас! — крикнул он и, выругавшись, скомандовал: — Все, у кого остались копья, — вперед!

Второй центурион одобрительно кивнул. Он успел хорошо разглядеть катафрактариев и понимал, на что они способны.

— Все, у кого есть копья, — в первую шеренгу! Живее!

Бренн протиснулся вперед — ему не терпелось схватиться с врагом. Теперь он уже не сомневался, что за его путешествием следят сами боги. И значит, во всем случившемся, во всем, чем ему пришлось пожертвовать на жизненном пути, был какой-то смысл. А теперь пришла пора биться.

Ромул и Тарквиний, уже метнувшие свои копья, отошли назад.

— Сомкнуться в задних рядах! — командовал Бассий. — Старайтесь поддеть на копья лошадей. Выпускайте им кишки! Выкалывайте их распроклятые глаза. Стягивайте седоков наземь!

— Стоять насмерть! — Сидон взмахнул в воздухе окровавленным гладиусом. — За Рим!

Солдаты ответили ему нестройным криком и поспешно заняли места. Ромул и Тарквиний оказались во втором ряду на несколько шагов позади Бренна. Могучий галл без труда растолкал прочих воинов и стоял сейчас подле двух центурионов.

Земля под ногами тряслась все сильнее. Все громче становился тяжелый грохот. Бассию только-только хватило времени крикнуть: «Щиты поднять! Копья на изготовку!» — как из пыльной мглы появились парфяне. Степные конники выстроились клином и мчались полным галопом. Словно в ответ на приказ Бассия, они опустили копья. Центурионы не успели даже приказать метнуть пилумы. Со всесокрушающей силой тысячный отряд тяжелой кавалерии врубился в шеренгу римлян. Сидона и других, стоявших в первом ряду, отбросило в стороны, многих сразу затоптали кони, а находившихся в следующих рядах конники взяли на копья.

Ромул в ужасе глядел, как этот неодолимый прилив смыл середину когорты и продолжал уничтожать все, что находилось на его пути. Он попытался прорваться к дерущимся, но напор был столь силен, что ему это не удалось. Оставалось смотреть со стороны. Тут и там легионерам удавалось попасть копьями в глаза лошадям. От страшной боли кони кидались в сторону и копытами разбивали головы тем, кто оказывался поблизости. Катафрактарии отчаянно цеплялись за поводья, а разъяренные легионеры стаскивали их с седел. Тут не было места милосердию. Мечи рассекали глотки парфянам, кровь потоками хлестала на песок.

Ему удалось увидеть, как Бренн страшным рывком сдернул с коня закованного в броню всадника и всадил меч ему в лицо. Бассий и еще несколько человек ухитрились ловко подрезать сухожилия полудюжине лошадей и легко покончили с их наездниками. И Тарквинию каким-то образом удалось прорваться сквозь преграду из отброшенных легионеров и оказаться в гуще боя. Ромул уже не раз видел, как его друг пользуется топором в бою, но ему никогда не надоедало любоваться искусством и ловкостью этруска. Худощавый воин проворно подпрыгивал и изгибался, а тяжелое оружие в его руках казалось невесомым. Оба его изогнутых лезвия ярко вспыхивали в лучах низкого солнца и рубили руки и ноги парфянам, а парфяне, оказывавшиеся поблизости, громко кричали, лишаясь рук и ног. Лошади с подрубленными задними ногами падали как подкошенные.