Граальщики. Солнце взойдет - читать онлайн книгу. Автор: Том Холт cтр.№ 34

Бедевер слегка приуныл, но тут же воспрянул духом.

— Ну конечно! — сказал он. — Дай-ка я.

Он мягко спихнул Туркина со стула, сел сам и потер руки.

— Так всегда делают в офисах, — пояснил он, — когда чертова железяка начинает упрямиться, и из нее ничего не удается достать. Ну ты, разумеется, не можешь этого… Ага, вот она!

Он нашел кнопку, которую искал, и нажал ее. Экран опустел; из щели сбоку выскочила дискета. Он вставил ее обратно, еще раз нажал кнопку и плашмя саданул ладонью по системному блоку. Прошло некоторое время, в течение которого машина честила его на все корки своим машинным кодом; затем с экрана исчезли все знаки. Бедевер уже начал чувствовать себя полным идиотом, когда посреди экрана появилась одна-единственная строчка:

ЧЕРТ С ТОБОЙ, ТЫ ВЫИГРАЛ

— Есть! — воскликнул Бедевер. — Ну что ж, посмотрим.

Он одним пальцем набрал команду, и экран опять опустел.

— Что это ты… — начал Туркин, но Бедевер нетерпеливым движением прервал его.

ГОТОВ К ПЕРЕСЫЛКЕ

— Соберись с духом, — шепнул Бедевер. — Это может быть немного неприятно.

— Что значит — соберись с духом? Что там, черт побери, такое?

— Тс-с!

ПЕРЕСЫЛКА

Мир начал исчезать…

Вопрос «Как люди раньше обходились без факсов?», к счастью, является чисто академическим.

Факсы были всегда, просто они назывались по-другому, и некоторые из экспериментальных моделей так же напоминали современные аппараты, как, скажем, пара жестянок из-под какао, связанных веревочкой, напоминает сотовый телефон.

В качестве примера можно упомянуть «пиролекс-ІѴ турбо», который был в моде на Ближнем Востоке во времена египетского фараона Рамзеса И; он работал с помощью древнего прообраза оптоволокна, посредством которого собранные в пучок световые лучи передавались через верхние слои атмосферы в виде радиоволн, затем собирались с помощью примитивного преобразователя — каковым служили листья одной редкой разновидности пальмы, к настоящему времени давно уже вымершей, — и фокусировались в принимающем устройстве с помощью органической линзы, которая представляла собой цветок той же пальмы.

Факсы были, без сомнения, известны также римлянам, которые использовали их для связи с богами. Модель «лектор луциус», наиболее часто применявшаяся для этой цели, была надежной, но медленной: послание встраивалось в ДНК выводка священных цыплят, и для того, чтобы прочесть его, требовалось разрезать одного из этих цыплят, взятого наугад, и взглянуть на его внутренности.

В Альбионе использовались факсы, по принципу действия весьма близкие к современным; но после падения альбионского королевства страна вошла в период, известный историкам информационных технологий как «долгая темная зима почтовых открыток», в течение которого пользователям были доступны лишь рудиментарные виды факсов.

Исключением, разумеется, являлась Атлантида, где факсы были известны с самой глубокой древности; так что даже один из апокрифов Атлантической Апостолической Церкви, а именно «Евангелие от св. Невиля», начинается словами:

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и к тому времени, когда оно дошло до того конца линии, Слово было Брдг».

Благодаря этому можно предположить, что к тому времени, когда Евангелие было впервые сведено к записи, атланты уже использовали «Марк ІѴ-с».

Но в чем атланты переплюнули все остальные нации, использующие факсы, так это, разумеется, в способности пересылать нечто большее, чем просто факсимиле написанного слова…

— Беддерс?

Слово на мгновение повисло в пустоте, подобно тлеющему угольку, и затем угасло. Потом не было ничего, кроме слабого завывания ветра, дующего в межзвездных пространствах.

— Это ты, Тур?

Тот же эффект, разве что слово на этот раз полыхнуло бледно-голубым пламенем, потрескивая в разреженном воздухе, как бенгальский огонь.

— Ты где?

— Где-то здесь.

— Где это — «здесь», во имя всего святого?

— Откуда мне знать? Тур, что происходит?

И тут они оба ощутили послание — ощутили, но не услышали или увидели. Послание гласило:

Не существует «здесь» или «там». Есть только информация.

Два бесплотных голоса принялись говорить в одно и то же время. Это было немного похоже на Ночь Гая Фокса с ее фейерверками и шутихами.

— Заткнитесь оба и слушайте, — пришло послание. — Не существует «здесь», «там», «верха», «низа», «тебя», «меня», «их», «его», «ее», «теперь», «тогда», «истинного», «ложного», «толстого», «тонкого», «черного», «белого», «желтого», «зеленого», «живого», «мертвого». Существует только информация. Пересылаемая и пересылающая.

— Ну хорошо, — раздраженно промерцал голубой огонек, — пересылающая что?

— Вас.

Последовали несколько ярких вспышек разгорающегося оранжевого пламени, и затем — взрыв практически нечленораздельной пиротехники. Из того, что большинство использованных выражений были чрезвычайно вульгарными, можно было вывести предположение, что здесь присутствует некая часть сэра Туркина.

— Посмотрите на это так, — предложило послание. — Вы же знаете, сколько весит золото, так? А любые деньги — это, грубо говоря, золото. Но вы ведь можете пересылать деньги телеграфом, не так ли? Ну вот.

Оранжевые огоньки вспыльчиво затрепетали было, но не пошли дальше недовольного мерцания. Затем все стало черно.

Два исполинских катка, выжевывающих из себя рулон бумаги; вот только это не бумага. Она имеет на одно измерение больше.

Сэр Туркин и сэр Бедевер возникли между катков в виде двумерных силуэтов, шлепнулись снаружи и стали постепенно обретать форму, подобно надуваемым воздушным шарикам. Не раньше, чем процесс надувания был завершен, начали они оживать; но когда эта часть была завершена, Туркин, по крайней мере, выглядел более чем оживленным.

— Черт побери, — сказал он мрачно. — Никто еще не совал меня головой вперед в компьютерную сеть и уходил живым после этого, — он закатал рукава и начал оглядываться в поисках кого-нибудь, с кем можно было бы разобраться на этот счет.

— Тур, — настойчиво прошептал Бедевер, стоявший сбоку.

— Чего тебе? — спросил Туркин не оборачиваясь. — Только не пытайся отговорить меня, Беддерс. Кто-то сегодня получит по голове за эти штучки, и…

— Тур!

— Чего тебе?

— Посмотри-ка вниз.

Туркин неохотно повиновался. Он увидел, что они стоят на чем-то вроде вспаханного поля. Почва была светло-красного цвета, как глина. Очень светлого. Почти розового.