Единственные - читать онлайн книгу. Автор: Далия Трускиновская cтр.№ 35

Оказалось, она хорошо держит алкоголь, не буянит, вполне прилично подпевает Гошке, исполняющему туристические песни, не пытается заснуть в углу. В общем, Илона сама себе очень понравилась. А потом Шур-Шурыч вызвал такси и довез ее до дома.

Спала она после этого пельменного банкета просто замечательно.

Когда она проснулась, мать уже ушла, и это было хорошо. Илона медленно возвращалась в реальный мир со всеми его неприятностями, но неприятности были уже не такие яркие. Да, есть подозрение, что беременность. У всех женщин такие подозрения бывают, а она ведь уже женщина. Да, прогуляла репетицию. Ну так Мэгги не во всех сценах занята, Буревой без затруднений обошелся без главной героини.

Илона позвонила Лиде, собралась и пошла к ней в гости. Пошла, зная, что нормального разговора не будет, Лида вся в ребенке. Но лучше сидеть и смотреть, как подруга тетешкает Ксюшеньку, чем куковать дома.

Лида за время беременности обросла медицинскими знакомствами. Носила она хорошо, почти без проблем, как всякая молодая женщина крепкого сложения, с детства выкормленная простой и здоровой пищей, жившая на свежем воздухе и много помогавшая в хозяйстве, в курятнике и на огороде. Но, поскольку все – для ребенка, она ходила на консультации к хорошим врачам и вместе с Анной Ильиничной таскала им подарки – кому коробку конфет, кому – бутылку коньяка, эту вечную медицинскую валюту, а уж в роддоме Анна Ильинична всех санитарок прикормила, и Лиде не пришлось все дни провести в одной и той же рубахе, на груди уже заскорузлой от молока.

Знакомая гинекологиня назначила время приема – это было послезавтра. И Илона в почти хорошем настроении отправилась в редакцию. Чтобы не рисковать, она зашла в пирожковую и постояла там, принюхиваясь; запахи отвращения не вызывали, и она взяла две ватрушки, очень удивившись тому, что давно ими не лакомилась, и два пирожка с яйцом и рисом. Там же, в пирожковой, можно было взять за семь копеек кружку какао. Страшно захотелось этого дешевого и жидкого какао, Илона взяла, а чтобы не пить просто так – еще и пирожок с курагой.

По дороге она становилась у телефона-автомата и даже достала две копейки, чтобы позвонить Яру, но передумала – если тревога ложная, то и устраивать ему приступ паники незачем, а если не ложная… тогда, значит, придется искать его послезавтра.

Тревога не оказалась ложной. То есть, докторша сказала, что срок слишком маленький для стопроцентной уверенности, но восьмидесятипроцентная есть, и велела прийти через две недели. Если месячные все же начнутся, то, конечно, можно не приходить.

Они все не начинались и не начинались. Зато обнаружилось отвращение к запаху жареной рыбы в домовой кухне.

На репетициях все было плохо. Мэгги – наивная и простодушная девушка, которая впервые в жизни влюбилась, и эта часть ее образа Илоне соответствовала. Но Мэгги – прямодушна, притворяться почти не умеет, и все у нее всерьез, включая попытку торжественного самоубийства. К тому же, у нее с матерью, леди Гризел, настоящая дружба и полное взаимопонимание. Илона же не могла быть прямодушной – ей в последнее время приходилось врать всем, а сцены с леди Гризел получались фальшивыми, и Буревой, не понимая ситуации, требовал, чтобы Илона отыскала «манок» в счастливых эпизодах отношений с собственной матерью.

Профессиональная актриса справилась бы с задачей, отыскав «манок» хотя бы в отношениях с любимой кошкой. Но Илона, в сущности, вообще актрисой не была, вернее – в той мере, в какой способны исполнить роль любая девушка и любая женщина. Буревой даже сперва принял ее старание за призвание…

А аншлаговские дамы и девицы уже давно догадались, что Илона неровно дышит к руководителю. Сначала их это развлекало: здрасьте, еще одна! Когда Илона получила роль Мэгги во втором составе, они даже не насторожились: вот и новенькая, Катя, получила роль леди Гризел, и новенький, Эдик, получил роль старого Мэррея, кто-то же должен играть. Но начались репетиции со вторым составом, и опытная Лена почувствовала какое-то напряжение, какую-то неестественность в отношении Буревого к Илоне. Предположение могло быть только одним: уже спят вместе, но тщательно это от всех скрывают. А что знает Лена – то знают Надя и Вероника.

Конечно, доказательств не было никаких, но отношения между Буревым и Илоной изменились так, что мальчики-студийцы этого не заметили, а девочки принялись наблюдать, и Илона видела, каким взглядом обменялись Лена и Надя, когда Буревой похвалил ее за правильно найденный жест.

Вскипело злорадство: посмотрю я на ваши рожи, когда вы узнаете правду!

Яр, которому Илона позвонила и рассказала о своем полубеременном состоянии, проворчал:

– Илонка, это не ко времени. Он еще не настолько любит тебя, чтобы его эта новость обрадовала. Но ты не опускай рук. Главное – не преследуй его. Знаешь анекдот про курицу? Бежит курица от петуха и думает: «Стоп, а не слишком ли быстро я бегу?» Надо, чтобы он сам стал за тобой теперь гоняться, а ты бы решала, когда сбавить темп.

– А как?

– Откуда я знаю! Смотри по обстоятельствам. Сейчас он испугался, и я его понимаю! А увидит, что ты настроена добродушно, и успокоится. И тогда ты сможешь еще что-то предпринять. Ты же любишь его?

– Люблю, конечно.

– Значит, посиди еще немного в засаде. Когда борешься за свою любовь – и в засаде сидеть приходится. И поскорее узнай правду – есть там у тебя кто-нибудь или нет.

– А с мамой как быть? Она на меня обиделась, вообще разговаривать не хочет.

– Твоя мама – тяжелый случай… Ну, когда у тебя с твоим Буревым будет какая-то ясность, станет понятно, как маму воспитывать.

В конце концов месячные не пришли, поход к гинекологу состоялся и беременность стала совершенно реальной.

Буревой меж тем получил письмо от одной милой женщины с Мосфильма. Он по понятным причинам не оставил для связи театральный телефон, а телефон вахтерши в общаге был ненадежен. Вот и получилось, что связь с цивилизованным миром осуществлялась по почте.

«Андрюша, я тебе советую бросить все и немедленно переезжать в Москву, – писала эта женщина. – Ты упускаешь кучу шансов. Вот сейчас я говорила с Гайдаем. Он хочет экранизировать «Ревизора», это будет шедевр, название уже есть – «Инкогнито из Петербурга». Музыку пишет Зацепин. На роль Городничего наметил Папанова, Анна Андреевна – Мордюкова. Куравлев – почтмейстер, Филиппов – Осип. Я замолвила за тебя словечко, там ведь много ролей второго плана, на что Гайдай задал мне разумный вопрос: «А где он?» Андрюша, сняться у Гайдая, пусть даже в эпизоде, – сам понимаешь, что это значит. Твоя комиссарская роль тебе скорее во вред, чем на пользу, потому что она картонная, ты – манекен. Если ты сейчас не приедешь, то так и помрешь провинциальным актером, странствующим из Вологды в Керчь…»

Письмо было разумное. И ведь женщина не знала, что на самом деле терять Буревому нечего: комнатушку в общаге, жалкую ставку в театре, оклад руководителя студии в заводском ДК? Она считала, что Андрюшины дела не так уж плохи.