Хроники невозможного. Фактор "Х" для русского прорыва в будущее - читать онлайн книгу. Автор: Максим Калашников cтр.№ 102

Но гости, уехав, один за другим разражаются разгромными статьями, смешивая Пастера с грязью. Их мнение твердо: прививки – слишком ядовиты и смертельно опасны. В подтверждение оппоненты Пастера провели свои опыты (Шаров А. Жизнь побеждает. М.—Л.: Детгиз, 1950. С. 49).

В 1887 году на заседании Академии медицины Пастера обвинили в том, что он элементарно убивает людей. Часть тупых обывателей, еще вчера превозносивших ученого, присоединилась к хору хулителей. (Толпа вообще глупа!)

Кто знает, как сложилась бы судьба французского микробиолога, если бы не та помощь, что оказали ему наши, русские. Вернее, Одесское общество врачей, которое благодаря Илье Мечникову горячо поддержало новое направление в медицине. От него во Францию поехал работать великий русский исследователь, Николай Гамалея. Именно он разгромил оппонентов Пастера, обличив их на весь мир. Работы Гамалеи показали, что итальянцы Аморозо и де Ренци, якобы повторяя опыты французского ученого, пропустили в прививочный материал «по недосмотру» посторонние микробы. А португалец Абрео, как установил Николай Гамалея, вносил прививочный материал в кровь животным грязным, нестерильным инструментом.

Николай Гамалея не только спас Пастера, но и усовершенствовал технологию прививок, добившись падения смертности пациентов с семи до 0,61 %, то есть в одиннадцать крат. В 1887 году мир признал триумф Пастера и Гамалеи, равно как и потрясающие успехи Одесской лаборатории.

На сей раз обошлось. Пастера и его новацию удалось спасти, ибо нашелся неистовый русский – Николай Гамалея. А ведь могло быть и совершенно иначе. Кстати, Пастер в результате той травли был разбит вторым инсультом, от коего так и не смог отойти вплоть до своей кончины в 1895-м (Водовозов А. Побеждая бешенство // Популярная механика, дек., 2012).

И сколько в истории науки и техники пастеров, для коих не нашлось своих гамалей? Сколько их погибло или было раздавлено толпой завистливых придурков?

1894 год. Английская наука вместе с медиками дружно травят Патрика Мэнсона, открывшего: комары высасывают из людей (вместе с кровью) болезнетворные микроорганизмы, которые переносят от больных к здоровым. И так распространяют эпидемии. «Его за это жестоко высмеивали, и медицинские умники с Харлей-стрит прозвали его “патологическим Жюлем Верном”», – свидетельствует в «Охотниках за микробами» Поль де Крайф (издано в СССР в 1957 г.).

А сколько мытарств выпало на долю еще одного замечательного русского ученого, Даниила Заболотного? Того самого Заболотного, что еще при царе открыл эндемические очаги чумы в монгольских степях, но полного научного признания добился в СССР, став президентом Академии наук Украинской ССР? Даниил Заболотный, поставив целью избавить человечество от чумы (а ее вспышки в Одессе были еще в 1901 г.!) поставил под сомнение устоявшееся к концу XIX века мнение, что микроб чумы живет в останках погибших от страшной болезни людей, в земле кладбищ. Он указал на настоящий источник чумы и на ее «хранителей», от которых чума перескакивает на людей – на степных сусликов-тарбаганов. В 1911 году, во время эпидемии чумы в Китае, ученые мира занялись травлей Заболотного. Мол, то, что утверждает ученый, не доказано! В дело вмешался бизнес: торговцы красивыми шкурками тарбаганов. Они не хотели лишиться рынка.

С огромным трудом Заболотному удалось доказать свою правоту. Ну, а потом он перешел на сторону Советской власти. В Гражданскую войну выступил как выдающийся эпидемиолог, борясь с эпидемиями сыпного тифа. В СССР Даниил Заболотный нашел полное признание и достойный общественный статус. Но это так, к слову.

Продолжим наше путешествие по истории науки и техники.

…Первым наркоз и обезболивание при родах применил врач из Шотландии Джемс Симпсон в 1847-м. Первыми на него налетели попы, которые никогда не рожали: а как же быть с Библией? Там же записано первородное проклятие: «В муках будешь ты рожать детей твоих». Против Бога попер, Симпсон? Но шотландец отбился. Он ткнул попов носом в перевод Библии: мол, «муки» – неправильно, в древнееврейском тексте-подлиннике сказано иначе. Симпсон смог огорошить поповщину тем, что если грешно облегчать роды женщинам, то тогда и всю медицину нужно отбросить. Ибо если Адам осужден на верную смерть Богом, то к чему вообще спасать людей от болезней? Пусть просто молятся. «Не странно ли думать, с христианской точки зрения, что милостивый Господь может желать и даже получать удовольствие от диких криков страдающей женщины?»

Но, отбрив святош, Симпсон наткнулся на попытку врачей запретить обезболивание при родах. Они доказывали, что боли при родах – «благотворное проявление жизненной силы». Правда, шотландец и тут за словом в карман не полез. Он напомнил, что сам Бог применил наркоз, погрузив Адама в сон – когда удалял у того ребро для сотворения из него Евы.

Хотите пример посовременее? В 1965 году Фред Гейдж заявил о том, что активно работающий мозг может создавать новые нейроны. Это показали его опыты над животными. Напрашивался вывод: у людей, которые много работают интеллектуально, мозг развивается, в нем идет нейрогенез. Сейчас это – общепринятая точка зрения. А в свое время Гейджа чихвостили за антинаучность не все лады…

Так что если вы увидите, как признанные эксперты вороньем вьются над кем-то и каркают: «Бред! Шарлатанство!», не торопитесь делать скоропалительные выводы. Вполне возможно, что воронье просто пытается заклевать нового гения. Коли вы слышите, как сегодня кого-то объявляют шарлатаном, как ядерный физик, академик Кругляков (глава Комиссии по лженауке РАН) кого-то клеймит и бичует, скажем, за некие открытия в биологии, не торопитесь с выводами. Конечно, шарлатанов и сумасшедших хватает. Но в некоторых случаях остракизму пытаются подвергнуть и настоящие прорывы. В силу нежелания что-то проверять на практике, в силу обывательской психологии, предрассудков или дурных амбиций.

Понятно одно: правитель, желающий быть Творцом Истории, должен создать свой питомник для «безумных гениев». Не нужно, образно говоря, разгонять «комиссий по лженауке» – они по-своему тоже полезны, ибо конкуренция нужна. Но при этом нужно «безумные идеи» проверять опытами в закрытой структуре. Чаще всего это совсем недорого. Не нужно сразу строить тысячетонный гравизвездолет: для начала можно обойтись маленькой опытной «гравицапой».

И так – везде, а не в одной лишь медицине.

1857 год. Полоснув себя бритвой по горлу, уходит из жизни британский адмирал Роберт Фицрой. Ярый поборник развития метеорологии, новой тогда науки, Фицрой создал Метеорологический департамент. Он, как и Леверье во Франции, пытается предсказывать погоду, собирая по телеграфу данные с разных метеостанций. Именно Фицрой дает первые штормовые предупреждения английскому флоту. Но адмирала буквально травят обыватели и консерваторы-ученые. Над Фицроем смеются, в газетах публикуются издевательские карикатуры. Лицемерные и тупые святоши твердят, что погоду боженька дает, а потому предсказывать ее просто грешно. Нервы у моряка-инноватора не выдерживают…

А история такого замечательного изобретения, как громоотвод (вернее – молниеотвод)? В самом деле, гениально просто: ставить на верхушках зданий металлические шесты-антенны, от которых идет прочь, в землю, провод. Молния если и ударит в здание, то чудовищный электрический разряд по громоотводу канет в землю. Ничего не будет разрушено и не загорится.