А другой мне не надо - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Булатова cтр.№ 56

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - А другой мне не надо | Автор книги - Татьяна Булатова

Cтраница 56
читать онлайн книги бесплатно

– Я за мокасинами.

– Не вопрос, – ухмыльнулась Жанка и, присев на корточки, вытащила откуда-то гольцовскую обувь и поставила перед ним со словами: – Может, надеть? Я могу. – Она подняла голову и посмотрела на гостя снизу вверх, не поправляя соскользнувшего с плеча халата. – Ты че, Толян?

Гольцов молчал.

– А-а-а, – как ни в чем не бывало протянула она, заметив, куда направлен взгляд Анатолия. – Сползает, сволочь. Натуральный шелк. Потрогай. – Жанна протянула ему край халата, настолько короткого, что сразу стало видно все, что под ним скрывалось.

– Не надо, – тяжело дыша, отказался Гольцов.

– Почему? – Мельникова выпустила ткань из рук и, переступив через мокасины, подошла к нему так близко, что он увидел черные точки вдоль вытатуированной линии бровей. – Понюхай, – прильнула к нему Жанна и подставила шею. – Вкусно?

– Нормально…

– Вку-у-сно, – прошептала она и, ловко обернувшись, прижалась к Гольцову спиной, моментально определив степень его возбуждения. Удостоверившись рукой в том, что она не обманывается, Жанна настойчиво взяла Анатолия за руку и положила ее себе на грудь. – Чувствуешь?

Гольцов не проронил ни слова, лихорадочно соображая, что делать дальше.

– Да забудь ты про нее, Толян… Всего-то и делов… – понесла Жанка какую-то чушь. Но Анатолию было не до этого, он даже не понимал смысла того, что та произносит. Единственное, в чем он признавался себе честно, так это в остром желании нагнуть Мельникову и, задрав халат, сделать то, на что она ему недвусмысленно намекает.

При мысли, что это можно сделать здесь и сейчас, Гольцов застонал и положил Жанне руки на плечи, нажимая на них достаточно сильно, чтобы та поняла, чего он от нее хочет.

– Так? – оглянулась на него Жанка и, прижавшись еще сильнее, потерлась ягодицами о выпирающее сквозь шорты мужское достоинство.

– Та-а-ак, – прорычал Анатолий и резко рванул молнию, чтобы наконец-то высвободить набухший член, но войти в Мельникову не успел: из глубины квартиры послышался голос Николая Николаевича:

– Жан-на-а-а!

– Блин… – простонала Жанка и тут же выпрямилась: – Проснулся.

– Он что, дома? – обомлел Гольцов и в недоумении уставился на отважную соседку.

– Дома, – буркнула та. – Всю ночь блевал, сволочь. Думала, хоть сейчас отдохну… Ан нет «Жанна-а-а!» Че? – проорала Мельникова в ответ и, обернувшись к Анатолию, прошептала: – Иди в зал. Он не встанет, так и будет лежать полдня. А мы тихо, – глаза ее плотоядно сверкнули, она манерно облизала губы и поправила на себе халат. – Подождешь?

– Нет.

– А че так? Колю испугался? – В голосе Жанны появилась какая-то вызывающая хрипотца.

– Я так не могу, – признался Гольцов. – Это нехорошо.

– Тогда как хорошо?

– Не здесь…

– А где? – Жанне очень хотелось, чтобы Анатолий назвал конкретное место, поэтому она медлила, не отзываясь на призывные крики Николая Николаевича. – Где?

– Где скажешь. – Гольцов сдался, а Мельникова просияла от счастья.

– Иду-у-у! – прокричала она, а потом впилась Анатолию в губы, умудрившись засунуть тому в рот свой язык.

– Перестань, – высвободился Гольцов и нагнулся за мокасинами.

– Не перестану, – предупредила его Жанка и заскользила по паркету в сторону спальни. – Че орем, Коля?! – поприветствовала она мужа. – Опять, что ли, тошнит?

– Кто заходил? – Мельников безошибочно определил, что в квартире кто-то был.

– Толян, – ответила Жанна и даже не покраснела. – Мокасины забирал.

– А-а-а, – протянул Николай Николаевич и поморщился, видимо, припоминая свои ночные бдения. – Свари жижку. Вот здесь печет. – Мельников положил руку на грудь.

– А хер ли ты, Коля, столько пил? Я те че всегда говорю: сто-парь! Налил свои сто пятьдесят и тяни весь вечер.

– Я так и собирался…

– Ты, Колян, на Гольцова-то не смотри. Он мужик молодой. Не чета тебе. Он пузырь вылакает, а ему хоть бы хны, болтает только лишнего и слюни пускает. А в остальном, – Жанна даже зажмурилась, – в остальном – че такое сорок пять, а че такое шестьдесят пять?! В сорок пять мужик мясо жрет, а в шестьдесят с хвостом – жижку просит. Сварю я тебе твою овсянку, не смотри на меня, как дитя на титьку.

– Ну неужели нельзя это сделать как-то по-другому? – обиделся на жену Николай Николаевич, как ребенок, нуждавшийся в материнской заботе. – Просто пойти и сварить без этих «сорок пять – шестьдесят пять».

– Да сварю я, сварю, – миролюбиво проворчала Жанна, отправившись на кухню, и, стоя возле плиты, обдумывала, ГДЕ и КОГДА все должно случиться. А в том, что это произойдет, она была уверена, оттого-то в ее голове звучали фанфары, а сердце в груди переворачивалось, как неваляшка, – вверх-вниз, вверх-вниз. От этого «вверх-вниз» по Жанниному телу бродили жаркие волны, заставляя ее снова и снова перебирать в памяти все, что происходило сегодня в прихожей. В этом смысле она была похожа на всех женщин, испытывающих наслаждение от внутреннего созерцания особенно возбуждающих подробностей. И эти подробности мешали ей сосредоточиться на процессе приготовления живительной овсянки, почему-то упорно именуемой Николаем Николаевичем жижкой.

– Жан-на! – подал голос в очередной раз Мельников и, не дождавшись, поднялся с постели, чтобы, кутаясь в теплый махровый халат, доплестись до кухни, где, судя по всему, эта бестолковая Жанка сгубила овсяную панацею, о чем свидетельствовал доносившийся до Николая Николаевича запах подгоревшей каши. – Жанна, – проскрипел бледный до желтизны Мельников и потер лысину, встав у жены за спиной.

– А! – вздрогнула Жанка и обернулась к супругу. – Блин, напугал меня! Совсем, что ли?

– У тебя горит, – печально произнес ослабевший Николай Николаевич и присел на барный табурет. – Мне кажется, наш образ жизни мало похож на здоровый.

– Ваш – не знаю, мне мой нравится. – Жанна начинала просто лютовать, когда Мельников пускался в долгие рассуждения о том, что есть здоровье и каковы пути его сохранения и приумножения.

– Ты не права. Сырокопченая колбаса, спиртное, фрукты вперемешку с овощами, майонез в салатах – все это не что иное, как вредные привычки. А ведь ты знаешь, посеешь привычку – пожнешь характер, посеешь характер – пожнешь судьбу.

– А че ж ты вчера, Колян, про это забыл?! – с издевкой поинтересовалась Жанна, упершись рукой в бок. Другой она продолжала помешивать кашу, явно уже не имевшую ничего общего со здоровым питанием.

– К сожалению, – вздохнул Николай Николаевич и скрючился, как будто его пронизала острая боль.

– Че ты корчишься? – возмутилась Мельникова. – Ну вот че ты корчишься?

– Я не корчусь, – еле выдохнул тот и с трудом выпрямился. – Мне кажется, у меня аппэндицит.

Вернуться к просмотру книги