Сокровищница ацтеков - читать онлайн книгу. Автор: Томас Жанвье cтр.№ 65

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Сокровищница ацтеков | Автор книги - Томас Жанвье

Cтраница 65
читать онлайн книги бесплатно

– Иначе, – говорил он, – человечеству было бы известно, в какую эпоху со времени основания христианства прекратились на земле поразительные проявления силы Божьей, которые кажутся людям сверхъестественными.

В этом, как и во многом другом, он обнаружил большое сходство со святым Франциском Ассизским, основателем францисканского ордена.

Что касается Пабло, то он далеко не так благополучно провел время своего плена, как фра-Антонио; жрецы не на шутку старались обратить его в язычество, прибегая для этого к суровым мерам. Когда нас так грубо разлучили с мальчиком во время ареста в жилище верховного жреца Пабло и Эль-Сабио торопливо потащили по ступеням к храму, а через храм в сокровищницу; здесь Пабло и оставался в заключении, но не в том месте, где мы находились теперь. Его морили голодом, жаждой, жестоко били и грозили ему смертью, если он не покорится. Но он остался тверд в свой вере. Передавая нам эти подробности, мальчик горько рыдал; по его словам, он не хотел отказаться от христианства, главным образом, из боязни огорчить фра-Антонио и меня. Фра-Аитонио пристыдил его слегка за это и напомнил ему, что он был обязан держаться христианства, несмотря ни на какие угрозы, из любви к Спасителю, что, впрочем, нисколько не умаляло его настоящего подвига, а в заключение францисканец похвалил юношу за твердость в испытаниях, которые испугали бы многих людей на его месте. Пока бедного Пабло терзали таким образом, только один человек выказывал ему участие. Это был старик, по-видимому, хранитель архивов, собранных в сокровищнице. Он дважды рисковал собственной жизнью, тайно принося заключенному питье и еду. К счастью, мальчика ни разу не разлучали с Эль-Сабио и не отняли у него губной гармошки; таким образом присутствие четвероногого друга и музыка помогали ему переносить тяжелую участь.

Когда, в свою очередь, мы с Рейбёрном и Янгом начали описывать наши несравненно более удивительные приключения и заговорили о своих радужных надеждах, разлетевшихся прахом, то избегали толковать о будущем. Обходя этот тягостный и бесполезный вопрос, мы старались весело болтать о посторонних вещах, как из желания поддержать свою бодрость, так и из боязни расстроить Рейбёрна, у которого уже открылась лихорадка из-за раны. Но, несмотря на эти благоразумные предосторожности, ни один из нас не сомневался, какая готовится нам судьба, и даже не надеялся на отсрочку жестокой казни.

Поэтому мы сильно удивлялись, что проходил день за днем, а все оставалось по-прежнему. От человека, приносившего нам пищу, мы не могли узнать ровно ничего, но не вследствие его скрытности, а потому, что он сам ничего не знал о планах верховного жреца. Нашим тюремщиком был один из жрецов; несмотря на свое звание он относился к нам с участием и даже слушал обращенные к нему наставления фра-Антонио, пытавшегося просветить его светом христианства. Но проповедь францисканца не находила дорогу к сердцу язычника – очевидно, он был менее податлив, чем первый тюремщик миссионера. Кроме него, мы видели иногда старика, оказавшего покровительство Пабло, хранителя архивов. По своему официальному положению, он имел свободный доступ в ту часть сокровищницы, от которой нас отделяла вторая решетка. У этой решетки мне случалось вступать с ним в интересные разговоры по части археологии; между тем фра-Антонио стал относиться к старику равнодушнее, заметив, как мало действует на него истолкование христианских доктрин. В самом деле, этот почтенный жрец был весь поглощен изучением древностей и мало интересовался религиозными вопросами. Не увлекаясь христианством, он в то же время не был ревностным последователем и своей собственной веры. От него я узнал много любопытных вещей касательно ацтекского народа; между прочим, он указал мне также, каким образом велись их летописи, как мало-помалу живописные грамоты ацтеков сменялись письменами, представлявшими нечто среднее между идеографами и азбукой, употребляемой у корейцев. Этот предмет был впоследствии пространно описан в моем ученом сочинении. Архивариус сообщил мне, между прочим, об одном обстоятельстве, сильно его изумлявшем. О том, что верховный жрец по нескольку раз в год удалялся в то самое место, где мы были теперь заключены, и проводил здесь иногда по целому месяцу, вдали от своего народа, без пищи и питья. Итцакоатль уверял своих подданных, что в это время он находится в непосредственном общении с богами.

Между тем все мои расспросы относительно несметных богатств, собранных здесь царем Чальзанцином, ни к чему не привели. Старик-архивариус, несмотря на свое привилегированное положение и страстную любовь к древностям, знал о царских сокровищах так же мало, как я сам. Он уже не раз осматривал каждую комнату в сокровищнице, но не нашел ни малейшего следа этого древнего клада, о котором в народе сохранилось только неясное предание. Отсюда он заключил, что если несметные богатства и находились когда-нибудь в Кулхуакане, то были давно растрачены. Конечно, открытие клада при настоящих безнадежных обстоятельствах только удовлетворило бы мое любопытство, не принеся никакой существенной пользы, и с моей стороны было крайней нелепостью печалиться о том, что я не достиг своей цели. Однако, сознаюсь откровенно, в это тяжелое время мысль о моих неудавшихся археологических изысканиях жестоко мучила меня. Мне было так больно сознаться, что мое предприятие, начатое и продолжавшееся так удачно, было основано на чистом заблуждении с начала до конца.

XXXIV. Мученический венец

Медленно и безотрадно тянулись дни в стенах нашей темницы, вырубленной в самых недрах горы, и, по мере того как проходило время, на нас надвинулось новое горе, более тяжкое, чем неопределенный страх перед грозившей нам смертью. Рана Рейбёрна, нанесенная зубчатым острием маккагуитла, представляла большую опасность с самого начала; продолжительный переезд через озеро под палящими лучами солнца вызвал в ней воспаление, а дальнейший перенос раненого и волнение, причиненное ему жестокой расправой Эль-Сабио с нашими неприятелями у жертвенного камня, окончательно ухудшили дело. Даже искусный уход фра-Антонио только поддерживал слабые силы больного во время страшных приступов горячки, не принося ему существенного облегчения; когда же горячка миновала, силы Рейбёрна стали падать с каждым днем. Грустно было видеть этого человека, еще так недавно служившего воплощением гордой мощи, до того ослабевшим, что он не мог двинуться без помощи фра-Антонио; его болезненные стоны и жалобы надрывали нам сердце. Рейбёрн умолял нас вынести его на солнце, дать ему вдохнуть свежего воздуха. По словам фра-Антонио, постоянный мрак и нездоровая атмосфера нашей тюрьмы настолько же изнуряли силы больного, насколько и сама болезнь. Действительно, в его каморке было сыро; наступил период дождей, и по ночам мы страдали от холода; кроме того, скалистая гора постоянно содрогалась от ударов грома, оглушительно рокотавшего над ее вершиной.

Однажды, когда Рейбёрну было особенно плохо, Янг отозвал меня в молельню с очевидным намерением облегчить передо мной свою душу.

– Послушайте, профессор, – начал он, оставшись со мной наедине, – я, право, не могу больше выносить этой пытки. Пошлю-ка я, знаете, челобитную к верховному жрецу, пускай он поскорее казнит меня, с тем условием, чтобы Рейбёрн был перенесен из этой мокрой ямы в более удобное место, где он может по утрам видеть солнце и пользоваться свежим воздухом! Когда он выздоровеет, то не струсит перед казнью; он не такой человек, чтобы чего-нибудь испугаться, когда с ним все в порядке. Но это адская жестокость – убивать его таким образом день за днем! Так не поступают даже с собакой. Право, я похлопочу за него. Семи смертям не бывать, одной не миновать; ведь я только немного ускорю свой конец, вот и все.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию