SPQR. История Древнего Рима - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Бирд cтр.№ 82

Кое-что мы знаем и о настроениях рядовых солдат. В современном городе Перуджа и его окрестностях было обнаружено много маленьких боеприпасов для пращи – несущих смерть свинцовых снарядов.

57. Фрагмент эпитафии верной жене. К сожалению, имена супругов не сохранились, но ясно, что речь идет о важном сенаторе. XORIS в первой строчке – то, что осталось от слова UXORIS – жена. В этом отрывке рассказывается о помощи жены по время бегства мужа: например, во второй строчке упоминается AURUM MARGARITA QUE («золото и жемчуг»), которые она послала, чтобы помочь ему материально

58. Маленькие свинцовые снаряды длиной в несколько сантиметров, которые и убивали, и служили «посланиями» врагу. Esureis et те celas («Ты изголодался, но не признаешься») вдохновило исследователей на разные варианты перевода, включая несколько откровенно эротических («Ты меня вожделеешь…»). Справа – первый известный образец написания landica, здесь вверх ногами

«Ты изголодался, но не признаешься», – таково содержание сообщения, заброшенного в город, который в конце концов взяли измором. Несколько других содержат жестокие и неприличные послания, нацеленные на известные части тела своих жертв мужского и женского пола: «Луций Антоний, лысый, и ты тоже, Фульвия, раскрой свою задницу», «Я лечу в задницу мадам Октавия», или «Лечу в клитор Фульвии» (landica, первое зафиксированное упоминание этого слова на латыни). Наверное, такую смесь военного и сексуального насилия плюс стандартные римские нападки на редеющие волосы можно назвать типичной грубостью легионерской передовой: и бравада, и агрессия, и мизогиния, и плохо скрываемый страх.

Луций Антоний и Фульвия признали поражение в начале 40 г. до н. э. Сомнительно, чтобы участие последней в командовании войсками было активным; разумеется, противоположной стороне было проще всего уязвить Луция, а позже его брата, утверждая, что они делили обязанности военачальника с женщиной. В любом случае Фульвия вернулась к Марку Антонию в Грецию и почти сразу же умерла. На некоторое время триумвират был восстановлен, и в качестве залога мирного будущего овдовевший Антоний женился на сестре Октавиана. Однако залог не обеспечил мира, поскольку к этому времени Антоний уже вступил в союз, который станет решающим для его судьбы; он жил, по сути дела, в браке с египетской царицей Клеопатрой, и она только что родила ему близнецов. В любом случае коалиция троих скоро свелась к союзу двоих, когда в 36 г. до н. э. из нее был вытеснен Лепид, который всегда пребывал на вторых ролях. Когда в 31 г. до н. э. пришло время для решительного столкновения, ни у кого не оставалось сомнения, что стоит на кону: кто будет править римским миром? Октавиан или Антоний – с Клеопатрой на его стороне?

В момент убийства Цезаря Клеопатра была в Риме, где она проживала на одной из вилл диктатора на окраине города. Это лучшее, что можно было купить за римские деньги, хотя, наверное, не настолько великолепно, как ее дворец в Александрии. После мартовских ид 44 г. до н. э. царица быстро собралась и вернулась домой. Но Клеопатра не убирала руки с пульса римской политической жизни по понятным причинам: она все еще нуждалась во внешней поддержке в своей борьбе за власть над Египтом, и у нее было немало финансовых и других ресурсов для всякого, кто предложит такую помощь. Сначала она обратилась к Долабелле, бывшему зятю Цицерона, но после его смерти переметнулась к Марку Антонию. Их взаимоотношения всегда понимались главным образом эротически: то ли безнадежная влюбленность Антония, то ли одна из самых великих историй взаимной любви. Скорее всего, страсть играла свою роль, но их партнерство имело в своей основе кое-что более прозаическое: военные, политические и финансовые интересы.

В 40 г. до н. э. Октавиан и Антоний по сути поделили Средиземноморье между собой, оставив за Лепидом лишь малую его часть. Поэтому большую часть 30-х гг. до н. э. Октавиан ведет дела на Западе, расправляясь с теми из своих римских врагов, которые еще остались на горизонте, включая сына Помпея Великого, последнее связующее звено с гражданскими войнами начала 40-х гг. до н. э., и покоряя новые территории на другой стороне Адриатического моря. Тем временем на Востоке Антоний организует несколько более масштабные кампании (против Парфии и Армении), но с переменным успехом, несмотря на богатства Клеопатры.

До Рима доходили известия о роскоши, окружавшей эту пару в Александрии. Распространялись фантастические слухи об их шикарных пирах и о скандально известном споре, кто устроит самый дорогой праздничный ужин. Из одного крайне неодобрительного рассказа мы узнаем, что выиграла Клеопатра, потратив 100 млн сестерциев (что почти равняется стоимости самого дорогого дома Цицерона), включая цену потрясающей жемчужины, которую – в акте заносчивого и совершенно бессмысленного потребительства – она растворила в уксусе и проглотила. Не менее беспокоило приверженцев римских традиций чувство, что Антоний начал относиться к Александрии так, будто бы это был Рим, до такой степени, что даже устроил там после небольшой победы в Армении исключительно римскую церемонию триумфа. «В угоду Клеопатре он отдал египтянам прекрасное и высокое торжество, по праву принадлежавшее отечеству», озвучивает возражения один из древних авторов, Плутарх. ^[71]

Этими страхами воспользовался в 32 г. до н. э. Октавиан для внезапного вторжения. В начале того года Антоний развелся с Октавией, в качестве ответного шага Октавиан завладел завещанием Антония и зачитал в сенате отрывки, выставляющие автора в дурном свете. Из них выяснилось, что Антоний признает юного Цезариона сыном Юлия Цезаря, планирует оставить огромные суммы общим с Клеопатрой детям и хочет быть похоронен в Александрии рядом с Клеопатрой, даже если умрет в Риме. Римские улицы полнились слухами о том, что в будущем Антоний планировал перенести столицу в Египет, а город Ромула превратить в захудалую провинцию.

Вот в какой атмосфере разразилась война. В начале конфликта в 31 г. до н. э., пожалуй, следовало ставить на победу Антония: его армия была многочисленней, а казна – полнее. Но Антоний и Клеопатра проиграли первую морскую битву при Акции (это слово означает попросту «мыс») в Северной Греции, и так больше и не вернули себе инициативу. Для одного из самых решающих в мировой истории сражений, поставившего последнюю точку в истории Римской республики, битва при Акции в сентябре 31 г. до н. э. была довольно мелкой и незначительной схваткой, хотя, возможно, решающие сражения на деле оказываются мелкими и незначительными схватками чаще, чем мы себе привыкли представлять. Легкой победой Октавиан был обязан своему военачальнику Марку Агриппе, который сумел отрезать противнику снабжение, а также группе хорошо информированных перебежчиков, раскрывших планы врага, и самим Антонию и Клеопатре, которые попросту дезертировали. При первом намеке на преобладание Октавиана они немедленно отступили из Греции в Египет с малой флотилией, бросив на произвол судьбы солдат и матросов, которые, разумеется, не посчитали нужным затягивать бой.