Отто Шмидт - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Корякин cтр.№ 92

Академик Шмидт занимался совсем иными делами, когда в Арктике прошел еще один эксперимент, спонтанно возникший все в том же несчастном 1937 году – завершился наконец дрейф ледокольного парохода «Седов» с капитаном Константином Сергеевичем Бадигиным, начавшим дрейф в качестве второго помощника на «Садко».

Завершение дрейфа «Седова» проходило в сложных условиях, доставивших его участникам немало испытаний и волнений. Первое серьезное ЧП произошло через двое суток после сообщения о невозможности подхода «Иосифа Сталина». При подвижке льда пароход так накренился, что через отливное отверстие холодильника при неисправном невозвратном клапане в машинное отделение стала поступать забортная вода. Через час крен достиг 30 градусов, и, только забив отверстие деревянной пробкой снаружи, удалось прекратить поступление воды, а затем откачать ее.

Годовщина дрейфа была отмечена званым обедом в кают-компании с шикарным меню из продуктов, полученных при прощании с «Ермака», включая сыры, колбасу брауншвейгскую, закуски из свежей свинины и т. д. Преобладали, однако, консервы (шпроты, килька, муксун в масле, осетрина в томате и т. д.). Десерт включал кофе, какао, чай с лимоном, шоколад и многое другое. Не были забыты и вина как с материка (кахетинское, мадера, русская горькая), так и собственного производства – «ликеры» ААП (названные по инициалам производителя) и «84-я параллель». Полярной особенностью стола было блюдо с проросшим горохом в качестве противоцинготного средства – сведений о популярности этого «яства» не сохранилось.

На правах нового хозяина ГУ СМП (формально ставшего таковым только в марте 1939 года) по радио выступил Папанин:

«– Дорогие браточки-седовцы! Как вы живете среди льдов, как вы себя чувствуете? Работайте же, дорогие, трудитесь для науки – ведь вы продолжаете то, что мы начали. А Родина, правительство, партия, товарищ Сталин вас не оставят…» (Буйницкий, 1945, с. 86).

Действительно, сутки спустя пришли поздравительные телеграммы за подписью Сталина и Молотова – как и во времена «Челюскина» партия настойчиво превращала полярную драму в пропагандистское шоу. Решительно изменился стиль общения руководства с Варварки с участниками дрейфа. В середине февраля поступило очередное послание от Папанина: «С большим вниманием со всей страной слежу за вашим героическим дрейфом. Вы, советские люди, дадите мировой науке больше, чем дал Нансен во время дрейфа на “Фраме”. Горжусь, что работа нашей четверки закрепляется и расширяется работой седовцев, которые прославят свою родину новой замечательной победой… Как полярник, как ваш друг, хочу поставить перед вами задачу – довести дрейф силами вашего коллектива с непоколебимостью и твердостью подлинных большевиков. Дорогие браточки, знайте, что за вашим дрейфом следит весь советский народ, наше правительство, лично товарищи Сталин и Молотов…» (с. 118). Суть послания – оставайтесь на судне до конца дрейфа.

Похоже, полюсные лавры Отто Юльевича кому-то не давали покоя. Когда «Седов» оказался так далеко на севере, у капитана Бадигина возникла идея, описанная Буйницким – другим человеком, оказавшимся в нужное время на нужном месте (кстати, отчисленным из Гидрографического института за неявку на занятия в связи с самовольным участием в дрейфе без согласования с дирекцией): «21 апреля. Широта 86 градусов 08 минут, долгота 85 градусов 11 минут… Вечером капитан сообщил мне о своем решении направить на север санную экспедицию в составе трех человек – начальника, радиста и матроса. Задачи экспедиции: отойти к северу от корабля на 90 – 120 миль и в течение месяца вести там наблюдения за дрейфом льда. Возглавить эту экспедицию Константин Сергеевич предложил мне. Несмотря на всю спортивную и некоторую научную заманчивость такого похода, я высказался против его организации… Полагаю, что экспедиция не состоится» (1945, с. 129–130).

Намерения Бадигина ничего не добавляли к характеристике природного процесса, характер которого уже привлек внимание Визе по результатам наблюдений зимы 1937–1938 годов: «Восточный дрейф ледокольных пароходов был вызван преобладавшими юго-западными ветрами, которые, в свою очередь, были обусловлены циклонами, проходившими по необычайно северным траекториям… характерными для потепления Арктики» (1948, с. 352). Отметим, что именно сопоставление результатов наблюдений «Фрама» и «Седова» однозначно доказали потепление Арктики, что само по себе имело первостепенное значение.

10 декабря 1939 года на широте 83°13′ Буйницкий записал: «Узнали сегодня об организации правительственной экспедиции на ледоколе “И. Сталин” для вывода из льдов “Г. Седова”. Начальником экспедиции назначен И.Д. Папанин» (с. 191). В середине декабря В.Ю. Визе сообщил, что, по его расчетам, «Седов» пересечет 82-ю параллель 20 декабря, что и подтвердилось. Теперь уже было не до празднования нового 1940 года, который на исходе первых суток преподнес великолепный подарок – «по всей восточной половине горизонта наблюдалось интенсивное водяное небо» (с. 199).

«3 января. Широта 80°56′, долгота 3°11′ В 11 часов Буторин и Ефремов увидали луч прожектора с ледокола “И. Сталин”… 13 января… Около 9 часов несколько улучшилась видимость и как-то сразу совсем близко, весь в огнях открылся “И. Сталин”. В 9 часов 07 минут ледокол подошел к борту “Г. Седова” и принял швартовые концы» (с. 202) – это был финал дрейфа, продолжавшегося 812 дней, ознаменовавшийся присвоением звания Героев Советского Союза всем 15 членам экипажа «Седова» наравне с капитаном «Сталина» Белоусовым. Папанин стал за эту операцию дважды Героем – решением «сверху» явно в пику Шмидту по ситуации февраля – марта 1938 года в Гренландском море.

Финал драмы, начавшейся поздней осенью 1937 года на востоке Советской Арктики, оказался в меру пошлым – в духе советской командно-административной системы. Это не относилось, разумеется, к самим седовцам. Моряки «Седова» не только сохранили судно, оказавшееся в неодолимых льдах не по их вине, но и получили ценную научную информацию, превратив первоначальное поражение в победу. Наши полярники еще раз наглядно продемонстрировали перед всем миром непроходящее и необъяснимое качество россиянина – находить выход из самых немыслимых и отчаянных ситуаций, созданных руководством. Тем и сильна Россия на страх врагам и себе на удивление.

С расстояния десятилетий роль Шмидта в Арктике, несомненно, выглядит выдающеймся. Его вклад остается и в нашей современной Российской Арктике. Тем более что после распада СССР значение Арктики для России значительно возросло. Поэтому в заключение раздела книги об арктической деятельности выдающегося полярника советской поры Отто Юльевича Шмидта приводится справедливая оценка видного полярного историка М.И. Белова:

«Большим энтузиастом освоения Арктики был О.Ю. Шмидт. Его авторитет ученого и личное обаяние способствовали тому, что в аппарате Главсевморпути и на местах собрались лучшие силы. Считалось честью работать с О.Ю. Шмидтом. Инициативный и решительный первый начальник Главсевморпути являл собой пример стойкого руководителя и коммуниста. Все крупные экспедиции в Арктику начиная с 1929 года, когда О.Ю. Шмидт впервые познакомился с Севером, возглавлялись им. Он всегда находился в гуще событий. Несмотря на занятость текущими делами по руководству Главсевморпути, он находил время для научной творческой работы – всегда оставался прежде всего ученым… Уход О.Ю. Шмидта из Главсевморпути в 1939 году в связи с избранием его вице-президентом Академии наук СССР (!!! – В.К.) был большой потерей для этой организации, ибо, как ее начальник, он удачно выражал все ее существо – масштабность, необычайно смелый организаторский замысел и научный подход к решению хозяйственных и транспортных проблем. Крупный ученый и не менее крупный организатор – именно таким видели полярники О.Ю. Шмидта на посту арктического главка. Традиции, заложенные О.Ю. Шмидтом при создании Главсевморпути, пережили его. Ими руководствовались и руководствуются все работники, посвятившие себя трудному, но почетному делу освоения Арктики» (1969, с. 104–105).